В Англии иметь в возрасте Артура жену, как Лия, называется «иметь жену-трофей». Хотя подобный брак в любом возрасте и статусе мужчины из любой страны это огромная победа и признак того, что мужчина чемпион, что он не только добрался до финала, но и дерзко выиграл его.

Сначала это игра, он добивается расположения столь прекрасной женщины, а затем он настолько вживается в свой собственный проект по завоеванию ее, что не может себе представить, как можно жить иначе и что жена может как-то иначе вести себя и иначе выглядеть.

Он сочувствовал своим приятелям, которые относились к подобному достижению более чем равнодушно, и недоумевал, как можно довольствоваться малым, а именно «серенькими» женами, по манерам своим и поведению больше напоминающими мужчин или ленивых домохозяек, флегматично выполняющих обязанности жены.

«Diva» назвал Лию Артур, когда в первый раз увидел ее плавно передвигающейся по залу в длинном, золотистом платье, обнажающем одну из ее ног – красивую и длинную. И так оно и было во всем итальянском значении этого короткого, но объемного слова. Она была Дива. Она была такая одна. И он сразу понял это. Она всегда выделялась на фоне остальных женщин, как будто никого, кроме нее, не существовало. Ухоженная, капризная, утонченная и роскошная, она точно знала, чего хочет, и часто обесценивала мужские доблести. Она не позволяла по отношению к себе фамильярности и всегда держала всех, кроме близких ей людей, на дистанции, и никому не получалось разгадать ее мыслей. Она была самодостаточно счастлива и не нуждалась в компаниях, и это заводило Артура еще больше, он хотел узнать, что творилось в ее мире, который она так искусно создала, и ему во что бы то ни стало хотелось стать частью этого мира. Он знал, что покорить ее будет не легче, чем одомашнить дикую утку. Но он поставил цель. А целей он всегда добивался.

Он не привык к завышенным ожиданиям по отношению к себе со стороны женщин, его мать была удовлетворена своим браком и к детям относилась строго, консервативно подходя к воспитанию, но не проецируя на них своих идеалов. Он запомнил мать дружелюбной, ненавязчивой, временами отстраненной от семейных дел, благодаря чему его самооценка ни разу не оказалась под ударом. Он рос смышленым, в меру самоуверенным и спокойным человеком.

Его бывшая жена, с которой он познакомился в университете, была ему скорее лучшим другом, чем объектом страсти и «вечной любви». Низенькая, коренастая, светловолосая англичанка с шотландскими корнями, она хорошо говорила на немецком языке и увлекалась велоспортом.

Он женился на ней в продолжение их дружеской связи, а она вышла за него в знак своей преданности и уважения. Вместе они прожили двадцать лет, пять последних из которых они спали в разных спальнях. У них было трое детей: двое сыновей и дочь.

Она встретила другого мужчину и долго не отваживалась рассказать об этом Артуру. Он же был слишком поглощен работой и дорогостоящими хобби, чтобы заметить это, тем самым предоставив жене полную свободу. Он редко думал о ней, когда находился вне дома, и никогда не вспоминал, уезжая с друзьями кататься на лыжах или рыбачить в океане, но когда это все же происходило, он понимал, что что-то в этой сфере его жизни было неправильно, чего-то серьезно недоставало. Его брак казался ему крепостью, но при этом нежилой, из окон которой постоянно сквозило, и хоть ему и было в ней спокойно, находиться там он почему-то не особо спешил. Он ни разу не приревновал свою жену и не отслеживал, как на нее смотрят другие мужчины.

С Лией все обстояло иначе. Сначала, когда чувство ревности возникало в нем, он не знал, как на него реагировать. Он впервые в жизни чувствовал себя уязвимым, растерянным и беспомощным. Он мог резко высказать Лие свое мнение по поводу ее поведения или, пока она не видела, прочитать сообщения в ее мессенджерах, и это только усугубляло его терзания и чувство безысходности. Он стал нервным на работе, и его хобби больше не приносили такой радости, как раньше. Его любовь к себе и мужская уверенность пошатнулись, но он постепенно научился жить с этим и зачастую справлялся со своими эмоциями.

В семейной жизни с Лией он был вечным покорителем вершин, которых достигал, но они тут же рассеивались, как мираж. Он просыпался очередным утром и понимал, что «покорение» ему всего лишь приснилось и он снова оказался у подножья. Его запал никогда не иссякал. Он вставал с кровати и начинал готовиться к новому восхождению, параллельно думая о том, что надо покрасить свой новый Макларен в особенный серо-жемчужный цвет, немного похожий на Grigio Estoque, цвет Ламбаргини его партнера по гольфу, потому что Лие не нравятся яркие цвета суперкаров.

Артур шел на переговоры, зная, что у него нет ни единого шанса проиграть или сдаться, потому что дома ждет его она. Его звезда, которая сияла ярко на небосклоне, заслоняя собой все остальное в его жизни. И не было пути назад, не было времени для расслабления, если быть на этом небосклоне солнцем. Он хотел, чтобы она им гордилась, чтобы никто не мог сравниться с ним в его силе и способности заботиться о своей женщине. Он точно знал, что это можно сделать только поступками. И он их совершал. Неустанно. Упорно и безоговорочно. Он впервые любил женщину и боготворил ее, насколько ему позволяло его естество.

Глава 6

– Совсем забыла тебе сказать, – как бы между прочим произнесла Лия. – Недавно звонил Артур предупредить, что задерживается. А еще он сказал, что наш сосед Тео приходил сегодня во время ланча.

Лиза вздрогнула.

– Так вот, Тео спрашивал, все ли в порядке с леди Элизабет, которую он поставил в неловкую ситуацию сегодня утром. Спросил, кто она такая, так как Брюса он, конечно же, знает, а вот новую его спутницу отнюдь нет. Какое упущение!

По мере того, как Лия пересказывала разговор с мужем, Лиза заливалась краской, становясь похожей на землянику в самом ее соку. Даже Сашенька в свои три годика показала бы на Лизу толстым пальчиком и сказала, что та влюблена.

– Артур ответил, что ты наша дорогая гостья из далекой и холодной России и, насколько он знает, с тобой все более чем в порядке и на данный момент ты пребываешь в компании его драгоценной жены где-то в садах Уисли. Ты не хотела бы прокомментировать это, Элизабет? – по-лисьи улыбнулась Лия.

Лиза сделала глоток чая и неуверенно посмотрела на Лию.

– Я уже прокомментировала это утром, если ты помнишь. Ничего особенного не произошло. Его собака на меня набросилась. Все. Конец истории.

– Ах да, я припоминаю. Как интересно, что это, оказывается, наш сосед Тео, процветающий бизнесмен в третьем поколении. Очень хороший парень, и кстати, мне безумно нравится его невеста. Мегги. Симпатичная девушка, юрист в компании своего отца.

Именно этого Лизе не хватало: чтобы ее как следует обдали ледяной водой с головы до ног и выбросили в снег где-нибудь посередине Антарктики.

«Как можно быть такой наивной? – удивилась она самой себе. – Только я могла после слова «привет» мысленно выйти замуж за первого встречного англичанина и родить от него троих детей. Ну ладно, нечем было заполнить внутреннюю пустоту. Но зачем заполнять ее тем, что совсем иллюзорно, и примерять на себя то, что тебе не по плечу?»

Она вспомнила свою недавнюю установку про «научиться прыгать выше головы», которая так не отвечала этим ее мыслям.

– Очень мило с его стороны было прийти и поинтересоваться, все ли с тобой в порядке, правда? – сказала Лия.

Лиза попыталась ответить, но слова не захотели выстраиваться в ряд, и она замолчала. Ей не хотелось оправдываться и быть «пойманной» на том, что она не равнодушна к Тео. Ей сделалась неприятно. Она ревновала. Она знала этого мужчину всего несколько минут, но он благоухал ветивером и восточными пряностями, а ей очень нравилась эта сладкая смесь.

– Ты расстроилась, Лиза?

– Нет, конечно, – с неприсущей ей легкостью солгала она. – Отчего бы мне расстраиваться?