Дэйн быстро напомнил себе, что самый поразительный факт должен иметь некое логическое объяснение, причем вовсе не обязательно из области телевизионных «силовых стен» и прочих фантастических штучек. Колеи уходят в скалу – это либо обман зрения, либо открытие, и остается только выяснить, какое именно.

Скрипя каблуками по песку и гравию, Дэйн подошел к каменной преграде на расстояние вытянутой руки. И тогда, еще не сознавая, что происходит, он ощутил что-то странное, какую-то дрожь. Здесь было очень тихо, в этом каменном тупике, замыкавшем лощину, не было ветра, не шуршали листья. И тем не менее в воздухе ощущалось некое неспокойствие, какая-то еле уловимая вибрация на самом пороге человеческой способности воспринимать звуки и движение.

Повинуясь импульсу, он приложил ладони к каменной стене и сразу ощутил это – через его ладони в мускулы и кости полились пульсирующие толчки, словно исходящие из самого тела планеты. Тогда он принялся шарить пальцами по шероховатой поверхности, внимательно обследуя каждый ее дюйм, но не нашел ни малейшей трещинки, никаких следов двери, никакого источника этого тяжелого тамп-тамп-тамп, которое било его по нервам. Пульсация была неприятной, и Дэйн вдруг резко отдернул руки, испугавшись, что попадает под гипноз этого тупого ритма. Теперь он окончательно уверился в том, что Лимбо – не безжизненный, мертвый мир, как это казалось на первый взгляд.

Тут он впервые вспомнил, что у него нет связи с другими членами группы, и поспешно включил радиотелефон. И сразу же в наушниках зазвенел голос Тау:

– Вызываю Али… Вызываю Торсона… Отвечайте… Отвечайте!..

В голосе врача была такая тревога, что Дэйн сейчас же бросился прочь от скалы, крича на ходу:

– Я Торсон, нахожусь в конце лощины! Имею доложить…

Но врач нетерпеливо перебил его:

– Возвращайтесь к флиттеру! Али, Торсон, возвращайтесь к флиттеру!

– Торсон возвращается, – крикнул Дэйн и со всех ног побежал вниз по лощине. И пока он спешил, оскользаясь на камнях и щебне, голос Тау продолжал звать Али, а помощник механика все не откликался.

Тяжело дыша, Дэйн наконец добежал до места, где они расстались с Камилом. Врач, увидев его, замахал рукой, подзывая к флиттеру. «Где Али?», «Где Камил?» – крикнули они одновременно и уставились друг на друга.

Дэйн ответил первым:

– Он сказал, что пойдет вниз по ручью… по следам этих гусениц… Я пошел вверх…

– Значит, это был он… – Тау нахмурился, повернулся на пятках и оглядел лощину. Здесь, у воды, зелень разрослась особенно густо, кустарник стоял стеной, в которой ручей пробил нечто вроде туннеля.

– А что случилось? – спросил Дэйн.

– Кто-то окликнул меня по радиотелефону, окликнул и сразу же замолчал…

– Не я. Мой радиотелефон был выключен, – ляпнул Дэйн, не подумав.

Он тут же прикусил язык, сообразив, что наделал. Разведчик не имеет права выключать радиотелефон, это знает любой приготовишка. А он, Дэйн, нарушил это правило в первой же своей разведке! Дэйн почувствовал, что щеки его загорелись, но не стал ни извиняться, ни объясняться. Он совершил проступок и готов был понести наказание.

– С Али что-то случилось, – сказал Тау. Не произнося больше ни слова, он забрался в кабину флиттера. Притихший Дэйн последовал за ним.

Флиттер рывком взвился в воздух – Тау был не таким искусным пилотом, как Камил. Флиттер пошел над лощиной очень низко и на самой малой скорости. Дэйн и Тау напряженно всматривались, но не видели ничего, кроме выжженных полос, оставленных бластером, густой зелени, россыпей щебня и торчавших скал.

Следы краулера тоже были видны, и Дэйн коротко рассказал все, что ему удалось узнать. Лицо Тау было угрюмо.

– Если мы не найдем Али, – сказал он, – придется сообщить на «Королеву».

До Дэйна вдруг дошло, что ему страшно не хочется сознаваться перед собой еще в одном упущении. Упущение это было гораздо серьезнее, чем промах с радиотелефоном. Он должен был настоять на том, чтобы держаться вместе, не разбредаться в разные стороны, хотя лощина и казалась пустынной и безопасной.

– Здесь происходит что-то очень скверное, – произнес Тау. – Из бластеров стреляли преступники…

Дэйн хорошо знал, как беспощадны законы Федерации, когда речь идет о контактах с аборигенами иных миров. В Школе ему приходилось зазубривать на память соответствующие параграфы из Свода законов. Защищаться от нападений инопланетян не возбранялось, но только защищая свою жизнь, торговец имел право применить против негуманоида бластер или какое-нибудь другое оружие.

Только защищая свою жизнь… Не одобрялось даже применение гипноизлучателей, хотя, как правило, торговцы вооружались ими, отправляясь на малоисследованные планеты, населенные варварскими племенами.

Экипаж «Королевы» ступил на землю Лимбо без оружия и должен был оставаться безоружным до тех пор, пока их жизнь или их корабль не окажутся под угрозой. А здесь, в лощине, кто-то бил из бластера по живым существам просто из гнусной прихоти, утоляя какую-то садистскую ненависть к инородцам.

– Ведь не может быть, чтобы напали они, это шарообразные…

Тау покачал головой, его загорелое лицо стало жестким.

– У них вообще нет оружия. По всему видно, что на них напали без предупреждения, просто взяли и скосили их… чтобы позабавиться.

Тау запнулся и не стал продолжать. Картина, которую он нарисовал, была слишком отвратительна для человека, воспитанного в традициях Торгового флота.

Лощина под ними расширилась и широким веером влилась в равнину. Али нигде на было. Он исчез, словно прошел сквозь каменные стены утесов.

Каменные стены!.. Дэйн вспомнил стену, в которую ушел след краулера, и прилип к ветровому стеклу, вглядываясь в скалистые обрывы. Но нет, там не было никаких следов.

Флиттер пошел на снижение и сел.

– Надо доложить на «Королеву», – сказал Тау. Не вставая с места, он потянулся к ключу бортового передатчика.

Тау начал выстукивать вызов, когда скрежещущий вой, грозный и странно знакомый, поднял их на ноги. Это был не ураган – здесь, на краю выжженной пустыни, не происходило ничего, что могло бы нарушить извечное молчание мертвой планеты. Более опытный Тау первым понял, что это такое.

– Звездолет! – крикнул он.

Дэйн был новичком в Космофлоте, но ему было понятно: если корабль идет на посадку с таким раздирающим ревом, значит его дело плохо. Он схватил Тау за плечо:

– Что с ним?

Лицо врача побелело под загаром. Прикусив нижнюю губу, он как зачарованный глядел в небо. Сквозь нарастающий свист и скрежет он прокричал на ухо Дэйну:

– Спускается слишком быстро!.. Не может затормозить!..

И тут они его увидели. Темное пятно стремительно прорезало утреннее небо и исчезло за зубчатым хребтом на северном горизонте.

Вой затих. Наступила тишина. Тау медленно покачал головой:

– Разбился. Не сумел погасить скорость.

– Что это за корабль? – спросил потрясенный Дэйн. Темное пятно пронеслось так быстро, что он не различил силуэта.

– Слава богу, для пассажирского лайнера он слишком мал. По крайней мере, я надеюсь, что это бы не лайнер…

Да, крушение пассажирского лайнера было бы сущим кошмаром. Дэйн отлично это понимал.

– Какой-нибудь грузовой корабль… – Тау снова сел и застучал ключом. – Должно быть, потерял управление, когда вошел в атмосферу…

Он связался с «Королевой» и доложил обо всем случившемся. Ответ последовал незамедлительно. Им было приказано оставаться на месте и дожидаться второго флиттера, который прибудет с оборудованием для полевого госпиталя. Затем второй флиттер, взяв на борт Тау, отправится в горы и попытается отыскать место аварии, чтобы оказать помощь, если кто-нибудь там остался в живых. Дэйн, Кости и Мура займутся поисками Камила.

Второй флиттер появился через несколько минут. Мура и Кости выскочили из него, едва он коснулся грунта, а Тау поспешно вскарабкался на их место.