— А как же драгоценный Шепард? — ядовито отозвалась Ария. — Коммандер поманит…

— Не думаю. Шепард у нас любит Лоусон, — по телу прошла едва заметная злая дрожь. — И она отвечает взаимностью. Хотя до этого Шепард у нас любил верную, но иногда подслеповатую и глухую Эшли. Хотя мне кажется, что они сошлись тогда из-за схожести историй… Оба потеряли целый взвод в ситуации, когда ничего не могли сделать. Схватка с монстром — молотильщик или Жнец с подвластными гетами… — какой же чертов бред… Какой Жнец? О чем вообще речь? Причем тут геты? Я не понимал, о чем они, но впитывал все как губка, дабы не забыть, если вдруг что-то сойдется. — Ли полюбила меня не из-за протеанского маяка и не восхищаясь мной. Мы общались. Мы говорили. Я восхищался ей. Я хотел защищать её, но понимал, что она в этом не нуждается, ведь она сильная. Просто сильная, это в её нутре. Как и в твоем, Ария. Но я люблю её за искренность…

— Моей дочери было столько же, сколько твоей Лиаре, Хэмминг, — я вздрогнул, сопоставив одну Лизелль с другой, которую я попросту звал Бэт, сокращая почему-то от Элизабет… Ли? Я иррационально не хотел называть её Ли? Но почему я не задумывался над этой странностью раньше? — Ты же понимаешь, что я уже ничего не изменю. Осталась только месть.

— В конце концов, отомстив Жнецам и Призраку, который управляем ими вот уж долгое время, тебе придется заняться станцией. Прошу тебя, цени то, что имеешь, Ария. Прими боль и смерть, как принимает её каждый человек с каждым годом своей жизни… Услышь, как Галактика стонет, когда её души гибнут в тисках Жнецов… Обними вечность…

— Обними вечность, — вторил голос азари.

Мир потонул в абсолютной противоположности тьмы, что накрыла меня тогда, перед моим здесь появлением.

Лицо Арии стало самым внятным объектом, первым проявившимся посреди этой ярчайшей вспышки суперновы перед моими глазами. Я сделал вдох… Прямо в её губы.

Она обозленно оторвалась от моих губ, отпихнув меня от себя и будто бы сделав одолжение, но я видел её обеспокоенно вздернутые брови, поджатые губы и понимал, что это моя Ария. Та, у которой смерть её дочери только впереди. Та, которая не понимает еще, что делает с Омегой вся эта свора, которую она держит на цепи, но не контролирует. Ведь здесь все-таки живут обыкновенные люди, которые обеспечивают существование станции, или просто им больше некуда податься. Они здесь просто родились. Лизелль не должна умереть. А Ария не должна плакать в моих объятиях.

Тем более не моя Ария.</p>