Глава 92. Первые кошмары

После происшествия с пауком члены Ордена долгое время находились в подвешенном состоянии. Рон старательно обходил кусты по большой дуге, Снейп, Люпин и Люциус с палочками наизготовку нервно озирались по сторонам, а остальные спешно собирали вещи. Упаковав посуду, Марьяна и Гермиона углубились в заросли в поисках туалета. — Не представляю, как мы сможем выжить в этом лесу, не применяя магии, учитывая количество монстров на квадратный метр, — проворчала Марьяна, осторожно раздвигая кусты длинной палкой и опасливо осматриваясь. — Нужно быть очень осторожными, для всех этих тварей мы добыча, — ответила Гермиона, — а они — привыкшие охотиться хищники, причем очень хитрые и опасные. — Зато у нас есть два оборотня с потрясающим нюхом, — бодро заявила Марьяна, схоронившись в густой траве. — Точно, — согласилась подруга, углубляясь чуть дальше в заросли. Марьяна уже собиралась вылезать, когда зацепилась за пуговицу брюк и, чертыхаясь, принялась поправлять перекрученный пояс. Внезапно поблизости что-то отчетливо зашуршало. Девушка скосила глаза и обмерла от ужаса: из травы выбралось нечто длинное, скользкое, черное и направилось к дереву. Пока Марьяна пыталась вернуть утраченный дар речи, тварь добралась до дерева и преспокойно принялась взбираться по стволу. Девушка на миг перевела дух — ей показалось поначалу, что это обычная змея — но потом она заметила по обе стороны туловища ползучей мерзости множество крохотных лапок. Крик застрял в горле, а сердце ухнуло куда-то вниз. Сороконожки были самой жуткой Марьяниной фобией. Длинные, гладкие, блестящие — они водились в огромных количествах в подвале ее дома в Москве. По весне снега начинали таять и подвал подтапливало. Сороконожки дружным пионерским строем выбирались через подвальные окошки и начинали миграцию в соседнее здание, а для Марьяны начиналась неделя бега с препятствиями. От крыльца до автомобиля она добиралась кенгуриными прыжками, веселя дворников, собачников, местных алкашей и мамаш, выгуливающих розовощеких бутузов. Даже сороконожка размером с мизинец наводила на нее неконтролируемый ужас, но то, что сидело сейчас перед ней на дереве, вообще не поддавалось описанию. — Герми… Ты где? — тихо позвала Марьяна и, торопливо застегнув молнию, медленно попятилась. — Здесь! — подруга возникла за спиной так внезапно, что Марьяна наскочила на нее и оттоптала ногу. — Что случилось? Марьяна сделала еще шаг и, не отрывая взгляда от монстра на дереве, указала на него пальцем. Гермиона повернулась и подпрыгнула от неожиданности, в ее горле что-то отчетливо булькнуло. — Мерлин… — простонала она, вцепляясь в руку Марьяны, — это то, о чем я думаю? — Да… — с трудом выдавила девушка, — пойдем отсюда? — Какая пакость! — Гермиону передернуло от отвращения. — Пойдем на стоянку. Ужинать сегодня точно не буду. — А я, возможно, еще и спать, — сообщила Марьяна, отступая за ней, — если такая мразь заберется в палатку, Гарри в борьбе с Волдемортом придется расчитывать только на себя, потому что Радана скончается от разрыва сердца. — Не переживай, я поставлю самые слабые защитные заклинания, — успокоила ее Гермиона, — от подобного неприятного визита они вполне способны защитить. Стоило девушкам выбраться на полянку, как к ним тут же метнулись Драко и Сириус, напуганные зелеными перекошенными лицами любимых. — Что? Что такое? — наперебой загалдели они, прижимая к себе Марьяну и Гермиону. — Ужас какой! — пробормотала Гермиона, едва дыша в