— Отдыхайте, сын господина нашего, — прошипел представитель неизвестной расы.
Услышав это Люк широко открыл глаза, но тут же был уложен назад чьей-то рукой.
— Какой шустрый! — усмехнулся молодой мужчина.
— Говорят же, Скайуокер от Скайуокера не дальше Татуина падает, — в тон ему ответил мужчина, принадлежавшей к расе наутоланов.
— Отец… — прохрипел Люк, приподнимаясь на локтях.
— Жив, здоров, крушит Галактику, — усмехнулся наутолан, за что получил локтем в бок.
— Где он?..
— Здесь его нет, — сказал мужчина. — Придёт время, и вы встретитесь.
— Вы — джедаи?
— Не совсем, — уклончиво произнёс он. — Отдыхай. Тебе нужно набираться сил.
Люк мало что понимал. Ни Бен, ни Йода не сказали о других джедаях. Как и об отце. Выходит, Вейдер не убивал его отца. Тогда зачем ему это сказали? С какой целью?
Скайуокер-младший решил, что обязательно все узнает от «не совсем джедаев», а пока лучше отдохнуть.
*
На посадочной платформе охотника за головами ждала молодая девушка в чёрном плаще. Фетт спустился по трапу и огляделся. По его мнению, даже на Татуине получше жить, чем здесь. Почти никогда нет солнца, воздух пропитан ядом, а кроме вулканов и этого дворца — ничего. Мустафар… Планета огня.
Охотник за головами никогда здесь не был. Да и зачем? Много лет Мустафар был пуст. Лишь в конце Войн Клонов здесь обосновались сепаратисты. Правда, ненадолго. Их база была уничтожена, а на её месте вскоре построили это невероятное место, о котором знали единицы, и где слабонервный человек не мог продержаться долго. Стены Тёмного Дворца были пропитаны страхом и ненавистью. Весь этот негатив можно было ощутить буквально физически. Воздух здесь казался тяжёлым и плотным. То ли это от того, что планета сплошь и рядом покрыта вулканами, то ли от того, кем являлся хозяин этого места.
Фетт считал это место чем-то вроде символа. Такое же тёмное, мрачное и в то же время величественное, как и его хозяин. Вообще, такие места внушали трепет.
— Где капитан Соло? — с лёгким акцентом спросила девушка в плаще.
Боба ощутил, как его разума словно коснулось что-то едва уловимое. Сила. Он, как довольно опытный охотник, встречавший на своём пути и не такое, лишь повёл плечами и на всякий случай перезарядил бластер. Против адепта Силы это вряд ли поможет, но это куда лучше, чем глупая смерть.
— На корабле. Насколько я понял, вам лорд Вейдер поручил следить за этим местом?
Девушка скинула капюшон. Фетт усмехнулся. Конечно, он догадывался, что она вполне себе жива и здорова. Скорее всего, он не ожидал, что её занесет в такую глушь.
Зовут её Кайла Верели. Она приёмная дочь графа с Серенно. Всего лишь полтора года назад она во главе серенноанского флота вместе с флотилией гранд-адмирала Трауна отправилась освобождать планету Калист от повстанцев. Вместе с войсками она спутилась на поверхность планеты, чтобы там принять бой. Однако, что-то пошло не так. Во всех подробностях о случившемся знают лишь Траун, Император и Вейдер. Согласно источникам, имперский флагман взорвал базу. В это время Кайла была там. До сих пор она считалась погибшей. Но вот она, стоит с гордо поднятой головой, в глазах все так же пытают искры опасности, а на губах величественная полуулыбка.
— Зачем спрашивать то, что и так очевидно?
Её голос звучал надменно. Всё-таки, аристократичность нельзя вышвырнуть из жизни.
— Милорд просит тебя остаться на Мустафаре, пока он не разрешит одну ситуацию.
Фетт слегка удивился. Обычно Вейдер никого ни о чем не просит. Больше приказывает. Фетт лишь с недавних пор решил помогать Темному Лорду. Именно помогать, а не выполнять приказы. А все из-за того, что Вейдер в прошлом был связан с Энакином Скайуокером. Даже сейчас охотник за головами жалел, что тогда не попросил прощения у джедая.
