– Не хочу, – выдохнул Кобылин. – Замолчите!
Открыв глаза, охотник в панике вцепился в руку Ленки.
– Пусть они замолчат! – простонал он. – Пожалуйста!
– Кто? – растерявшись, Лена оглянулась на Вадима и Веру, шепчущихся в стороне.
– Все они, – выдохнул Кобылин, опускаясь обратно на столешницу. – Голоса.
– Какие голоса? – дрожащим голосом спросила Ленка. – Леша?
– Все, – выдохнул он. – Кричат… Говорят… Сотни… Тысячи…
Прикусив губу, охотница покосилась на Григория, с немой мольбой вглядываясь в его мрачное, потемневшее лицо. Тот лишь покачал головой – он и сам не знал, что происходит.
– Все будет хорошо, – выдохнула Лена, – Леша, все будет хорошо. Ты у друзей. Расслабься. Успокойся. Просто полежи, отдохни.
– Не хочу, – процедил сквозь зубы Кобылин. – Домой. Надо домой.
– Подожди немного, – шептала Лена, и слезы блестели на ее глазах. – Леша, потерпи. Все пройдет. И поедем домой. Я обещаю.
В кармане Григория забряцал мобильник, и он поспешно отступил в сторону. С облегчением развернулся от гнетущего зрелища и, воспользовавшись удобной отговоркой, быстро отошел в дальний угол, к сваленным в кучу столам.
– Да что такое, – выдохнул он, вынув телефон из кармана. – Опять…
Номер был знакомый. И голос в трубке – тоже.
– Он у вас? – резко спросила Даша, едва Борода успел прислонить мобильник к уху.
– Да, – отозвался Борода. – Мы его нашли.
Даша шумно задышала в трубку, словно не решаясь задать следующий вопрос. Потом, сглотнув, спросила.
– И – как?
– Плохо, – отозвался Гриша, косясь на Ленку, склонившуюся над Кобылиным. – Это не он.
– Как – не он? – выдохнула Даша, и в ее голосе послышались панические нотки. – Вы что там делаете?
– Это его тело, – медленно произнес Борода. – Похоже, он лишился памяти. Распад личности. Это не Кобылин. Не тот Кобылин, которого мы знали, понимаешь?
– Не очень, – призналась Даша. – Я думала…
– Ну, – подбодрил ее Гриша. – Если ты что-то знаешь об этом, выкладывай сейчас. Ты что-то видела на эту тему? Рисовала?
– Нет, – отрезала предсказательница. – Ты сам знаешь, как это работает. Десяток картинок, и ты поймешь, что вот эта подходит к ситуации, когда все уже случилось. Задним умом, типа, все сильны.
– Знаю, – буркнул Борода. – Все плохо, Даш. Он помнит свою жизнь до того, как стал охотником. До того, как на него навалилась вся эта история с потусторонними силами. Боюсь, его личность уничтожена, Жнец выжег его изнутри.
– Но хоть что-то он помнит? – с тоской в голосе спросила Даша. – Черт, не складывается!
– Помнит, как был алкашом, – зло ответил Гриша. – Это… это какие-то огрызки прежнего Кобылина.
– Погоди, – спохватилась предсказательница. – Постарайтесь ему все напомнить. Пусть постепенно вспоминает!
– Когда он пытается что-то вспомнить, его плющит и колбасит, – отозвался Гриша. – Что-то вроде болевого шока. Он весь разбит на осколки и рассыпается прямо на глазах. Ему больно. Говорит, что слышит голоса. Боюсь, это наследие аватара и он действительно слышит ту сторону. Его замкнуло, как розетку, в которую сунули гвоздь. Он настежь открыт для той стороны, и в любой момент… Нет. Даже не знаю, что может случиться. Боюсь, мы потеряли Кобылина в ту минуту, когда он стал Жнецом. А сейчас теряем и его тело.
– Сейчас, – выдохнула Даша. – Один сек. А, черт. Гриш, я тебе сейчас пришлю картинку на телефон. Ты ему покажи, ладно? Потом перезвони, хорошо? А я буду собираться…
– Куда? – резко выдохнул Борода. – Спятила? Сиди на попе ровно! Тебя еще тут не хватало для полного счастья.
– Я приеду, – тихо сказала Даша, – попозже.
– Шиш тебе, – бросил Гриша. – Даже не думай.
– И как ты собираешься мне помешать? – тихо и совершенно спокойно осведомилась предсказательница.
Борода задумался. Вопрос был с подвохом. Если она видела себя в городе, если нарисовала одну из своих картинок, где она сама участвует в делах группы…
– Ты что-то заметила? – спросил Борода. – Поделись.