крепких объятиях Драко. — Мы пошли в туалет, а там в кустах… Бр-р… — Что там в кустах? — напрягся Сириус. — Гадость жуткая, — сообщила Марьяна, — черная… длинная… и совершенно омерзительная. — Что, Снейп за вами подглядывал? — брови Блэка поползли на лоб. — Сириус! — возмутилась девушка, укоризненно глядя на него. — Да ты в своем уме, бульдог припадочный? — раздался гневный голос и из противоположных кустов на поляну выбрался зельевар в сопровождении Люциуса и с очередной охапкой сена в руках. — Может, я не слишком приятный человек, но не до такой же степени! — Это была гигантская сороконожка! — ответила Гермиона, уже слегка успокоившись. — Нам пора отправляться, пока течение довольно интенсивное, мы сможем одолеть максимальное расстояние за день, не потратив на это много сил, — поторопил всех Эйвери, вернувшись с берега. Собрав последние пожитки, члены Ордена расселись по лодкам, и водная кавалькада заплясала по волнам. Изначальный план рассадки несколько изменился по настоянию Беллатрисы — Драко с Гермионой сели во вторую лодку, а их места заняли Гарри и Невилл. Чем дальше продвигались лодки, тем опаснее начинал казаться лес. По правую сторону реки торчали почти отвесные скалы, противоположный же берег радовал глаз пологим склоном, поросшим редкими кустиками, которые иногда начинали шевелиться. — Чем собираешься заняться, когда все закончится? — спросила Гермиона у Марьяны, задумчиво глядящей на пенящуюся воду. — Останусь в Англии, очевидно, — пожала плечами та, — только придется продать московскую квартиру и забрать собак. Я не предполагала, что когда-нибудь захочу здесь жить, но теперь у меня есть семья — вы, папа и Сириус. — У тебя много животных? — Гермиона поправила платок и облокотилась на борт лодки. — Нет, не очень, но все они много значат для меня, — улыбнулась Марьяна, — они были моей семьей долгие годы. До тех пор, пока я не узнала о своем происхождении, всегда очень удивлялась их способности понимать меня. — Расскажи о них что-нибудь, — попросила Гермиона. — Одним из первых у меня появился Шах, огромный ротвейлер, — кивнув, начала Марьяна, — люди пытались убить его, ему чудом удалось выжить. Пока он был слаб, я держала его в квартире, ухаживала за ним, лечила, кормила. Еду я всегда давала ему после прогулки. Когда Шаху стало немного лучше, я вышла на работу. В первый же день я вернулась, а Шах встречал меня у двери. Когда я вошла, он повернулся и побежал на кухню, я направилась следом за ним, — Марьяна тихо рассмеялась. — Он скреб лапой дверцу холодильника, пока не открыл ее, потом всунул туда голову, вытащил сосиски и принес мне. Я не сразу сообразила, а потом поняла: я ведь пришла с прогулки, значит, мне полагается обед. — Мне бы очень хотелось увидеть твоих животных, — посмеявшись, сказала Гермиона. — Увидишь, в чем же дело? — пожала плечами Марьяна. — Ты сможешь приехать ко мне в любой момент, да и к тому же, я скорее всего перевезу их сюда. — А как же Сивый? — внезапно спросила Гермиона. — У вас все в порядке? — Да, а почему ты спрашиваешь? — удивилась Марьяна. — Он вроде как боиться лишний раз заговорить с тобой, будто опасается, что ты его отвергнешь, — неуверенно ответила подруга. — Да, я тоже заметила, — кивнула Марьяна, — но это он зря. — Он просто примеряет твое отношение на всех остальных, — уверенно сказала Гермиона. — Ты ведь сама знаешь, как относятся к оборотням. — Знаю, но ко мне это неприменимо, — усмехнулась Марьяна, — я и сама не пойми кто — не волк, не