«О да, милая. Ты просто космос»

Взгляд скользнул по ценнику, но тот тут же выбыл из списка чего-то значимого. В самом деле, ну стоит свитерок сорок три тысячи рублей, ну и что? Маша давно для себя сочинила простой закон: не тратишь на себя — себя не любишь. Не любишь себя — не любят тебя. Не любят тебя — Андрей начинает поглядывать на блядей.

Она скривила губки и, добавив кофточку к охапке одежды, пошла на кассу, изящно повиливая бедрами. В магазине кипела торговля, ворчащие, уродливо-обрюзгшие бабы с выцветшими губами и глазами цвета кошачьего дерьма пытались выпросить у мужей покупку. Маша улыбнулась, чувствуя на себе взгляд усталых, забитых жизнью мужей, вынужденных отдавать последнюю копейку по прихоти жены. Не могут зарабатывать, не могут обеспечить свою женщину, скряжничают как последняя собесная бабка, и еще смеют называть себя мужчинами! И пялиться на коротенькие шортики, некомфортно врезающиеся в зад. Красота требует жертв и маленькие натертости стоят того, чтобы на каждом повороте чувствовать похотливые взгляды неудачников.

Подруга у кассы заметила ее и помахала. Маша улыбнулась и ускорила шаг, чувствуя себя богиней дня. Лиза как раз укладывала в пакет скромную покупку — какие-то уродливые, дешманские брюки в стиле «белые отбросы», с порванными коленями, как у заправской дорожной шлюхи.

«Почему у нее стерты колени на джинсах? Да потому что ее трахает вся улица. Вышла из дома — чпок и оприходовали. У нее же тормозов нет. Любому Ашоту за кебаб отсосет. Шалава, — усмехнулся Андрей, поправляя галстук перед зеркалом.

— Она не шалава, — запротестовала Маша. — И вообще, она моя подруга. Мне не нравится, что ты так о ней говоришь, — она бросила взгляд на светлое личико сына, сосредоточенно раскрашивающего комикс. — Тем более при нем»

— Она блядь, причем пробитая, — презрительно фыркнул Андрей. — И мне не нравится, что ты с ней общаешься. Позоришь всю семью.

— Что ты такое говоришь? — ахнула Маша, готовясь при необходимости зарыдать. — Она хорошая, ты ее совсем не знаешь! И она мать одиночка!

Андрей засмеялся и, подойдя к жене, поцеловал ее в лоб.

— Курочка, а почему она мать-одиночка ты не догадываешься?

— Ее бывший был козлом, — буркнула Маша.

Андрей не ответил и, лишь презрительно хмыкнув, вышел из квартиры. Маша осталась стоять, не зная, как реагировать на это. Взгляд устремился в зеркало, на лицо, тронутое первыми вестниками старения. Двадцать пять лет — это конец юности. Но она любима, она хорошая жена и отличная мать. А Лиза… ей просто не повезло с мужем…

— Уааааа! — закричал Паша. — Маааама!

— Что такое, зайка?

— Я пальчик поранил!

Маша обернулась и, округлив взгляд уставилась на ребенка, сжимающего порезанный мизинчик. Кровь заливала комикс, алыми пятнами размазываясь по ковру. Ох и устроит Андрей ей выволочку за этот ковер!

— Зачем ты испачкал ковер?! — вспылила Маша, хватая Павлика. — Ты знаешь, как тяжело его очистить?!

— Мааамааа, бобо.

— Негодник, совсем не ценишь мамин труд! Ладно, пойдем полечим твой пальчик»

Маша с трудом прогнала неприятные воспоминания. Андрей тогда здорово отчитал ее за испорченный ковер. Пришлось много плакать и ублажать. Лиза улыбнулась, глядя на пакеты подруги. Маша с легкой жалостью подметила дешевизну ее косметики, скрывающей следы старения. Морщины у глаз, усыхающие губы, потухающий блеск волос, с каждым днем, каждым часом становившийся все отчётливее и отчётливее.

— Ничего себе ты накупила! –хохотнула Лиза.

— Ерунда, — весело ответила Маша, вываливая тряпки на кассу. — Это в три раза меньше, чем взяла в прошлом месяце. Андрюша просил не тратиться, — грустно вздохнула Маша.

Лиза покачала головой и поправила съехавший поясок своего старого, серого пальто.

Сосредоточенная кассирша, краем глаза рассматривая топик Марии на предмет скрытых под ним краденных товаров, пробивала купленное шмотье.

— Сто двадцать три тысячи девяносто один рубль, — отчеканила кассирша, притворно улыбаясь. Веласова уловила явную зависть в ее тускло-зеленых глазенках и ее сдержала порыв съязвить.

