— Вы ошибаетесь!

В один миг Рей очутилась около неё и сорвала с плеча белоснежную блузу, обнажив знак, который Габриэль уже видела не один раз.

Габриэль задохнулась, когда пиратка схватила руку девушки и принудила пройтись пальцами по выжженной букве.

Рей твёрдо проговорила:

— Начальная ≪П≫ является заглавной буквой фамилии господина, который тебя уничтожит… — Тело Рей прожгло огнём до кончиков пальцев, и Габриэль ничего не ответила, когда Рей сказала: — Так мне сказал ваш папочка. Вы серьёзно полагаете, что я ошиблась, да?

Габриэль постаралась отойти, но Рей не позволила ей. Наоборот, пиратка крепче приклала руку девушки к своему плечу.

Габриэль почувствовала, как биение её сердца отдаётся в плече.

— Габриэль, вы не дали мне ответ.

— Я вам верю, но не могу объяснить то, что с вами случилось.

— Верите, но не можете объяснить? — Рей стиснула зубы. — Тогда этот символ — плод не только моей, но и вашей фантазии!

— Рей, прошу…

— Что просите, Габриэль? — Пиратка отпустила её руку и схватила за плечи. — Вы желали бы услышать, что мистер Пуанти не отдавал приказ прижигать калёным железом мою кожу, когда пытки, на которых он был сам, так и не дали ему желаемого результата? Конечно, я могла бы сообщить вам, что пытки, которые он приказывал применить, не убили мою первую помощницу. А ваш папочка принял её смерть без всякого угрызения совести. Хорошо, вам в угоду я совру, что ваш папочка не находится в одной бригаде с Гамбиросом, совершавшим атаки на греческие корабли и убийства ни в чём не повинных пиратов. Вы этого желаете? — Взор Рей насквозь пронзал Габриэль. — Нет, я не скажу этого. Не могу. Правда всегда будет правдой. И не важно, как порой бывает трудно посмотреть ей в глаза.

— А я вам скажу, что вы не правы!

Боль уже невозможно было стерпеть, и Габриэль, шмыгая носом и извиваясь, постаралась высвободиться из рук Рей и, обессилев, застыла в её объятиях. Габриэль не осознала, что ревёт, пока Рей не приблизила лицо девушки к своему и не вытерла следы слёз с её мокрых скул. Девушка не думала, что Рей была в не меньшей степени огорчена, пока отчётливо не заметила боль в её глазах.

Как не имела понятия, что мучение Рей может настолько усилить её собственное, пока пиратка не проговорила:

— Габриэль, хорошо известный нам обеим Жером Пуанти на самом деле не один и тот же человек. Я не питаю враждебности к человеку, вырастившему вас как свою родную дочь, благодаря чему он заслужил и вашу преданность и вашу любовь. Но клянусь, человек, который убил, не сожалея, много жизней греков, встанет перед судом, чего бы мне это ни стоило. — Рей сильнее стиснула Габриэль, когда та пыталась освободиться. Рей пальцами подняла её подбородок, и их взгляды пересеклись. — Намеченная цель приближается. Всё началось задолго до того, как мы встретились. Финал трагедии неизбежен, как наша встреча…как чувства, с которыми мы пришли друг к другу. Я и вы не можем повлиять на последствия. Самое большее, что мы можем сделать, — просто идти за своими инстинктами и ждать, пока игра не завершится. — Голос Рей охрип от волнения. Она замолкла, после продолжила: — Мы не имеем власти над будущим, но настоящее пока не принадлежит нам. Габриэль… у нас в запасе только шесть дней, в лучшем случае — семь…

Рей пробрала дрожь, передавшаяся и Габриэль.

Рей… Раптор…они слелись в одной женщине…обе хотят её. И Габриэль хочет…теперь. Но внутренний голос не покидал Габриэль.

— Рей, мой папа будет уничтожен по моей вине.

— Всё, что он испытает в дальнейшем, есть результат его действий, не ваших.

— Но…я люблю отца.

Молчание.

— Рей…

Пиратка нашла её рот и заглушила нежным поцелуем, не дав договорить. Долгий поцелуй…мягкий…глубокий…будивший восторг, постепенно вытесняющий все речи, произнесённые раньше. Руки Рей успокоили сердце Габриэль, которое готово было разорваться… Радость, восторг, хоть и на мгновение… сладкое, пресладкое мгновение.