человек, — она повернулась и посмотрела на Фенрира, дремлющего на корме впередиидущей лодки. — Он мой отец, о котором я всегда мечтала, и никакие предрассудки не смогут отнять его у меня. — Не думаю, что на это кто-нибудь осмелиться, — с сомнением вздернув брови, проговорила Гермиона, и обе девушки засмеялись. — Черт! Это что еще за чудище? — с отвращением взвыл Рон, сидящий на носу лодки. Марьяна и Гермиона обернулись и поглядели туда, куда указывал парень. — Еще не лучше! — скривилась Марьяна, разглядев монстра, вызвавшего в Роне столь сильное омерзение. — Я-то наивно полагала, что после сороконожки ничего хуже нам уже не встретится. Существо сидело на плоском камне на уровне чуть выше проплывающих лодок. Тело его напоминало лиловый студень и почти растеклось по камням, сквозь него отчетливо просвечивал рисунок гранита и копошащиеся внутри мелкие организмы. Во все стороны от тела растянулись такие же желеобразные щупальца, крепящиеся к камням присосками. Они были разной длины, отчего существо выглядело крайне неаккуратно. На щупальцах тут и там были натыканы выпученные рыбьи глаза, количество которых не поддавалось счету. В том месте, откуда тянулся пучок конечностей, пульсировало, то открываясь, то закрываясь, круглое отверстие, при виде которого Марьяна подумала было нечто неприличное, но потом заметила кучу тонких и длинных, как иголки, зубов, окружающих его, и поняла, что это рот. — Немедленно отплывайте! — обернувшись на голос Рона и увидев мерзкую тварь, приказал Эйвери и первым схватился за весла. — Кто это такой? — Рон отодвинулся к противоположному борту лодки и с брезгливым интересом рассматривал существо. — Это цитокруст, невероятно опасное животное, — тоном профессионального гида принялся рассказывать Пожиратель, — охотиться на крупных животных, в том числе и людей. Да отплывите же вы подальше! — Я видела его в учебнике, — авторитетно заявила Гермиона, — мы должны были их изучать на седьмом курсе по Защите. — Хорошо хоть, не по Уходу за волшебными животными, — вздрогнул Рон. — Как, интересно, ты собрался за ним ухаживать? — хмыкнул Эйвери. — Это же хищник. Ухаживать за ним ты смог бы только одним способом — скормить ему свои внутренности. — Это очень редкое и ценное животное, — сурово сдвинула брови Гермиона, — жидкость из его щупалец и толченые зубы являются чрезвычайно дорогостоящими и труднодоступными ингредиентами для зелий. Из-за этого цитокрустов практически исстребили, а они являют собой большую ценность для волшебной экосистемы. — Даже не думай, Северус! — прикрикнула Беллатриса, заметив, как Снейп с безумным блеском в глазах вытягивает из-под мантии палочку, на кончике которой уже засветилось произносимое невербально Оглушающее заклятие. — Профессор, как вы можете?!! — вскричала Гермиона. — Он же живой! — Сейчас будет мертвый! — жизнерадостно прокомментировал Фред. — Белла, ты хоть знаешь, сколько в Лютном переулке стоит одна унция его толченых зубов? — пропыхтел зельевар, выкручивая из пальцев Беллатрисы свою волшебную палочку. — Триста двадцать галлеонов! А щупальцевый сок и того больше. — Северус, не смей! — отдуваясь, проворчала Белла, не выпуская добычи. — Оставь несчастную уродину в покое! — Прояви солидарность, — хохотнул Блэк — Марьяна тут же погрозила ему пальцем. — А чем он опасен? — поинтересовался у Эйвери Невилл, с интересом наблюдая за сражением. — Он двигается очень медленно и редко, но это ему не требуется, — оживленно начал рассказывать Пожиратель, — охотится