Маша ядовито улыбнулась в ответ и сунула в липкие, бледные пальцы нищебродки кредитку мужа.

«Снимай, сучка, — ядовито подумала она. — Тебе таких денег в жизни не видать»

***

Маленькая тойота ползла через городские пробки, сквозь смог угарного газа, под оглушающий гул сигналок и отборного мата. Лиза смотрела на номер впереди стоящей машины и старалась не впадать в ярость. Оля уже пол часа как должна была вернуться из школы, а мама все еще в дороге. И, такое чувство, что к приезду половине продуктов можно будет добавить приставку «рокфор». Особенно к молоку.

«Не надо было брать молоко! — укоризненно подумала Лиза, прикусывая губу. — Слишком дорого в супермаркете, да и испортится… дура ты, Лизка!»

На соседнем сиденье сидела вразвалочку Машка и без умолку трындела по телефону.

— …не а, Паша не любит биониклы. А я по чем знаю? Андрюша хотел с ними запилить подкаст, но…

Лиза поджала губы, вспоминая эти ролики. Ютуб канал «Лучик Велас» озолотил их семью, но женщина чувствовала в этом нечто неправильное. Аморальное даже. Каждое видео собирает по пол миллиона просмотров минимум! Но, разве честно добиваться славы и денег за счет беззащитного ребенка?

— … да, я уже купила ему это. Будем делать второго в пятницу. Хочу девочку, подруга! Представляешь, как будет здорово? Мальчик и девочка играют в куколки — милота и мимими! Андрей говорит — можно будет даже букмекеров рекламировать, если пойдет, представляешь?

Из соседней машины раскрылось окно и показалась красная, перекошенная от злобы свиная рожа. Прекрасный след великой битвы между дешевой водкой и тяжелой, изматывающей работой за титул того, кто изуродовал «мужчину» сильнее.

— Да газуй ты, пидорас! — заорала рожа, брызгая слюной.

— Пошел нахуй! — донеслось из соседней машины. — Я щас выду все ебало тебе разломаю. Будешь зубы пол жизни вставлять, уебище!

«О боже, — судорожно вздохнула Лиза. — Еще драки на дороге не хватало. Тогда пробка до вечера затянется!»

И, будто в ответ на ее мысли, соседние машины загудели. Из некоторых донеслись предостерегающие угрозы, с обещанием покалечить обоих, если хоть один выйдет из машины.

-… ага-ага, щас. Морда не треснет? — захихикала Маша.

— Маш, — начала Лиза, глубоко вдохнув.

— А? Подожди подруга, — буркнула та в динамик. — Чего?

— Я… да ничего.

— Да нет, ты говори. Не стесняйся, подруга. Что случилось?

— Да я просто… не знаю. Тебе не кажется, что зарабатывать на ребенке как-то… ну не знаю, не правильно что ли.

— Ой, ты прям как хейтеры говоришь, — хихикнула Маша. — А что тут неправильного? Паша просто играет. Ну, коробочки открывает всякие. Что в этом такого? Он что так бы играл, что так. Андрюша говорит, что все это для его же блага.

— Ну не знаю, Маш, — хмуро пожала плечами Лиза. — Столько внимания в таком возрасте.

— А что, по-твоему мой Павлик не заслуживает внимания? — вдруг резко спросила Маша.

— Я… что ты, конечно заслуживает.

— А в чем тогда проблема?

— Да ни в чем просто… ну, как-то это неправильно, — ответила Лиза и тут же осеклась, встретившись взглядом с подругой. Впервые она увидела в ее глазах давно забытый оттенок презрительного снисхождения, вспыхнувший лишь на мгновение. — Я просто боюсь, что бы что не случилось, подруга. Я переживаю за тебя.

— И я за тебя тоже, Лиз, — с демоническим сахаром в голосе ответила Мария. — Все у нас хорошо, не волнуйся. Хочешь, можешь и свою девочку к нам привести. Вместе с Пашей поиграют.

— Н…нет, нет спасибо. У нее кружок после обеда, — еле нашла отговорку Лиза. — Да и контрольные на носу. Надо готовиться.

— Ну ладно. Как хочешь. Но если передумаешь — приводи. У нас много всяких игрушек.

— Обязательно, подруга, — улыбаясь, солгала Лиза. — Обязательно.

***

Вечер, бар. Пахнет пойлом, потом, духами и блядьми. Играет тихая попса, звенят стаканы, плещется разбавленный всякой дрянью спирт. Андрей сидит за стойкой, усталый и злой, попивая пиво в компании старого друга. Валера как всегда мрачен и долго, пристально смотрит на дно давно опустевшей пивной кружки.