Он еще некоторое время повертел головой, пытаясь визуально определить источник, но через минуту бросил это дело и принялся освобождать сдуревших взаперти морфов.

Сделав шаг в их сторону, Эл отметил неприятную тяжесть, с которой ему это удалось. Гравитация планеты была как минимум на две-три десятых Же выше привычной нормы, из-за чего пришлось увеличить энергопотребление экзоскелета.

“Компьютер! Добавь подачу питания на десять процентов”

“Увеличение питания на данные проценты снизит эффективность экзоскелета. Время работы в данном энергорежиме сократиться на одну десятую человеко-часов. Подтвердить действия?” – отрапортовал компьютер без каких-либо эмоций.

“Подтверждаю!”

По первым ощущениям ровным счетом не произошло ничего но, сделав пару шагов в обе стороны, непривычная тяжесть после появления здесь слегка изменилась. Двигаться стало немного попроще. Подумав над сложившейся ситуацией, молодой разведчик решил увеличить энергопотребление еще на пять процентов и, оставшись довольным полученным результатом, переключился на своих компаньонов по несчастью.

- Ну что? Сладкие мои вонючие монстрики! Выходите, на своем горбу я вас не потащу.

Задвижки контейнеров щелкнули, но твари вылезать не спешили. Эл наклонился посмотреть, чего они медлят, и увидел ели стоящих существ с кучей удобрений под трясущимися лапами. В свои годы он не был сентиментальным, но товарищей по «работе» понял.

“Не один тут я сдрейфил”.

- Ну ладно вам, вы не одни здесь такие, как минимум нас тут трое. Выходите, отдышимся и пойдем цветущий дивный сад искать. – Последние слова Эл сказал уже самому себе, кругом была лишь безжизненная равнина.

Морфы поочередно высовывали свои морды из контейнера. Посидели, принюхались, и нехотя вылезли наружу. Новый окружающий мир, даже у таких смелых существ как морфы, вызывал антипатию.

Под маской юмора Эл пытался унять нервную дрожь. Морфы выступали не только передовым дозором, но и молчаливыми собеседниками человеку на последующее время исследований, психологи посчитали это великолепным дополнением для сохранения рассудка отправляемого.

Почистив контейнеры от ненужного содержимого, Эл сложил их для транспортировки. Стенки контейнеров представляли собой пластины солнечных батарей, которые должны были стать альтернативным источником питания для его аппаратуры. Если так рассудить, то незаменимая вещь в хозяйстве, разве что тащить на своем горбу неудобно, но их он прицепил обратной стороной к рюкзаку, чтобы не отсвечивать, а разобранный каркас распихал по частям.

Проверив сигнал от спутника, он убедился, что тот находится вне зоны досягаемости его аппаратуры, все так, как и обещал командующий. Выходить на связь каждые сорок восемь часов, когда железный глас будет проходить над головой.

- И почему раньше спутники не оснащали приборами ландшафтной диагностики?! Эх, щас бы это ведро с болтами просканировало планетку за пару кружков, а я бы уже точно знал, куда идти, а куда нет. Чертовы бюрократы, – сплюнул Эл, тащась по высохшей равнине. Рядом не отставая, вывалив языки набок, плелись два морфа. Отправлять их вперед не было смысла, равнина просматривалась как на ладони, куда не плюнь всюду...

Как ни странно, разговор с самим собой и раздача проклятий невиданным бюрократам, позволяли избавиться от стресса.

Первая ночь на равнине открытая всем ветрам показала, что тренировки в разведывательно-космической академии прошли для него не зря. Скафандр замечательно сохранял температуру тела, постоянно стимулируя мышцы предотвращая их затеканию, благодаря чему можно было спать в любой позе, а вот морфов пришлось размещать в контейнерах, чтобы не продуло, шерстью твари были не богаты.

К концу второго дня Эл увидел редкие деревья, и тревога отступила, ровно до того момента пока он снова не попытался наладить связь со спутником. Ситуация была странной и он убедил себя что где-то просчитался, решив не поддаваться панике и попробовать в следующий раз.