цитокруст, выплескивая в жертву струю яда, которой он может плюнуть на расстоянии до двадцати футов. Действует яд, как кислота, и практически сразу калечит добычу настолько, что убежать ей уже не удается. — Он ее ест? — Невилл перекосился от отвращения. — Он выедает внутренности и откладывает в пустую брюшную полость яйца, из которых потом вылупляются детеныши, — охотно пояснил Эйвери, не замечая, как позеленел Невилл. — Цитокруст редок еще и оттого, что он откладывает раз в полгода не больше десяти яиц, и половину сам же и пожирает, пока караулит кладку. Но те малыши, которым удается уцелеть, становятся полноценными представителями вида. Присутствие матери для взросления им не требуется — они питаются телом, в котором живут, в течение двух недель, а по истечении этого срока могут уже сами вырабатывать яд. Вот этот цитокруст еще детеныш, они вырастают до десяти футов в диаметре. — Гермиона, каким бы редким он не был, он заслужил стать ингредиентом, — шепнул девушке на ухо Драко, — и я даже с удовольствием помог бы Северусу с ним расправиться. — Драко! — возмущенно воскликнула гриффиндорка. — Если он неприятный на вид, это не значит, что он заслуживает смерти! Ты, между прочим, тоже не всегда был мне приятен. — Да, я помню, — парень улыбнулся и притянул Гермиону к себе за талию. — Ты чуть не сломала мне челюсть на третьем курсе. — Цитокруст занесен в Магическую Книгу Животных, подлежащих защите Министерства, — девушка смутилась и улыбнулась, но тон ее был по-прежнему суров, — их выращивают в специальных заповедниках, чтобы иметь возможность изготавливать некоторые важные зелья для Святого Мунго. — А кого им скармливают, чтобы они могли размножаться, ты знаешь? — вкрадчиво спросил Драко. — Может, домашних эльфов? — Не может этого быть! — ахнула Гермиона. — Драко, прекрати! — рассердилась Марьяна, глядя на несчастное лицо подруги. — Нет-нет! Эльфов им не дают, так и разориться можно, — «успокоил» всех добрый Эйвери, — им предоставляют собак. — Что? — подскочила Марьяна и, с ужасом поглядев на побледневшего Сириуса, повернулась к Снейпу. — Профессор, вам помочь? — Теперь уже поздно, — вздохнул Снейп, глядя в направлении оставшегося на скале цитокруста, — может, еще попадется. — А он может нас достать отсюда? — напряженно спросил Рон, все еще наблюдая за монстром. — Отсюда еще, пожалуй, может, — согласно кивнул Эйвери, — но сейчас, видимо, просто не в настроении. — Так давайте отплывем подальше, пока он в нас не блеванул, — торопливо сказал Рон. — Не переживай, братец, ты всегда можешь ответить ему тем же, — весело ответил ему Джордж. — Как, впрочем, и тебе, — ехидно заметил Рон, и тот сию же минуту заткнулся. Разговоры о цитокрусте продолжались еще долго, приняв вид оживленной дискуссии, граничащей со спорами. На ночлег пришлось высаживаться за два часа до заката, чтобы успеть собрать дрова, разбить лагерь и приготовить ужин. Эйвери категорически не рекомендовал совершать лишних телодвижений после того, как на лес опустится мгла. — Ой, какие цветочки! — воскликнула Тонкс, едва выбравшись из лодки, и потянулась к нежно-голубым бутончикам с розовыми прожилками. — Не трогай, Нимфадора! — торопливо гаркнул Снейп, выскакивая на берег. — Что? Они ядовиты? — Тонкс испуганно отдернула руку и отпрыгнула назад. — Нет, — последовал лаконичный ответ. — Они кусаются? — продолжала допрос метаморфиня. — Нет, — зельевар повернулся и вытащил из лодки сумку, в которую собирал ингредиенты. — Тогда почему нельзя их сорвать? — недоумевала Тонкс. — Потому, что их сорву я, — Снейп подошел к цветочкам и аккуратно срезал несколько голубых чашечек, — это красноперая кувшинка, очень редкое растение. — Используется для исцеления внутренних повреждений… — внезапно выдал Фред, вынимая из лодки свою сумку. — ...