— Н-нет.
— А и хуй с ним, — отмахнулась она.
Я побелел, когда лезвие двинулось к члену. Острая сталь коснулась самого основания, обводя его как обводят карандашом контуры стакана. Мучительница улыбнулась, поднимая на меня безумный, садистский взгляд.
— Смотрел Игру Престолов? — спросила она, слегка нажимая на нож. — Давай поиграем в Рамси Болтона.
— Нет! Пожалуйста, нет, — простонал я, дрожа от ужаса. Лезвие резало кожу и маленькие капельки крови появлялись на побелевшей коже. Я увидел, как лезвие вонзается глубже, как кричу в агонии, истекая кровью, как мучительница сжимает отрезанный член точно свечку и швыряет его в кусты. Как он шлепается, изливая кровь, заливая ей пивные банки и битое стекло. — Нет! Что угодно, только не это! Прошу!
— О, а я как раз хотела предложить альтернативу, — ехидно засмеялась она, убирая нож. — Приятную альтернативу.
Она села мне на колени, зафиксировав ноги, пальчики обхватили член и сжали так, что я не сдержал болезненный вскрик. Она улыбнулась, и улыбка ее больше походила на оскал хищника. Она принялась мять член с безумным остервенением, уделяя больше внимания краснеющей головке. Я почти не чувствовал удовольствия, только страх, удивление и боль. Вторая рука впилась в мошонку и едва не согнула меня пополам. Оттолкнув меня, она принялась катать яйца будто антистресс-шарики.
— Лучшее бы тебе его поднять, уебок, — прошептала она. — А то ведь терпение у меня не резиновое. Могу потерять интерес к альтернативе.
Содрогнувшись от тона, которым это было сказано, я закрыл глаза, пытаясь хоть немного расслабиться. Я представил Лизу, снедаемую жарой, и острая боль пронзила сердце. Чувство вины перед ней нарастало тем сильнее, чем интенсивнее становились «ласки» мучительницы.
Природу не обманешь, и механическая стимуляция сделала свое дело. Я не занимался сексом почти две недели, организм был не прочь и довольно быстро послал мозг и сердце куда подальше. Пальцы мучительницы стали доставлять мне уродливое, изощрённое удовольствие.
— Так-то лучше, — хохотнула она, отпуская мою возбужденную плоть. Лезвие коснулось основания пульсирующей головки. — Если кончишь раньше меня, я укорочу его ровно на шляпку. Срежу как гриб и заставлю тебя сожрать. Понял? Понял?!
Я кивнул.
Мучительница улыбнулась. Из покрасневших губ на головку члена спустилась вязкая слюна. Как следует смочив его, она двинулась выше, недвусмысленно запуская свободную руку под платье. Будто в замедленном действии, увидел, как она отодвигает черные трусики правее и прицеливается. Пальчики обхватили головку члена, направляя его, и, через миг она со стоном опустилась на меня.
Я зажмурился, пытаясь сосредоточиться на эрекции. Чувство обхватившего член влажного жара могло стать роковым. Узкие стенки киски сжали его тисками, смазывая соком. Через миг она заерзала. Круговые движение бедер вводили член в нее с безумным, обжигающим ритмом.
Примитивное, дикое удовольствие, чувство вины и страх пульсом били в голову. Я открыл глаза, рассматривая мучительницу. Она смотрела на меня, покусывая губы. Одной рукой водила лезвием мне по животу, другой ласкала оголенную грудь.
Жар в паху нарастал. Наслаждение, смешанное с болью едва уловимым пульсом било в яйцах. Мошонка касалась ее раскрасневшихся ягодиц. Мучительница побагровела, ее дыхание сбилось, и я ощутил мощный пульс стенок влагалища. Сок горячей слизью залил меня, позволив хозяйке уже не вращаться — скользить по мне.
Стиснул зубы, пытаясь сдержать скручивающийся в паху пылающий узел.
— О да, — прошептала она запыхавшись. — Можете же, если правильно попросить. Считай, что Рамси Болтон обошел тебя стороной.
Я облегченно выдохнул, все еще борясь с пиком наслаждения. Вдруг, точно ледяная молния в голову ворвалась мысль: «Она не останавливается».
— Хватит, — задыхаясь сказал я. — Я сейчас кончу.
— Я знаю, — ехидно прошептала она, ускоряясь. — А у меня как раз цикл подошел.
— Что? — испуганно спросил я. Тянущий огонь в паху становился невыносим, но я отчаянно держался. Мысль о том, что эта сумасшедшая тварь хочет от меня забеременеть внушала ужас и отвращение. Я отчаянно выгнулся, пытаясь сбросить ее, но бедра прочно зафиксировались на мне.
— О, еще! Давай, повырывайся!
— Нет, черт. Черт ах-х!
Я не выдержал. Яйца свело и внизу живота взорвался рай. Я судорожно вздохнул от накатившего наслаждения, лишившего рассудка. Член сокращался, обильно наполняя мучительницу горячей спермой. Она продолжала двигаться, хоть и медленнее, заставляя меня полностью опустошаться.
Пик наслаждения спал, и я сокрушенно посмотрел ей в глаза, такие же холодные и мертвые. Она ехидно улыбалась, поправляя волосы.
Она освободила меня, когда оделась и вытерла все выделения. Чтобы я не побежал за ней, мучительница полностью стянула с меня бриджи и швырнула в глубь кустарника. Я долго не поднимался, глядя как она уходит прочь, оставляя меня одного. Раздавленного, униженного, с чувством гнили на душе. Я не мог пойти в полицию. Что бы я им сказал?
Кто-то скажет: «О чем тебе жалеть? Ты ведь потрахался с классной телкой!». Но едва ли кто-то поймет, насколько тяжело оказалось пережить это. Ее мертвые глаза, ее звериный оскал так и не выветрился из памяти. Прошли годы, но в каждой девушке я вижу ее. С Лизой мы расстались почти сразу. Она так и не поняла, почему я вдруг перестал заниматься с ней любовью, почему от ее ласок я шарахался как от огня.
И теперь я здесь. Просаживая последние деньги в баре, уничтожая печень, ища ответ на дне стакана. Одинокий. Я спрашиваю граненное дно снова и снова, но ответа нет. Как нет и понимания того, что случилось тогда. Возможно, я сошел с ума. Возможно, лишился мужественности, но с каждым днем все сильнее утопая в водке, я, понемногу, нахожу ответ на вопрос:
Она… меня…изнасиловала?