Скайуокер нашёл маленького Бобу когда улетал с Джеонозиса. С большим трудом он пристроил мальчика у одной хорошей женщины на Татуине. Всеми силами он старался помочь Фетту. Они быстро подружились. Правда, после Боба связался с наркоторговцами. Энакин узнал об этом. До сих пор Фетт помнит, что сказал тогда джедаю: «Ты мне не отец!» Но Энакин был больше, чем отцом. Он был ему как старший брат. А буквально через неделю Боба узнал, что Скайуокера убили. А через двадцать лет появился Ужас всея Галактики, разыскивая некоего Люка Скайуокера. Конечно, охотник знал его. Как не знать сына того, кто спас его? Тогда он хотел спрятать Люка, но вскоре выяснил, что Вейдер тоже стремится к этой цели, чтобы, как он выразился, «спасти сына своего погибшего друга». Так они и начали сотрудничать.
Правда, Фетт не очень понимал, зачем Вейдеру понадобился Соло.
— Скоро сам все поймёшь, — словно прочитав его мысли, произнесла Кайла, — А пока вези его во дворец.
Охотник за головами повёл плечами и решил, что хуже все равно не будет, а потому вывез замороженного в карбоните Хана на гравитационной платформе из корабля и направился во дворец, о котором ходит дурная слава.
Это место было поистине мрачным. Тёмные стены, вид на реку с лавой и гнетущая атмосфера страха. Любой случайный посетитель вряд ли назвал бы это место дворцом. Даже сложно сказать, на что это место больше похоже.
— Зачем ты скрываешься? — задал вполне логичный вопрос Фетт.
Кайла остановилась и слегка повернула голову.
— Когда служишь одной конкретной цели, ничто не должно мешать её достижению, — произнесла она и уже совсем тихо добавила: — Даже те, кого ты любишь.
====== Глава 2 ======
Когда лекарь ногри сообщил, что Скайуокер-младший уснул, Фисто с шумом вздохнул, скинул с плеч плащ и улегся на небольшой солнечной полянке. По своей природе он был нетерпеливым. Ему всегда все нужно было сделать быстро, потому как он не любил ждать. Именно это отличало его от Марека. Тот мог ждать сколько угодно.
— Скука… — взвыл наутолан.
— Займись каким-нибудь делом, — донеслось сзади.
— Тебя побить, что ли?
Через пару секунд Гален уже стоял возле лежащего Кэда, загораживая тому солнце. Наутолан едва слышно выругался и кое-как сел.
— Долго нам ещё сидеть в этой дыре?
— Пока не придёт приказ, — с лёгкой издевкой произнёс Марек, зная, насколько сильно его друг ненавидит сидеть на месте.
И тут он не прогадал. Кэд раздраженно зарычал и снова упал на спину. Это «пока не придёт приказ» очень долго, независимо от того, нужны ситхи Вейдеру, или сын. Почему-то от одного слова «сын» наутолан начинал ненавидеть Люка. Он прожил почти двадцать лет у ранкора на ногах, выращивая морковку, — по крайней мере, так думал Фисто, который не очень-то интересовался фауной Татуина, — и считал своего отца погибшим. Вейдер его совсем не знал, но пытался всячески сберечь от влияния Императора или Альянса, — не удалось, как видите. Или же Кэд Фисто, которого он вынес из осажденного Храма трехлетним ребёнком и вырастил втайне ото всех. Хотя наутолан и не был нужен Вейдеру, который поначалу хотел найти его родителей и вернуть в семью. Найти их не удалось, а так как у малыша был потенциал и ему ещё не внушили джедайских идеалов, молодой ситх решил сделать из наутолана своего ученика.
Кэд был жутко ревнивым и не хотел ничего делить с другими, особенно своего «отца». Через два года, правда, Вейдер привёз с Дальних Рубежей двенадцатилетнюю Лакосту Эверс, которую через пару дней удочерили граф и графиня Верели, а чтобы отвести подозрения и не дать агентам безопасности узнать истинную родину девочки, дали ей имя Кайла. Иногда она, правда, посещала дворец, но не так часто, чтобы стать наутолану соперницей. Однако через год случилось нечто ужасное — планета Камандри была уничтожена неизвестным источником, вся раса камандрианцев была уничтожена… кроме одной. Кэд помнил этот день, потому что тогда все врачи и учёные боролись за жизнь маленькой девочки, которой и года не было. Конечно, Вейдер оставил её у себя и растил как собственную дочь. Поначалу Кэд злился, что тот, кого он считал своим отцом, столько времени проводит с маленькой беспомощной девочкой, да ещё и позволяет называть себя папой. Когда появился Гален, Фисто стал менее раздражительным, но все равно недолюбливал маленькую камандрианку. Лишь спустя много лет он понял, почему Вейдер разрешил ей называть его папой — кроме него у девочки больше никого не было. Таких как она больше нет и никогда не будет. Фисто был не единственным наутоланом и при желании мог посетить родину, а она — нет.
