Мучения Пуанти теперь прибавились, чтобы дать Габриэль безопасность. Есть лишь единственный шанс избежать такого позора.

Положение понятно. Пуанти распахнул дверь, выходя на улицу.

***

Клара замерла, не засунув в рот ложку.

Женщина застыла, расслышав болтовню двух молоденьких проституток, которые шептались, сидя недалеко от неё за столом.

Девицы продолжали:

— Я повторяю, это действительно так. Дак — один из моих самых жарких воздыхателей. Он обязан находиться в курсе по своему положению. И ко мне он испытывает доверие — зачем ему обманывать?

За обеденным столиком в борделе мадам Люсиль стало шумно. Единожды в день его куртизанки собирались все вместе, чтобы поесть, а точнее, обменяться сплетнями, высказать свои претензии, изредка даже жалобы, что редко ускользало от слуха хозяйки заведения. Некоторые новости обсуждались жарко, над чем-то можно было вместе похихикать, а другие события передавались шёпотом…как те, от которых Клара тревожно застыла.

— Это невозможно, — черноволосая мотнула головой. — Мистеру Пуанти сочувствует весь Аргос с той поры, как его дочь украли. Все ожидают, когда же придёт конверт с требованиями её возвращения. И если то, что ты сообщила, правда, это обсуждал бы весь Аргос.

— Я ещё раз скажу, это действительно так! Дак сообщил, что те граждане пиратского вида были задержаны во дворе монастырской школы, когда намеревались передать главной монашке послание с выдвинутыми условиями! Их поместили в отдельные тюрьмы под строгой стражей и сохраняя секрет. Поверь, если я бы не спросила Дака слишком настойчиво, чем вызвана надобность ему вернуться на службу прошедшей ночью, он бы ничего не сказал…

— Это невозможно…

— Эти предостережения нужны, чтобы заманить в ловушку особу, которая выкрала дочь мистера Пуанти.

— Но невозможно такое удержать в тайне! Ты доверяешь каждой сплетне!

Сказанное замечание полностью обозлило блондинку, лицо её раскраснелось, и куртизанка произнесла:

— По идее, я не должна была тебя об этом оповещать. Дак предупредил меня: если мистер Пуанти прознает, что кто-то сказал хоть фразу…

Черноволосая затряслась:

— Ради Господа, молчи. Мне не хочется больше знать об этом типе!

— Дурочка ты, Селеста! Мистер Пуанти…

— Мистер Пуанти — монстр!

— Но…

— Молчи!

Беседа прервалась. Клара опустила ложку в тарелку. Женщина старалась дышать ровнее, но не выходило. В глотке встал ком. Едва ли не задыхаясь, Клара встала и пошла на выход.

— Клара…

Она обернулась и увидела, что на неё внимательно глядит хозяйка, и еле вымолвила:

— Простите меня, пожалуйста.

Не дожидаясь ответа, Клара спешно поднялась по ступеням. Лишь дверь закрылась за её спиной, она смогла хоть о чём-то думать.

Сердце её тяжко стучало, чуть дыша, женщина без сил прислонилась к двери своей спальни и медленно осела на пол. Она так и знала! Сердце подсказывало беду, когда Берта не связалась с ней следующим днём после того, как должна была вручить конверт с требованиями! С каждой секундой в Кларе усиливалось напряжение. Дошло до того, что прошлой ночью она повела себя грубо с Петронием. И все эти мгновения Клара без успеха старалась саму себя убедить, что тревога напрасна, просто из-за оживления в борделе мадам Люсиль за прошедшие два дня заставило Берту соблюсти предельную внимательность. Так что же именно сообщила Иветта?.. Два пиратских человека арестованы и помещены в разные части тюрьмы, и Пуанти рассчитывает расставить ловушку для Рей? Нет, Клара не должна такого допустить! Если Рей схватят, у Берты с Портерием не будет шанса на освобождение! Нужно что-либо сделать. Берта говорила ей, что встреча с судном Рей назначена через четыре дня, но не сообщила — где! Необходимо об этом узнать…как-то отыскать способ проникнуть в тюрьму и побеседовать с ней. Но как…как? В дверь постучали и Клара испугалась, а ход раздумий сорвался… Женщина расслышала тембр хозяйки борделя.

— Я могу зайти?

— Мне…мне не здоровится, мадам Люсиль.