На третий день стала попадаться растительность, но воду все также не удавалось найти. Морфов приходилось отправлять по разные стороны за километр от себя, чтобы расширить круг обзора но, по мнению разведчика, радиус охвата слишком мал, благо это все компенсировалось. Ловкость – помноженная на силу и небольшой вес, даже в условиях повышенной гравитации, придавали неплохой бонус к скорости морфам, благодаря чему его “глаза” всегда находились впереди него.

Часовой пояс был далек от стандартных двадцати четырех. Это первопроходец понял еще в первую ночь, которая продлилась десять его стандартных часов, а вот день вышел почти все семнадцать. Точными расчетами и наблюдениями удалось настроить наручный компьютер на часовой интервал планеты. Полный оборот вокруг своей оси она делала за двадцать шесть часов девятнадцать минут. Не критично, жить можно, но график сна пришлось изменить.

К середине третьего дня пришлось заменить топливный стержень, но выбрасывать его он не стал, а ближе к вечеру один из морфов вернулся, принеся в зубах полусъеденную кость, и съел ее, по всей видимости, именно он. Разбор полетов в данном случае не принес бы никаких результатов, да и выпрашивать посмотреть трофей, тоже было не из легких занятий.

Останки принадлежали какому-то животному, и это облегчило душу разведчика. На планете есть жизнь, а значит, будет чего жрать, осталось только найти. Прошло всего три дня, три дня на этой планете, а своя еда, разработанная высочайшими умами человечества, уже изрядно надоела, хотя морфы не жаловались.

- Да ладно... на! Забирай свою кость, – сунув останки животного обратно в зубы морфу, промямлил Эл. – За это, буду звать тебя Жадиной!

В это время мимо него продефилировал второй морф, которым оказался не самец, а самка. Направляясь к Жадине, она оставляла после себя витать в воздухе неприятный запах фермента.

- Фу б..., ну и вонь... Вот! Точно! Тебя буду звать Вонючка.

Морф на секунду остановилась на реплику молодого разведчика, смерила его безразличным взглядом, фыркнула и пошла дальше.

Темнело, скоро предстояла еще одна ночевка.

На четвертый день он предпринял еще одну попытку передать собранные данные на спутник. Планета по предварительным данным пусть и не была богата, но вполне пригодна для заселения.

Дождавшись часа пик, когда спутник должен проходить в надлежащем поясе, Эл снова попытался установить связь с ним, но вместо передачи данных, как и в первый раз, получил танцы с бубном.

“Компьютер, повторить установку соединения!”

“Соединение установлено... передача данных... ошибка передачи...”.

“Не смешно! Диагностика!”

“... Соединение установлено. Ошибка при передаче данных. Устройство не может идентифицировать владельца и блокирует входящие пакеты. ”

“Вот ж...” – подумал Эл, переходя на ручное управление, в срочном порядке намереваясь сигнализировать СОС.

Проблемой было то, что и возвращение разведчика обратно было завязано на этом спутнике, а потому, тревога Эла была небеспочвенной.

“Соединение установлено... сигнал получен... сигнал отправлен...”

“Фух б..., думал обосрусь...” – усаживаясь прямо на землю, где стоял, Эл стал переводить дух, ожидая подтверждения на запрос. Прошла минута, две. Через десять, молодой человек разве что ногти не грыз, но ответа он так и не получил. Повторив запрос еще два раза, компьютер все также обнадеживающе сообщал: “Сигнал отправлен, подождите, пожалуйста!”, – но, прождав до самого вечера, результат остался неизменным.

То же самое произошло и на шестой день – связи не было, хотя аппаратура исправно показывала присутствие спутника на орбите. Компьютер без проблем устанавливал соединение со спутником, тот отправлял сигнал СОС, но категорически отказывался принимать данные. Тревога не на шутку поселилась в душе молодого человека. Были перебраны несколько вариантов возможной проблемы.

Первое: несовместимость старых и новых систем, ведь висящей на орбите консервной банке больше сорока лет. Второе: ошибка коммуникатора, хотя после самодиагностики никаких проблем выявлено не было. Третье: сам спутник, хотя перед отправкой все было в порядке и если бы что-то произошло, операцию бы отменили.