— Я ничего не считаю, детка, — ответил он торопливо. Отблески огня из камина горели в его идеально причёсанных волосах и отбивались от металлических элементов парадного камзола. Огонь горел в золоте платья принцессы и в рубинах на её диадеме. — Просто, я не хочу, чтобы ты об этом пожалела. Может, не сейчас, но когда-нибудь ты…

Чёрт, Сибилла не хотела этого слышать. Как она могла об этом пожалеть ? Её чувства к Локи были самым прекрасным, что с ней случалось, и, не смотря ни на что, поддаться им стало единственным правильным решением в её жизни. К тому же, в памяти принцессы всё ещё были свежи слова той предсказательницы из Мюрнеса о том, что именно безумства молодости составляют воспоминания старости, и ванахеймка не хотела, чтобы спустя столетия её память полнилась лишь сожалениями об упущенном.

Сожалениями о том, что она могла бы взять, но так и не осмелилась протянуть руку. Догадками про то, что принцесса упустила из-за собственной трусости и потакания чужим желаниям.

— Небо, Локи… — выдохнула Сибилла, сжимая его тёплую руку. — Неужели ты не понимаешь, что я люблю тебя? Тебя. Не кого-либо ещё. Я просто хочу быть твоей. Действительно хочу. Но, если ты не уверен или не хочешь…

— Не хочу? Ты с ума сошла, — фыркнул принц. — Я думал о том, что у тебя под платьем с момента, когда впервые увидел.

Его смелые слова заставили Сиб покраснеть: она ощутила, как кровь ударила в её лицо, и в какой-то момент царевна почувствовала себя идиоткой. Как она собралась сделать то, что хотела, если краснела от простых слов? Это глупо. Но Локи успел заметить предательский румянец на её щеках прежде, чем принцесса смогла взять себя в руки, и это заставило его улыбнуться ещё шире.

— Посмотри на себя, — его палец мягко прошелся по нижней губе ванахеймки. — Я ещё не успел тебя тронуть, а ты уже краснеешь. Куда девалась твоя драконья отвага, принцесса?

Сибилла подняла глаза и нашла в себе храбрость посмотреть на него в ответ. Она должна быть смелой.

— Если честно, я понятия не имею, что нужно делать, — призналась царевна. Локи моргнул.

— Прости?

— Я имею в виду, — Сиб сглотнула и снова отвела взгляд. Она просто не могла смотреть на него, говоря о столь личном предмете, это было слишком интимно. — Я ещё никогда не…

Принц ухмыльнулся. К счастью, он всё понял прежде, чем ей пришлось это выговаривать.

— Расслабься. Я догадался. Ты краснеешь, как девчонка.

— О, — Сибилла нервно дёрнулась. Она и была девчонкой, а этот разговор становился слишком неловким. — Значит, ты об этом думал.

— Ты представить не можешь, о чём я думал, — пробормотал Локи, а потом его губы снова накрыли её, и всё остальное потеряло всякий смысл.

Этот поцелуй был не таким голодным как те, которые они разделили с момента их примирения внизу, да и вообще мало походил на любые, которые были у Сибиллы когда-либо. Он не был ни эмоциональным и жадным, ни медленным и нежным – ничего из этого, но когда горячий язык Локи, играя, проследил линию её рта, а потом скользнул внутрь, принцесса не смогла сдержать стон. И откуда это взялось? Он никогда не целовал её так. Это был чистый, медленный и подавляющий разум соблазн – в каждой секунде, каждом движении губ и языка. Сиб ощутила, как её тело пробрала дрожь, а живот стянулся в горячем тянущем спазме, но это было только начало, потому что когда руки принца скользнули по её корпусу и проследили линию груди, она почувствовала жар.

О, он точно знал, что с ней делать! Сибилле не хотелось даже думать об этом, но и с полным отсутствием опыта в таких делах принцесса безошибочно догадалась, что целовать женщину так, чтобы за пару мгновений устроить озеро между её ног, асгардиец научился не из книг во дворцовой библиотеке, это точно. Но как бы сильно мысль о тех, кого Локи любил до неё, не бесила ванахеймку, она не смогла бы долго думать о них, даже если бы захотела, потому что когда он оторвался от её губ и опустился к шее, принцесса перестала думать вообще.

Его рот был магией.

Губы принца скользили по коже Сиб медленно, но жарко – довольно, чтобы довести её почти до безумия, но не достаточно, чтобы оставить отметины и шокировать фрейлин царевны наутро. Идеально. И это действовало на Сибиллу так, что в какой-то момент она почувствовала, будто земля уходит у неё из-под ног, и это заставило её инстинктивно вцепиться в плечи принца, чтобы не сохранить равновесие.

— Ещё не передумала, дорогая? — самовлюблённо ухмыльнулся Локи. Его дыхание опалило её ухо.

Он прекрасно знал, как действовал на неё, но Сиб не могла связать мысли воедино, чтобы ему ответить. Принц мягко укусил её мочку, заставляя очнуться.

— Ты ещё можешь передумать. Я могу остановиться.

— Только попробуй, — выдохнула ванахеймка, ведь если он прекратит делать это, то она прикончит его собственными руками, и её отчаянные слова заставили Локи тихо захихикать.

Самовлюблённый ублюдок. Он наслаждался этим.

— Ладно. Но, боюсь, мне придётся ненадолго прерваться, потому что… — принц облизнулся, а Сибилла вяло моргнула. Она едва понимала, что происходит.

—…что?

Локи осмотрел её и неудовлетворённо покачал головой.

— Это платье… Оно просто оскорбляет мой взор, ты знаешь?

Без лишних слов принцесса повернулась к нему спиной и убрала волосы, открывая длинный ряд крошечных пуговиц. Чтобы справиться с ними самой, ей понадобилось бы время, но, к счастью, у асгардийца были ловкие пальцы: он приблизился вплотную, и Сибилла почувствовала его горячее дыхание на своём затылке. Это было так… Принцесса закрыла глаза и сглотнула. Во что он её превратил? Она попыталась сконцентрироваться на тепле рук Локи и не думать об его жарких губах, которые медленно исследовали тыльную сторону её шеи, но это было бесполезно, ведь Сиб не могла избавиться от ужасного ощущения, будто он расстёгивает долбаные пуговицы слишком медленно. Просто невозможно медленно. Напряжение в животе ванахеймки накалилось так, что она ощутила ноющую боль между ног, и теперь едва могла это терпеть.

— Ты уверен, что хочешь не спешить? — спросила Сибилла, оглядываясь, но увидела лишь знакомую плотоядную ухмылку. Принц нарочно её дразнил.

— Кое-кто становится нетерпеливым, да? — но Локи даже не собирался делать это быстрее. Его пальцы медленно расстёгивали крошечные пуговицы, одну за другой, постепенно опускаясь к поясу. — Терпение, девочка. Я ждал этого слишком долго, чтобы развернуть мой красивый подарок слишком быстро.

Принцесса закатила глаза.

— Хочешь провозиться до утра? Предупреждаю, фрейлины удивятся, если наткнутся на меня на рассвете, когда я буду красться в свои покои.

— До утра? — переспросил асгардиец, а затем расстегнул последнюю пуговичку и медленно стянул тяжелое платье принцессы вниз, заставляя его упасть на пол, но Сибилла не смутилась, ведь на ней всё ещё была нижняя юбка, корсет и тонкая сорочка без рукавов. — Вряд ли. Я не так вынослив. И не так терпелив.

Он снова потянулся к принцессе, чтобы начать расшнуровывать её корсет, но здесь дело обстояло проще – Сиб осторожно потянула за особый узелок, и тёмные шнурки разом ослабли, позволяя ванахеймке впервые за много часов вдохнуть полной грудью. Это было прекрасное ощущение, но не лучше, чем видеть, как Локи наблюдает за ней: его синие глаза тлели, а влажные губы чуть приоткрылись, словно он испытывал жажду. Асгардиец был так красив, что царевна не верила своим глазам, и его взгляд заставлял её чувствовать себя такой желанной, что она не почти не смутилась, когда отбросила чёртов корсет в сторону, вышла из туфель, а потом избавилась от нижней юбки и осталась только в полупрозрачной шелковой сорочке – такой тонкой, что Локи наверняка прекрасно видел всё, что под ней скрыто.

Чёрт, он точно это видел, потому что несколько бесконечных мгновений его тёмный взгляд блуждал исключительно ниже шеи принцессы. Это заставило её почувствовать лёгкую неловкость и она инстинктивно попятилась назад, но Локи очнулся и решительно пресёк её попытки к бегству. Он снова притянул принцессу к себе, размалывая её рот тем самым дразнящим поцелуем, и сквозь тонкую ткань сорочки Сиб чувствовала каждый чёртов элемент его жесткого камзола: каждый ремешок, заклёпку, пояс и до пекла металлических побрякушек, которые так любят асгардийцы. Это было интересное ощущение, но принцессе хотелось быть ближе к Локи, поэтому, нетерпеливо зарычав, она отстегнула одну из глупых золотых брошей его плаща, и царевич понял намёк. Не прерывая поцелуй, он послушно расстегнул вторую и напрочь избавился от плаща, а потом стащил табарду и снял с пояса кинжал. Оружие звякнуло об отполированный золотой пол и осталось рядом с алой горкой платья Сиб.