и добавляется в конце варки, чтобы не разрушилась межклеточная структура листа, — закончил Джордж, направляясь к стоянке. Снейп ошарашенно посмотрел им вслед. Гермиона приблизилась и стала смотреть, как именно нужно срезать цветки, а Марьяна попросила Сириуса достать продукты из-под сиденья. — Профессор, а почему при срезе нельзя оставлять стебельков, это же семейство водноцветных, — недоуменно спросила Гермиона, наблюдая за работой зельевара, — разве их не добавляют вместе? Лепестки и листья должны дополнять друг друга. — Почему именно я должен тащить все баулы? — как раз в этот момент возмутился Сириус. — Отчего не Люпин или Гарри? — Только не в этом случае, — громко ответил Снейп на вопрос Гермионы, бережно отстригая ножницами головки цветков, — на это способен только Лох ползучий. — Чё ты сказал? — взлетел на струе злобы Сириус и, швырнув на землю увесистый тюк, повернулся к Снейпу. По счастью, поблизости оказалась Марьяна, но успокоить Блэка удалось не скоро. Когда гнев угас, девушка отпустила его руки, которые удерживала все это время, и, сердито поглядев на любимого, развернулась и зашагала в лагерь. Сириус виновато поглядел на Гермиону и торопливо побежал за Марьяной. Впрочем, поговорить им не удалось: девушка ушла на берег за водой в компании отца, а остальные, за исключением углубившегося в дебри Снейпа в компании Люциуса, принялись за обустройство стоянки. Пока Сириус и Люпин таскали хворост и расчищали место для костра, остальные пытались установить палатки. — Вы уверены, что они должны выглядеть именно так? — с сомнением спросил Драко полчаса спустя. — Я уверена, что они должны выглядеть совершенно иначе, — уверенным тоном ответила Гермиона. — Но Гермиона, ты же разобралась, как их ставить, на чемпионате мира по квиддичу, — напомнил ей Гарри. — Те очень легко установились, — развела руками девушка, — наверное, потому, что все же были волшебными, а эти никак не встают ровно. — Давайте начнем сначала, — предложила Беллатриса. В процессе возведения пригодной для ночлега крыши над головой Гарри прилетело по голове колышком от палатки, Дадли ударил молотком себе по пальцу, а Винсу по ноге, в результате чего все присутствующие аристократы узнали несколько новых магловских слов, а Эйвери опрокинул Беллатрису, потянув ее за край плаща, принятого им за полотнище палатки. Несмотря на все жертвы и усилия, выглядеть временный ночлег лучше не стал. Пока члены Ордена чесали в затылке, оглядывая собственные рукотворные произведения исскуства и придумывая им обидные прозвища, из кустов вылез Снейп с какими-то корешками в руках. Оглядев то, в чем ему предстояло спать, он в свойственной ему манере сообщил всем присутствующим, откуда у них растут руки (Сириус с теорией не согласился), и принялся за дело сам. Спустя еще пятнадцать минут профессор сдался и вынужденно признал, что его чрезвычайно ловкие в приготовлении снадобий руки растут приблизительно оттуда же, откуда и у остальных. Компания в который раз хмуро переглядывалась, когда за их спиной раздался звон. Обернувшись, все имели счастье лицезреть Фенрира с отвисшей челюстью и пустое ведро, катающееся у его ног. Марьяна с трудом сдерживала