— Якорь мне в глотку! Ваверли, а ты что здесь делаешь? — пропыхтел только что приковылявший Абрахам, который смог наконец пробраться внутрь. — А!.. ну вот, пока я до вас добирался, чуть ноги не лишился… — вздохнул он и вдруг, оглядев рыжеволосую, не обнаружил своего оружия. — А куда вы мою базуку дели? На ней же весь план держался!

— Да вон она лежит… — отозвалась Ваверли, не обращая особого внимания на эти крики. — Ладно, сделаем так: пока мы отвлекаем Пайроса на себя, подберись к ней и выстрели в потолок. Стены старые и обрушатся моментально. Как только это произойдёт — делаем ноги.

Собеседники кивнули, соглашаясь с новым планом действий. Тем временем оборотень более-менее собралась с силами и сумела подняться с холодного пола. Но и Пайрос времени не терял: он готовился порвать своих обидчиков, как Тузик грелку.

Стрига, используя оставшиеся силы, подняла пару обрушившихся глыб и швырнула их во врага с помощью магии. Это отвлекло его ненадолго, и у старика появилась возможность подкрасться и забрать своё изобретение. И именно это он и провернул.

— Эй, ты, кровосос хренов! — заорал он, помахивая базукой. — Смотри сюда! Видал, что у меня есть?

Рассерженный до чёртиков, Пайрос вылетел из-под обломков и снёс Стригу с ног. Только теперь он понял, что она провела отвлекающий манёвр и намеренно подставила себя под удар.

— Ну, за это ты поплатишься! — пообещал он угрожающим тоном. — А потом и твоя сестрица, и этот хромой маразматик с тростью! Живыми вам отсюда не уйти, это уж точно!

— Что ты сказал?! — вспылил Ван Хельсинг, услышав, как его назвали. — Это я-то маразматик?! Да я тебя… да моя семья таких, как ты, веками истребляла! И даже если мне пришлось прервать эту традицию, то на тебя я патронов не пожалею!

Вампир повременил на секунду, прежде чем идти добивать Стригу, и отвечал:

— Да уж скорее я расправлюсь с тобой, чем наоборот. Ты всего лишь человек, да и то… — он окинул насмешливым взглядом перебинтованное левое колено охотника, — уже давно инвалид. Так что ты не займёшь у меня много времени. Жаль только, что я упустил жену моего братца и её выродка… это была бы для меня большая честь — убить последних Ван Хельсингов…

— Ах, честь, значит!.. — прогрохотал тот. — Да за Эрику тебя самого убить мало! Она, может, фамилию и сменила, но она всё равно моя правнучка, и мне для неё ничего не жалко!

С этими словами он выпалил вверх, и на сей раз выстрел попал прямо в цель. Послышался треск, и по потолку побежали глубокие трещины. Как и было задумано, катакомбы начали разрушаться, а вместе с ними и замок.

— Глупец! теперь же мы все погибнем!

Пайрос кинулся к оппоненту, но так и не дошёл: Стрига удержала его магией, не давая пошевелиться. Он извивался, надеясь вырваться из магического захвата, хоть и понимал, что это бесполезно.

— Идите! — крикнула вампирша, стараясь из последних сил.

Понимая, что сил сестры надолго не хватит, Ваверли обратилась волчицей и, прихватив Абрахама, поспешила прочь из катакомб. Стоило им выбраться, как те рухнули, погребая под собой оставшихся внутри вампиров.

— Прости меня, Стрига… — прошептала девушка и рванула к выходу из замка.

В форме волка нелегко было бежать из-за ранений, а на ней ещё был груз в лице сварливого старика, и всё же она старалась не сдавать темпа и продолжать путь. Пробежав ещё метров десять, они выбрались наружу. Там их встретили друзья Дракулы. Собравшись, все побежали прочь, понимая, что скоро здание может обрушиться прямо на них. Но проблема заключалась в том, что они не успевали убежать подальше от опасного места.

— Дав! давай ко мне, мальчик! — крикнула Ваверли, принимая человеческий облик.

Долго ждать дракона не пришлось — он тотчас явился на зов своей хозяйки. Выглядел он неважно, поскольку противник оцарапал ему один глаз и полностью разорвал второе крыло. Но эти ранения стоили того: Макстрес был побеждён и убит.