– У каждого свои секреты, – отозвалась предсказательница. – Некоторые вещи лучше не знать. Я же не спрашиваю, кому ты звонишь по маленькому черному телефону. Ага?
Григорий сосредоточено засопел в трубку. Что она видела? В этом и беда с предсказателями – они и сами порой не знают, что именно они знают.
– Ладно, – тихо сказал Борода. – Только ты поберегись, ладно? Ты у нас одна.
– Да уж постараюсь, – отозвалась Даша. – Господи, как хорошо в институте было. Вот дернул меня черт… Картинку. Лови картинку. Может, это поможет.
Связь отключилась и Гриша, задумчиво посмотрев на телефон, сунул его в карман. Обернувшись, окинул взглядом темный зал. У стола собрались все трое – Лена, Вера и Вадим. Они стояли неподвижно, склонив головы, глядя на человека, распростертого на зеленом столе для пинг-понга. Молча, не шевелясь – как у постели умирающего. Или у свежей могилы.
Выругавшись себе под нос, Борода быстро подошел к столу, плечом оттер в сторону Лену, склонился над притихшим Кобылиным.
– Как он?
– Тише, – зашипела Ленка. – Вроде, успокоился.
– Но как только открывает глаза, у него начинается бред, – добавила Вера, беспокойно щупая карманы своей куртки. – Это просто жутко.
Гриша покачал головой. Кобылин, по его мнению, вовсе не выглядел спокойным. Хоть он и лежал на спине с закрытыми глазами, его пальцы рук непроизвольно подергивались, а плечи были напряжены. Посеревшие веки вздрагивали – словно глаза за ними метались подобно загнанным зверькам.
– Кто звонил? – тихо спросил Вадим. – Айвен?
– Нет, Даша, – автоматически ответил Борода, – вот черт, совсем про него забыл. Куда он только провалился…
Гриша сунул руку в карман, достал телефон и тут Кобылин снова застонал и открыл глаза.
– Где я? – спросил он, увидев Лену, и тут же с испугом глянул на Григория. – Кто вы?
– А, черт, – выдохнула Вера, сжимая кулачки. – Дряньство.
Телефон в руке Григория тихо звякнул, и тот автоматически провел большим пальцем по экрану. Увидев присланное сообщение, открыл его и уставился на картинку, развернувшуюся во весь экран.
– Твою мать, – медленно процедил он. – Да чтоб меня…
– Что там? – спросила Лена, заглядывая в телефон. – Это от Дашки?
Борода медленно поднял руку и отодвинул охотницу, не давая ей взглянуть на экран. Сам он с сомнением посмотрел на стонущего Кобылина, потом перевел взгляд на телефон и почувствовал, как него задрожали руки.
– Ладно, – тихо сказал он. – Ладно.
Развернув экран к охотнику, Гриша наклонился ниже, вытянул вперед руку и позвал:
– Леша! Посмотри сюда, пожалуйста. Леша!
Алексей приоткрыл глаза, покосился на телефон, маячивший у него перед лицом. Борода затаил дыхание. Он знал, что изображено на экране. Это был рисунок карандашом. Быстрый набросок, черно-белый, какие часто выходили из-под пера Дарьи. На картинке была изображена невысокая женщина в темной куртке. Черные волосы, прямые и гладкие, падали на ее плечи, словно диковинная шапочка. На лице, обозначенном крупными мазками, читалась откровенная ярость. Правая рука женщины была вытянута вперед, к зрителю. Она словно упиралась в невидимую стену в попытке отодвинуть ее от себя. А левой женщина прижимала к себе небольшой сверток. И него выглядывало личико младенца – крохотное, едва заметное на экране телефона.
– Красивая, – прошептал Кобылин, поднимая руку и пытаясь дотянуться до телефона.
Коснуться экрана он не успел – по телу пробежала судорога, и Кобылин выгнулся дугой, едва касаясь макушкой столешницы. Ленка, чертыхнувшись, схватила его за руку, Вера за ноги и вместе они попытались уложить охотника обратно. Тот застонал, забился, как рыба, пойманная в сеть, и к девчонкам присоединился Вадим – огромными ручищами ухватил Алексея за плечи и придавил обратно к столу.
– Не надо, – пронзительно закричал Кобылин. – Больно! Больно!
Он прокусил губу, и по белому подбородку потекла кровь. Ленка, уже не скрываясь, рыдая в полный голос, попыталась всунуть ему в рот рукав кожанки, но Кобылин яростно отбивался. Открыв глаза, он уставился в пустоту перед собой и захрипел: