— Привет, — улыбнулся Холланд.

— А где отец? — спросил тот.

— Он ушёл за напитками буквально минуту назад, а я, кстати, Том…

— Да, ты парень, который трахается с моим отцом, я в курсе, — фыркнул в ответ Индио и пошёл дальше, вглубь кулис. Холланд опешил, совсем не ожидая последних слов. Но Роберт много говорил в последний раз о сыне, а также об их отношениях, о том, что порой тот ведёт себя не как его сын, а как его отец. Том был понимающим парнем, но лебезить перед сыном своего мужчины не собирался, поэтому он уверенно поравнялся с Индио, пока тот утирал полотенцем лицо от пота.

— Я тот парень, который любит твоего отца, — просто сказал Холланд и ушёл, не став дожидаться какой-либо реакции. Индио лишь посмотрел ему вслед, немного удивлённый подобным заявлением: он-то ожидал, что парнишка станет распинаться перед ним. Он видел его в интервью, и тот показался ему очень мягкотелым, что же, в жизни у Тома Холланда оказались стальные яйца, но это не значило, что Индио готов был тут же доверить ему своего отца.

***

— Что? Тоже только сейчас заметил? — голос Доминика вырвал Индио из воспоминаний, и тот немного растерянно посмотрел на него.

— Простите?

— Я не верил в любовь твоего отца к моему сыну, а ты не верил в любовь Тома. Что же, я рад, что сегодняшний день помог нам прозреть, парень, — Доминик похлопал парнишку по плечу. — Не стоит им сейчас мешать. Пусть побудут немного вместе, а то им эту сцену ещё с двух ракурсов отыгрывать.

— Эм, не хотите кофе? — предложил Индио, полностью согласный с отцом Тома. Этим двоим сейчас никто был не нужен, и хорошо, что они были друг у друга. Потому что, как оказалось, любовь какого-то английского мальчишки не была поддельной, а была настоящей и заставляла чувствовать Роберта Дауни младшего живым и любимым, а самое главное — любовь Тома заставляла его чувствовать себя больше нуля.

Почти месяц спустя.

— Очень мудро сделать промо-фотосессию для «Психолога» прямо перед тем, как мы собрались на Бали, Роб, — сказал Холланд, когда вышел от своих гримёров, что снова примерили на него образ Макса, нарисовав ему синяки под глазами и сделав лицо более бледным.

— Не нервничай, это не займёт много времени, зато, когда вернёмся с отдыха, нам не придётся к этому возвращаться, тем более что у меня найдутся более важные дела после возвращения, — сказал Дауни, поправляя на себе галстук, который немного туго затянули.

— Интересно, какие важные дела? Ты мне ничего не говорил, — чуть улыбнулся Том, убрав руки мужчины от галстука, и стал сам его поправлять.

— Планирую купить небольшой дом рядом с домом Сьюзан и детьми, — просто ответил Роберт. — Думаю, это то, что нужно тебе и мне, и то, что нужно общественности после того, как мы с ней объявили о разводе.

— То, что нужно тебе и мне? Хочешь сказать, что…

— Ну, ты же дал мне ключи от своего дома, а я, Роберт Дауни-младший, даю тебе не только ключи, а сразу дом, — широко улыбнулся мужчина, получив мягкий тычок в грудь за свою наигранную пафосность.

— Поосторожнее в выражениях, когда я затягиваю галстук на твоей шее, — фыркнул Том, но его покрасневшие щеки выдавали то, что он смущён и польщён словами любимого. — Теперь стоит ждать новой волны слухов о нас?

— Они бы не выползли за пределы Англии и той жёлтой газетёнки, если бы не твоя случайная фраза на той пресс-конференции, — мягко рассмеялся Роберт. Он любил припоминать Тому случай, как тот оговорился, что Холланд уже даже не обижался на эти подтрунивания.

— Что мотивировало вас сняться в этом фильме, Том? — спросила одна из журналисток.

— Во-первых, возможность снова играть вместе с Робертом Дауни младшим, с моим кумиром и наставником. А во-вторых, то, что этот фильм несёт жертвам насилия важный посыл. Дальше я промолчу, иначе меня снова обвинят в спойлерах, — подмигнул Том в ответ.

Всё, что ему было нужно, — это расставить приоритеты в другом порядке, и тогда бы пресса к ним не прицепилась, но Холланд ответил искренне, поэтому сейчас в кое-каких изданиях пытались раскручивать новости о возможном железно-паучьем романе. Да, их роман называли именно железно-паучьим, потому что отделаться от образов Тони и Питера у них не получится никогда. А Роберт и Том, в принципе, этого не хотели, потому что эти образы были ими любимы и они не желали того, чтобы роли Дерека и Макса приклеились к ним так же.

— Готово, — улыбнулся Холланд, наконец-то закончив с галстуком Роберта, и они оба взглянули на фотографа, который уже ждал их.

— Помнишь? Я люблю тебя, — шепнул Роберт.

— Помню. А я люблю тебя, — просиял в ответ Том, эти три слова всегда делали его безумно счастливым.

Это был их неизменный ритуал, прежде чем они примерили на себя в самый последний раз образы Дерека и Макса, а после попрощались с ними навсегда. Потому что дальше их ждала долгая история взаимной любви, которая принадлежала только Тому Холланду и Роберту Дауни младшему.