Но когда командор появляется на этот раз, он прижимает девчонку к полу.

Ее трудно назвать неподвижной красоткой. Тощая босая девушка впивается ногтями Грею в горло.

Начальник стражи чертыхается и отбивает ее руку в сторону. На его горле тут же появляются кровавые полосы.

Я встаю из кресла, почти упустив нужный момент от неожиданности.

– Командор! Отпусти ее.

Грей отстраняется и поднимается на ноги. Девушка отползает от него подальше, сжимая в руке какое-то непонятное ржавое оружие. Она двигается с трудом и при этом крайне неуклюже.

– Что происходит? – Она хватается рукой за стену и, пошатываясь, поднимается на ноги. – Что ты сделал?

Грей хватает свой меч со спинки кресла и достает его из ножен с неистовством, которого я не видел… веками.

– Не беспокойтесь, милорд. Вероятно, этот сезон будет самым коротким из всех.

Девушка поднимает вверх ржавую палку, словно она может послужить хоть какой-то защитой от тренированного мечника. Темные локоны выбиваются из-под капюшона; лицо девушки усталое, осунувшееся, пепельно-серое. Она старается не переносить вес на левую ногу, и я задаюсь вопросом, не ранил ли ее Грей.

– Давай, попробуй, – говорит девушка; ее взгляд мечется между мной и Греем. – Я знаю хорошее место, куда я тебя еще не била этой штукой.

– И попробую. – Грей поднимает меч и делает шаг вперед. – Я знаю хорошее место, куда я тебя еще не бил этой штукой.

– Довольно, – говорю я. Мне не доводилось видеть, чтобы Грей пытался напасть на кого-то из девушек, но раз он не собирается останавливаться, то мне нужно быть жестче. – Это приказ, командор.

Грей замирает, но меч не убирает и продолжает пристально наблюдать за девчонкой.

– Только не думай, что я позволю тебе снова напасть на меня, – бросает он ей с яростью.

– Не беспокойся, – огрызается девушка. – Я уверена, у меня будет такая возможность.

– Она на тебя напала? – Я удивленно хмурюсь. – Грей, она тебя в два раза меньше.

– Она компенсирует это своим диким нравом. И конечно же, эту девчонку я не выбирал.

– Где я? – спрашивает девушка. Ее взгляд продолжает метаться между мной и мечом в руке Грея, а затем останавливается на двери позади нас. Костяшки пальцев побелели – так сильно она сжимает железку. – Что ты сделал?

– Убери меч, ты ее пугаешь. – Я понижаю голос и косым взглядом смотрю на Грея.

Королевские стражники обучены подчиняться без промедления, и Грей не исключение. Он задвигает меч обратно в ножны и фиксирует оружие ремнем на поясе.

Не могу вспомнить, когда в последний раз Грей носил полное обмундирование в первый день сезона. Вероятно, еще ни разу с тех пор, как у него были подчиненные, чтобы ими командовать, и возникали угрозы, которые нужно было устранять.

Когда оружие исчезло, напряженная атмосфера в комнате несколько разрядилась. Я протягиваю руку вперед и стараюсь говорить мягко, так же как разговариваю с пугливыми лошадьми в конюшне:

– Вам здесь ничего не угрожает. Могу я забрать ваше оружие?

Девушка смотрит на Грея, а точнее, на его руку, лежащую на рукояти меча.

– Ну нет.

– Вы боитесь Грея? Это легко поправить. – Я смотрю на стражника: – Командор, я приказываю не трогать эту девушку.

Грей отступает на шаг и скрещивает руки на груди.

Девчонка наблюдает за нами, а затем глубоко вдыхает и делает робкий шаг вперед, держа железку перед собой.

Что ж, по крайней мере, успокоить ее было так же просто, как и остальных. Я протягиваю ей руку и посылаю ободряющий взгляд.

Она делает шаг навстречу, но затем выражение ее лица меняется, глаза темнеют. Девушка замахивается.

Увесистая железка впечатывается в тело поперек пояса, чуть ниже грудной клетки. Черт побери, а это больно. Я сгибаюсь пополам; у меня практически не остается времени на ответную реакцию, а она снова заносит железку, чтобы ударить меня по голове.

К счастью, я тренировался не меньше Грея, поэтому уклоняюсь от удара и успеваю поймать оружие до того, как оно попадет по мне.

Теперь мне понятно, почему Грей схватился за меч.

Девушка с вызовом смотрит на меня. Я подтаскиваю ее к себе рывком, намереваясь выхватить железку из ее рук. Но внезапно она отпускает оружие, и я валюсь назад. Тяжело дыша, спотыкаясь и хромая, она ковыляет к двери и скрывается в коридоре. Я позволяю ей скрыться. Железка падает на ковер, а я хватаюсь рукой за бок.

Все это время Грей не шевелится. Он продолжает стоять со скрещенными руками.

– По-прежнему желаете, чтобы я ее не трогал?

Было время, когда он бы не осмелился задать мне подобный вопрос, а мне было бы не плевать на его дерзость.

Я вздыхаю и тут же морщусь от боли, потому что полные воздуха легкие тревожит уже наливающийся на боку синяк. Все началось как нечто необычное и новое, а закончилось простой болью. Если девушка с таким отчаянием дерется и пытается сбежать сейчас, в дальнейшем вряд ли стоит надеяться на что-то.

Тени немного переместились, следуя по знакомому пути. Я видел все это уже сотни раз. Когда сезон закончится поражением, я вновь увижу все это.

– Она ранена и не сможет далеко уйти, – говорит Грей.

Он прав, а я попросту теряю время, хотя времени у меня немерено.

– Ступай, – говорю я. – И верни ее.

Я бегу по длинному коридору, улавливая лишь шум собственного дыхания. Скорее всего, я в музее или в каком-то старинном здании. Ноги с трудом тащатся по бархатистому ковру, покрывающему мраморный пол. Деревянные панели на стенах переходят в каменную кладку, кладка – в высокий арочный потолок. Огромные деревянные двери с коваными железными ручками встречаются через неравные промежутки, тянутся по всей длине коридора. Распахнутых нет.

Я не останавливаюсь, чтобы проверить, заперты ли они, просто бегу. Мне нужно найти кого-нибудь и выбраться отсюда.

За поворотом вижу широкую массивную лестницу, она залита солнечным светом и ведет прямо к парадному входу. Этот зал настолько большой, что по размеру может сравниться со спортивным залом в моей школе. Пол комнаты выложен темным сланцем, огромные окна – из цветного стекла, а двустворчатые двери – из железа. По стенам развешаны гобелены, вышитые фиолетовыми, зелеными и красными нитями с вкраплениями золота и серебра, на свету они мерцают. По краям комнаты стоят столы, заставленные тортами, булочками и боками с шампанским.

С полдюжины белых стульев с позолотой ждут своего часа в углу. Здесь же музыкальные инструменты.

Место выглядит как зал для свадьбы или приема, но точно не для похищения.

Ничего не понимаю, но, по крайней мере, я нашла дверь.

Внезапный звук разрывает тишину – таймер Джейка. Я вытаскиваю из кармана телефон и смотрю на мигающие нули. Горло сжимается от паники. Я не знаю, успел ли брат сбежать.

Нужно взять себя в руки. Я сейчас на открытом пространстве, и слезы мне точно не помогут. Как только я окажусь в относительно безопасном месте, позвоню 911.

Схватившись за перила, сбегаю вниз по лестнице. Моя левая нога не слушается и вот-вот совсем откажет, поэтому я мысленно угрожаю отрезать ее, если из-за нее выбраться отсюда не удастся. Угроза действует.

Как только я прохожу мимо стола, музыкальные инструменты все одновременно поднимаются со стульев.

Я пугаюсь и бросаюсь вправо, решив, что они полетят в меня, но инструменты вдруг начинают играть. Симфоническая музыка наполняет холл. В богатой композиции различаю флейты, трубы и скрипки.

Должно быть, это какой-то фокус, какие бывают в парке развлечений. Непонятным образом я привела в действие эту оптическую иллюзию.

Я протягиваю руку и хватаю флейту в надежде, что она держится в воздухе на тонких нитках или на леске, но это не так. Моя рука обхватывает инструмент так, словно я беру его с полки, но при этом я чувствую вибрацию от игры. Вес флейты практически не ощущается, а значит, в ней нет ни батареек, ни колонки, ни чего-то еще. Когда я прикладываю ее к уху, отчетливо слышу мелодию.