И вдруг его словно вытолкнуло из воспоминаний… Но чьих? Кто все это вспоминает? Реван или его отец?

Люк открыл глаза и резко сел. Его окружало скудное убранство угнанного корабля. Рядом, не подавая никаких признаков жизни, лежали Кэд и Гален. Первым порывом юноши было проверить, живы ли они вообще, но довольно знакомый голос быстро охладил его пыл.

— Они находятся в глубоком медитативном сне. Не советую будить их.

Люк стал озираться по сторонам. Никого не было.

— Хватит головой вертеть — шею сломаешь, — презрительно фыркнул призрак, наконец став видимым.

Реван сидел на контейнере, закинув ногу на ногу, и скучающе, — как показалось Люку, хоть это и не было видно из-за маски, — поглядывал юношу. А тот все сидел с вытянутой над телом Галена рукой и молча смотрел на полупрозрачного призрака.

— Ну и долго будешь во мне сверлить дырку? — притворно вежливым голосом спросил рыцарь прошлого. — Я ведь могу исчезнуть, так и не ответив на твои вопросы.

— Будто хочешь на них отвечать, — буркнул Люк и вдруг упал на спину. На него словно легла бетонная плита, сдавливающая все тело. Он не мог пошевелиться и лишь нелепо морщился.

— Прояви уважение к старшим, малец, — с нотками угрозы произнёс призрак. — Я уже не одно тысячелетие существую в этом мире — поверь, мне достаточно одного щелчка пальцами, чтобы превратить тебя в кровавые ошметки.

Давление исчезло. Люк вздохнул полной грудью и с опаской сел.

— Знаешь, сначала я хотел ответить на все твои вопросы, но… — Реван растягивал слова и на пару секунд замолчал, — Теперь я отвечу лишь на три твоих вопроса. Так что тщательнее обдумай, что хочешь узнать.

Люк хотел опять что-нибудь съязвить, но вовремя удержался. Лучше уж не злить и без того нервного призрака. Мало ли что? Да и три вопроса — лучше, чем ноль.

— Эти… сны или видения… почему я их видел?

Реван пожал плечами.

— Это были подсказки. С их помощью ты можешь больше узнать о своём отце. Не думай, что должен был увидеть всю его жизнь — нет, как раз три этих фрагмента расскажут тебе о нем достаточно.

— Почему ты и Квай-Гон с Митрой защищаете меня?

— Выбора нет, — медленно проговорил призрак, явно недовольный тем, что Люк коснулся именно этой темы. — Мы всегда были хранителями и наставниками твоего отца. Но в последнее время… Это сложно. У нас состоялся не самый приятный разговор. Вообще, тебя он не должен волновать.

Хотелось расспросить призрака, но что-то подсказывало Люку, что тот больше ничего расскажет. А вопросов было много.

— В видении та женщина сказала, что Скайуокеров забыли и…

Закончить Люк так и не смог. Просто не знал, как сформулировать вопрос. Но, казалось, призрак и так все понял. Склонив голову в знак понимания, он медленно начал рассказывать.

— Когда-то в Галактике появился один пилот. Не помню, как его звали. Вроде, Коул… или Кайл. Неважно. Он прилетел откуда-то издалека. Откуда — никто не знал. Он был великолепным пилотом. В этом ему не было равных. Небо для него было родной стихией. Поначалу ему дали фамилию Соло, дабы обозначить, что таких, как он, больше нет, но после, увидев его в небе, один генерал, — или же кто-то другой, сейчас не вспомню, — назвал его «знаменем победы, идущим по небесам». На одном из местных языков это звучало как Скайуокер. После у этого пилота появилась семья, а скоро к ним присоединились его родственники из далёких регионов. Они были бесстрашными воинами, сражались на равных с джедаями, да и среди них самих было немало Одаренных. Но после того, как один из провидцев Ордена предсказал, что на их семью однажды падет проклятье, из-за которого через каждое поколение будут рождаться Тёмные Владыки, они исчезли. Все до одного. С тех пор о них никто не слышал.

Люк ещё долго молчал, пытаясь осознать сказанное. Почему-то краткая история его семьи казалась ему… неправильной.

— Пора спать, — наконец произнёс Реван и щелкнул пальцами.