Все быстро забрались на спину ящеру, и тот помчался вдаль, насколько хватало сил. Бежал Дав, прихрамывая, но стараясь не сбавлять ходу, чтобы не оказаться погребённым под руинами. Постепенно чешуя, которая и так была почти белого цвета, начала бледнеть и растворяться. Поняв, что ему осталось недолго, дракон высадил путников. Всё равно они были уже на безопасном расстоянии, поэтому беспокоиться о таких вещах ему не пришлось.

— Похоже, это всё, да, друг? — улыбнулась Ваверли, гладя на прощание морду напарника. — Я буду скучать по тебе, здоровяк.

По щекам её потекли слёзы. Она не хотела отпускать Давелентона, но вместе с тем понимала, что пришло его время уходить. В одночасье Ваверли потеряла всё, чем дорожила: любимого друга-дракона и сестру, сделавшую перед смертью всё возможное, чтобы защитить её.

Пара мгновений — и дракон растворился в воздухе, будто вовсе не бывало. Лишь пара пылинок, переливающихся на свету, упала на ладонь девушки. Она не могла больше сдерживать эмоции и впервые в жизни позволила себе расплакаться у всех на виду, совершенно не стесняясь. Да, она говорила, что сможет пережить потерю товарища и изгнание, но на деле это оказалось сложнее, чем предполагалось.

Лишь через минуту девушка опомнилась: покончить с Пайросом — ещё полдела; надо было позаботиться о жене графа и убедиться в её безопасности. Вытерев слёзы рукавом, она поднялась с колен и повернулась к остальным.

— Ну, с этим мерзавцем мы разобрались. Пора возвращаться и помочь Дракуле с его женой.

***

Слава Дьяволу, они были недалеко от того места, куда граф с Мэйвис принесли Эрику в надежде, что оно будет достаточно безопасным на момент сражения. И Дракула не прогадал: всё вышло именно так.

— Так, не останавливайся, продолжай дышать.

Роды пришлось принимать Мэйвис. Да, здешние условия были не самыми лучшими для появления младенца на свет, но в данный момент выбирать не приходилось.

Эрика вцепилась в руку мужа что было сил и никак не могла её отпустить. Потуги выматывали её, хоть не шли ни в какое сравнение со схватками, которые были в разы больнее. И всё же сейчас этот факт почти не волновал женщину. Ей хотелось поскорее родить и наконец отдохнуть.

В ушах звенело, а всё тело, особенно нижнюю часть и спину, пронизывала сильная боль, от которой хотелось не просто кричать, а на стенку лезть. Дракула доставлял не меньше дискомфорта: постоянно причитал, говорил что-то про потуги, но жена просто не слушала его. Хотя осознание того, что рядом любящий муж, волнующийся за неё и ребёнка, всё же успокаивало.

От мучений, преследовавших её на протяжении двух часов, Эрика не знала, куда деться. Мелькали даже мысли о том, что уж лучше умереть, но родить здорового ребёнка. Она перестала думать о себе; её больше занимало то, что прошло столько времени, а тот ещё не спешил появляться на свет.

Набравшись последних сил, Эрика сделала последний потуг и выдохнула. Всё закончилось; боль начала проходить, а в животе больше не чувствовалась тяжесть от вынашивания. Секунда — и пещеру огласил плач младенца. «Наконец-то…» — устало подумала бывшая капитанша.

Дракула же пребывал в глубоком шоке. Неужели он стал вновь отцом? Мозг не мог воспринять эту информацию до сих пор, поэтому он таращился на новорождённого расширенными глазами, пока Мэйвис не передала его родителю.

— Это мальчик. Поздравляю вас, — улыбнулась она.

Наконец можно было выдохнуть полной грудью. Принимать роды оказалось не так просто, как думала девушка, поэтому она облокотилась об стену пещеры, изредка поглядывая на своего плачущего младшего братика.

Придя в себя после шока, испытанного при родах, Эрика посмотрела на ребёнка, потихоньку успокаивающегося на руках отца. На голове его можно было увидеть пучок чёрных волос. Видимо, этот ген он перенял от папы, зато форма лица была более округлена, как у матери. А ушки у него были немного заострены на конце — явный признак того, что он родился вампиром и беспокоиться о том, кем он будет, не стоит.

— Дай мне его, пожалуйста, — тихо попросила Эрика. Граф аккуратно передал ей сына. — Ну, здравствуй, малыш, — мягко прошептала она, слегка прижимая его к груди.