***

В борделе мадам Люсиль было живо. За дверью слышались голоса, шаги, настолько привычные для вечера. Встав с шёлковой кровати, Клара потянулась за халатом. Скрыв свою обнажённость шёлковой тканью, куртизанка, улыбаясь, обернулась к стоявшему около неё Петронию.

Улыбка Клары размягчилась, когда она дотронулась ладонью до его скулы и шепнула:

— Вы очень красивый мужчина.

— Правда?

Петроний, виновато улыбаясь, просунул руку под халат, обвил нагую талию Клары и притянул к себе.

Его тон звучал тихо:

— Мне предпочтительнее будет услышать иные слова в такой интимный миг, но, думаю, такие тоже сойдут. — Он прижал женщину крепче и шепнул в её ухо: — Клара, моя дорогая, вы представления не имеете, как глубоко мне жаль, что обязан оставить вас так рано сегодняшним вечером, но завтра поутру у меня встреча…

Клара немного отодвинулась, вглядываясь в пацанское лицо Петрония. Женщина одарила его мягкой улыбкой.

— Мы были сегодня вдвоём огромную часть дня, начиная с долгой прогулки в экипаже. — Полуприкрытые веки Клары задрожали от страсти, стоило вспомнить поездку. Женщина ощутила ответную дрожь, которая охватила Петрония, до того, как посмотрела на мужчину и продолжила: — Мы долго бродили по парку, потом пообедали у Антония, а потом ничего не делали тут… Петроний, мы провели до невозможности насыщенный день.

— Конечно! Вот ночь…

Из коридора послышался охрипший смех, прервавший речь Петрония и вынудивший его свести брови.

От Клары не утаилось напряжение мужчины, когда он продолжил говорить:

— Я не хочу оставлять вас тут в одиночестве в такую ночь, как сейчас.

— Мне привычен ночной шум.

— Я беспокоюсь не о шуме.

Клара понемногу перестала улыбаться.

— Вы же не думаете, что мадам Люсиль вынудит меня обслуживать клиентов, если их станет больше, чем она сумеет удовлетворить? Мадам Люсиль — приличная особа, придерживающая пунктов достигнутой договорённости. Впрочем, даже если бы она их не выполнила, можете поверить, что я…

— Остановитесь, Клара. — Лицо Петрония обозначилось морщинками. — Не порядочность мадам Люсиль, а ваша безопасность — вот что всегда в моей голове.

— Петроний… — Клара поразилась его речам. — Я пробыла в этой спальне много таких ночей. Заверю вас, что я хорошо подготовлена, чтобы справиться с любым инцидентом.

— Мне не хочется, чтобы стали жертвой нелепого инцидента.

— Петроний…

Петроний сдержанно притянул женщину к себе:

— Клара, вы принадлежите мне…лишь мне. Я не могу думать, что вас могут предложить каким-то подонкам, гуляющим по коридору за дверью вашей спальни.

Женщина мягким тоном возразила:

— Похоже, вы запамятовали, что когда-то и сами стояли в числе таких ≪подонков в коридоре≫.

— Нет. Я увидел вас лишь с того мига, когда переступил порог этого борделя.

Клара была тронута до глубины своего сердца и нежно его поцеловала:

— Ну, вот сейчас я принадлежу вам.

— Да, но…

Клара прикрыла его губы ладонью, шепнула внезапно убеждённым тоном:

— Мой милый, не произносите больше ничего… Больше, чем я готова услышать. — Испытывая сожаление о сделанной боли, проскользившей в глазах Петрония, Клара искренне договорила: — Моменты, когда я нахожусь у вас в объятиях, превосходны. Бесмысленно стараться предугадать предстоящие события. Давайте радоваться, что сегодня принадлежит нам двоим.

— Клара…

— Молю об этом вас, моя милая, с искренним смирением.

— Нет смирению.

— Значит с искренней любовью, которая идёт от сердца.

Очи Клары засияли, и Петроний мягким тоном ответил, пусть и чуть измученно улыбаясь:

— Эти беседы про сердце…

Клара переполнилась теплом, которое исходило от него, обняла его за шею, прошлась пальцами по непослушным кудрям, и горячо поцеловала.

Клара почувствовала ответный страстный прилив, как только ладони мужчины забрались под её халат и Петроний сильно привлёк женщину к себе. Его нежные касания были такими знакомыми…трепетная ласка его рук…