Люк не успел даже слова сказать, как все вокруг погрузилось в кромешную тьму.

*

Покой… Как долго он мечтал о нем! Наконец-то можно покинуть это злополучное место, стать единым с Силой, прекратить все это… Он мог бы это сделать. Двадцать два года назад, когда умирал на операционном столе. Три года назад, когда оказался один в глубоком космосе без шансов выжить. Да в любой битве! Но он все не уходил. Каждый раз выбирался из затягивающей его бездны и продолжал жить. Но теперь… Многое изменилось. Готов ли он встретиться лицом к лицу со смертью? Готов перешагнуть грань и оказаться в холодной бездне тьмы?

— Ты не можешь так поступить! — в который раз воспротивился Квай-Гон, глядя, как Энакин медитирует на краю утёса.

— Интересно, почему? — не оборачиваясь, спросил мужчина.

— Потому что ты не выполнил предсказанного, — неожиданно жёстко произнёс Реван. — Ты — Избранный. Твоё предназначение — восстановить баланс Силы. И если ты это не сделаешь, Галактика погрузится во тьму ещё на несколько тысячелетий! Этого ты хочешь?! Я четыре тысячи лет скитался по Галактике в надежде, что появится новый Избранный. Знаешь, каково находиться между жизнью и смертью без возможности оказаться на одной из этих сторон? Не повторяй моих ошибок, Энакин… Второго падения Галактика просто не переживёт…

Наступила напряжённая тишина. Где-то сзади что-то шептали тени давно умерших Одаренных. Но с каждым разом их голоса становились все тише.

— Я не просил делать меня Избранным, — ровно произнёс Энакин, поднимаясь на ноги. — Но, раз уж мне выпала эта карта, придётся играть дальше.

Квай-Гон слабо улыбнулся.

— Мы с тобой.

— Всегда, — добавила Митра.

*

Щелчок. Аппарат отключили. Врачи, с трудом сдерживая дрожь, обречённо опустили головы.

— Время смерти…

Но не успел он закончить, как пациент сделал глубокий вдох и резко сел.

Врачи отшатнулись, с ужасом глядя на него. Только один из них по-детски улыбнулся и тихо прошептал: «Я знал».

— Милорд, — с трудом сдерживая улыбку, произнёс он, — Вам лучше лечь.

Эван тяжело дышал и почти не понимал, что происходит вокруг, а потому даже не сопротивлялся, когда его личный врач ненавязчиво помог своему пациенту лечь обратно.

Сердце бешено колотилось, лёгкие жгло, все тело ныло от боли. Все-таки, жизнь — штука болезненная.

— Он был мёртв… Это невозможно… — бормотал молодой врач, стоявший в стороне.

— Невозможно — это про него, — гордо заявил личный врач пациента.

— Аллен… — прохрипел Никанэ и тут же согнулся в приступе кашля.

Врач тут же взял стакан с чистой водой и, чуть приподняв голову пациента, помог ему выпить содержимое.

— По чуть-чуть… Вот так… Милорд, мне нужно знать, как вы себя чувствуете. Это очень важно.

Никанэ прикрыл глаза и поморщился, пытаясь вновь принять сидячее положение. Аллену не нужно было особого приглашение, а потому он ловко помог ему принять более удобную позу.

— Нога… — хриплым голосом произнёс Эван.

Аллен откинул одеяло и озадачено уставился на выступающий из лодыжки металлический осколок. Порез был явно больше выпирающего осколка. Милорд не стал бы говорить об этом, будь этомаленькая железка. Значит, все серьезнее.

— М-да… — протянул врач и повернулся к своим коллегам. — Принесите обезболивающее и все необходимые инструменты.

— Не надо обезболивающее, — резко произнёс Эван, ожесточившись в лице. — Это ясно?

Аллен явно боролся между долгом военного и долгом врача. Вот только спорить с ситхом, пусть и слабым, желания не было никакого, потому что даже в коме он чуть не убил человека. А сейчас… Думать об этом не хотелось.

— Выполняйте приказ, — жёстко повторил Аллен своим коллегам, которые, похоже, были рады наконец уйти.

*

Хан с ужасом смотрел, как врач вынимает достаточно большой осколок из ноги Эвана. А тот даже не моргнул! Просто молча смотрел на происходящее с каменным выражением лица.