смех, ей свое ведро удалось удержать. — Это что такое? — простонал Сивый. — Я так полагаю, палатки, — ответила отцу девушка. — Это палатки? — Фенрир посмотрел на нее, словно на инопланетянина. — Но почему они такие…%№*%:;№$?!! — приличный английский словарный запас у Сивого закончился, и он перешел на русский, употребив чрезвычайно неприличное слово, содержащее буквы У, Б и Щ. — Папа! — возмущенно воскликнула Марьяна, с трудом сдерживая уже рвущийся наружу хохот. — Ну а как это еще назвать? — оправдывающе развел руками Сивый, указывая на кособокое нечто, напоминающее индейские вигвамы, пережившие с десяток Круциатусов. — У нас ничего не выходит, — мирно сообщил ему Люпин. — Ладно, теперь вы идите за водой, раз я по вашей милости все пролил, — пробурчал Фенрир и, подняв ведро, сунул его Римусу, — а я палатки нормально поставлю. Слегка успокоившись, компания разбрелась по стоянке и занялась делами. Вскоре мужчины развели костер, и девушки начали готовить ужин. — Что он сказал? — спросила у Марьяны Гермиона, следя за пыхтящей в котелке кашей. — Фенрир? — Русский фольклор, — фыркнула та, пробуя варево на соль деревянной ложкой, — английского аналога я, к сожалению, не знаю. А, может, к счастью. — Дрова прогорают, я принесу еще, — Гермиона поднялась с бревна, — там в кустах целая куча хвороста. — Одна не ходи, прихвати охрану, — посоветовала Марьяна, — хотя постой, я схожу с тобой, тут все равно будет кипеть еще с час. Девушки встали и направились к кустам, где еще засветло была запримечена куча валежника. Марьяна взяла охапку сверху, а Гермиона зачерпнула от земли и вскрикнула: в палец вонзилось что-то острое. Бросив дрова, она повернула ладонь тыльной стороной и увидела маленький синий шип, воткнувшийся прямо под ноготь. — Вот дрянь! — в сердцах сказала она, выдергивая колючку. — Ты в порядке? — испугалась Марьяна, услышав возглас. — Да, все хорошо, слегка укололась, — Гермиона потерла зудевшее место, подхватила хворост и они вернулись к костру. Четыре палатки стараниями Сивого обрели четкие очертания и устойчивость. Тонкс и Луна распаковывали спальные мешки, а все остальные старательно спорили, деля места в палатках. Уколотый палец Гермионы зудел все сильнее. Она внимательно осмотрела покрасневшую кожу и, вынув из кармана маленький пузырек Заживляющей мази, аккуратно смазала крохотную ссадинку. Марьяна, помешав кашу, зачерпнула воды из ведра и принялась пить. Когда она отняла кружку от рта, Гермиона взглянула на нее и ахнула: с губы подруги стекала струйка крови. — Что? — недоуменно подняла брови Марьяна, заметив испуганный взгляд. — Ты поранилась! — девушка ткнула пальцем в ее лицо. — Где? — Марьяна стерла струйку крови, поглядела на ладонь и еще удивленнее взглянула на подругу. — Герми, ты в порядке? — Я? Но… — Гермиона посмотрела на пальцы Марьяны — никакой крови не было, пальцы блестели от капли размазанной воды, — я же видела… — Ты точно платок не снимала? — взволнованно спросила Марьяна и озадаченно пощупала лоб подруги. — Может, тебе напекло? — Нет, все нормально, — Гермиона снова почесала зудевший палец. — Как там каша? — Сейчас узнаю, — Марьяна взяла ложку и, зачерпнув немного, понесла ко рту. Гермиона машинально взглянула на ложку и остолбенела: в каше извивались черви, вываливаясь из ложки прямо на землю. Марьяна, как ни в чем не бывало, оглядела еду и сунула себе в рот. — Не ешь! Ты что, спятила?!! — Гермиона вскочила, с ужасом глядя на подругу. — Кха! — Марьяна подавилась и, усиленно