Молчание.

— Я слышала болтовню Селесты и Иветты.

Клара поднялась с пола и отперла дверь.

Хозяйка грациозно прошла в спальню.

— Я обязана любым способом найти возможность увидеть Берту, мадам Люсиль. Я должна побеседовать с ней.

— Нет, ты не обязана так поступать. Это очень опасно.

— Она ведь моя сестра!

— Это риск! Есть какой-то иной путь. Я попытаюсь его отыскать.

— Я не могу ждать! Минуло уже два дня. Два дня она в руках Пуанти!

— Нет, она в руках губернатора Аргоса, а это уже другая ситуация.

— Пуанти водит губернатора Клейбороса за нос, как ему хочется!

— На сей раз не обведёт. Губернатор Клейборос не из таких персон, которые не умеют извлекать уроки из прошлого.

— Мадам Люсиль… — Лицо Клары превратилось в застывшую маску. — Вы совсем не сознаёте? Я должна попытаться!

— Ты не должна рисковать сама встретиться с Бертой. — Мадам Люсиль качнула головой, пухлые щёки хозяйки борделя задрожали.

— Но время проходит!

— Клара, послушай. Ты окажешь плохую услугу своей сестре, если очутишься около неё в тюрьме. Лишь станет известно, что ты сестра Берты, ты сыграешь на руку Пуанти, который обретёт над ней ещё большую властность.

— Мадам Люсиль… — Клара стиснула руку на своём сердце. — Я обязана что-либо предпринять!

— Ты обязана ожидать тут. Я постараюсь узнать что-либо.

— Мадам Люсиль…

— Ожидай тут.

Едва за хозяйкой борделя захлопнулась дверь, Клара осела на постель. Мысли перемешались в её голове. Мадам Люсиль являлась настоящей подругой и хотела ей добра, но Клара не могла позволить, чтобы судьба Берты очутилась в каких бы то ни было чужих руках.

Клара не могла рисковать жизнями Берты и Рей. Ей нужно проникнуть в тюрьму поскорее, а для этого есть лишь единственный путь.

***

Увидев поднос с утренней едой Марсела поняла, что ощущает парус, шевелящийся под порывом ветра. Мария готовила еду и относила в спальню Марселы, но та продолжала с омерзением отворачиваться от неё. Марселе не хотелось есть с той поры, как два дня назад Жером, ничего не сообщив, ушёл из её спальни.

Возвратились ночные кошмары.

— Марсела, вам нужно питаться.

— Я не хочу!

Марсела дотронулась ладонью до лба.

Несчастная женщина чувствовала себя не хорошо. С того момента её силы словно отняли, а рвотные спазмы возвращались. В тиши ночей, полных одиночества, Марсела уже чувствовала в своём теле новую жизнь — плод шевелился.

Это пробуждало в женщине двойное ощущение — нескончаемое счастье и уносящую последние силы боль. Марселе не хотелось верить, что опять она жестоко оскорблена! Неужто Жером прервал с ней все связи после того, как настойчиво пытался убедить её в том, что их отношения имеют теперь постоянство, что у них есть будущее, что их связь основана на глубочайшем чувстве? Марсела не желала думать о том, что Жером всего-то использовал её, как и раньше. Жером попросил прощения.

Конечно, это говорит о том, что он её любит, и тем не менее…

— Марсела, так больше нельзя. — Мария обеспокоилась. — Вы заболеете. Подумайте лучше о младенце.

— О младенце Жерома…

На лице Марии морщины стали видны чётче.

— О вашем младенце. Если мистер Пуанти не признает его, вы обязаны…

— Замолчи! Жером поступил так не специально.

Он ищет дочь, поэтому остальное ускользает от его глаз.

— Посмотрите правде в глаза.

Марсела смежила веки, паникуя. Ей не хотелось признаться себе самой, что поняла значение взора Пуанти, кинутого ей на последок… Ей не хотелось верить, что он всего-то презирает её.

— Марсела…

Госпожа принудительно улыбнулась:

— Два дня не слишком огромный срок. Я отправлю ему конверт с напоминанием о своём переживании.

— Это напрасная трата времени. Он…

— Я отправлю ему письмо!

В глазах Марии промелькнуло нечто, напоминающее ненависть. Марсела отреклась признаться в эмоциях, обуревавших её.