прокашлявшись, уставилась на бьющуюся в истерике Гермиону. — Герми, да что такое? Может, тебе прилечь? — Мне? — девушка ошарашенно вытаращила глаза. — Ты только что съела… — она перевела взгляд на ложку — круглые крупинки разбухшей крупы и ничего больше, — не понимаю… — Иди ложись, я принесу тебе туда поесть, — предложила взволнованная Марьяна, — или Снейпа позвать? — Не надо, — Гермиона покачала головой, — пойду, лучше, прогуляюсь до берега. Марьяна взглянула туда, где они оставили лодки — берег прекрасно просматривался, на одном из камней спиной к стоянке сидел Драко, хотя его почти скрывали кусты. — Ладно, иди, — согласилась Марьяна, — я оставлю вам поесть. Гермиона двинулась в сторону берега, машинально потирая палец о шершавую ткань джинсов. Приблизившись к Драко, она присела на другой камень рядом с ним. — Привет, — улыбнулась она, слегка пихнув парня в бок, — ты почему тут один? — Думал о тебе, — ответил Драко, накрывая своей ладонью руку Гермионы, но не поворачиваясь к ней. — Правда? — девушка сжала его пальцы, холодные, как лед. — Надеюсь, что-то хорошее? — А как ты сама думаешь? — на лице Драко внезапно появилась знакомая Гермионе слизеринская ухмылка. — Я могу думать о тебе что-то хорошее? — Не понимаю… — все внутренности словно обдало холодом, Гермиона поспешно вскочила с камня, — что ты такое говоришь? — А что я говорю? — передернул плечами Малфой. — Ты думала, что нужна мне? Да мне противна даже мысль, что я прикоснулся к тебе! Драко медленно повернул перекошенное от ярости лицо, и Гермиона с ужасом увидела, что изо рта его, приподнимая нижнюю губу, торчат длинные клыки, а глаза горят красным. Он поднялся с камня и шагнул к Гермионе. — Назад! — девушка торопливо выхватила палочку и наставила на Малфоя. — Ты не Драко! Кто ты такой? — Почему не Драко? — пожала плечами нечисть. — Потому, что не говорю тебе то, что ты хочешь услышать? — Назад! Назад, или я убью тебя! — рука Гермионы тряслась от ужаса, но кто-то похожий на Драко снова сделал шаг вперед. — Ступефай! — Ты что? — таинственная тварь отшатнулась, пропуская мимо красный луч. — Думаешь, сможешь справиться со мной? Глупая идиотка! — Что тут происходит? Гермиона рывком обернулась и едва не разрыдалась от облегчения — за ее спиной стояли Снейп, Гарри и испуганная Марьяна. — Профессор, это не Драко! — Гермиона метнулась к Снейпу, но тут же остановилась, как вкопанная: глаза профессора, так же, как Гарри, горели алым. — Гермиона, иди ко мне, не бойся! — Марьяна улыбнулась, и гриффиндорка увидела тускло блеснувшие клыки. — Вы кто, мать вашу, такие? — истошно заорала Гермиона, отступая к воде и целясь сразу в четверых, переводя цель с одного на другого. — Что вы сделали с моими друзьями? — С какими друзьями? — усмехнулась Марьяна. — Разве они бывают у нудной заучки? — из-за спины Гарри выступил красноглазый Рон. — Такая умная, а не знаешь, что грязнокровок все ненавидят, — откуда-то сбоку возникла Беллатриса, облизывая белоснежные клыки. — Куда вы дели их? — Гермиона крепче стиснула палочку, целясь в Драко, подошедшего ближе всех. — Никуда, — покачал головой Гарри, — они — это мы. — Сектумсемпра! — отчаянно выкрикнула Гермиона, выпуская серебряный луч в Драко. Тот снова увернулся, Гермиона вскинула палочку повторно, но атаковать не успела: ей в грудь уже смотрел кончик палочки Снейпа. Зельевар ядовито улыбнулся. — Авада Кедавра! — рявкнул он. Зеленый луч коснулся груди Гермионы, и все чувства потонули в затягивающей мгле.