– Можно я пока у себя телефон подержу? Хочу подождать ответ, – спросила Аля.

– Валяй, – Матвей остановился рядом с Алей. – А ты где в городе живёшь?

– В старых районах, на проспекте Маркса. Но я с тобой лучше до травмпункта дойду, а потом уже домой, ты не против?

– Спасибо, – он отмахнулся. – Я сам дойду, со мной ничего страшного не случилось. Далеко тебе до дома. Я тебя на такси посажу на станции, ок? Тем более, мне ехать примерно в ту же сторону. Не знаю пока, как ещё за заботу отблагодарить.

– Да никак, я ведь ничего не сделала. Хотела снять на видео тех парней, кто сумку украл. Но телефон разбился.

– Да? Второй раз удивляюсь твоей смелости. А ты всегда в таком виде на дачу ездишь?

– В каком? – Аля не разобрала, была ли издёвка в этом вопросе.

– Ну, в коротком платье. Опасно в поздних электричках в таком виде показываться.

– Да у меня день рождения сегодня. – Аля зачем-то начала оправдываться. – И я на дачу не собиралась вообще, так получилось.

Грусть и обида вкупе с усталостью снова нахлынули. Аля поёжилась и уставилась в асфальт.

– Ого, день рождения! Поздравляю! Сколько тебе? – Матвей, кажется, был искренне рад.

– Восемнадцать. Спасибо, – Аля улыбнулась.

– Оу, круто, взрослая теперь. А мне уже двадцать один. Тоже совершеннолетие, можно сказать.

Матвей расстегнул и снял толстовку. Внизу оказалась кислотно-жёлтая футболка.

– Надень, – парень протянул толстовку Але. – Холодно так стоять.

– Ой, сейчас. – Он встряхнул толстовку. – Она чистая, всего пару раз на асфальте полежала.

Аля была не в силах отказаться из вежливости, как сделала бы это в другой ситуации.

– Спасибо, – она надела ещё тёплую толстовку с еле уловимым незнакомым мужским запахом, и почувствовала себя виноватой. Ей была приятна забота этого парня, и что-то пошлое, животное шевельнулось внутри.

«Я не такая, как Влад», – сказала она самой себе.

Матвей зевнул, Аля тоже. Усталость наваливалась всё сильнее. Прошедший день был похож на рассыпавшуюся коробку разных мелочей. Нужно было навести порядок в мыслях, воспоминаниях и событиях. Но только после сна.

Вдалеке послышался стук электрички.

– Скоро будем дома. Иногда кажется, что сон – лучшее, что со мной происходит в ближайшие месяцы, – сказал Матвей как будто самому себе. Он, отвернувшись, смотрел на приближающийся поезд.

Аля не знала, что ответить.

– Ага, очень хочется спать, – она прижимала к себе сумку, и пыталась понять, хватит ли ей денег на такси до дома, если у Матвея их не окажется.

Поезд пришёл почти пустой. Они зашли в ближайший вагон, и Аля снова наклонилась к окну. Матвей сложил руки на коленях и опустил голову. Сил придумывать темы для разговора не было совсем. Электричка тронулась.

Кто-то легко потряс за плечо, и Аля титаническим усилием заставила себя открыть глаза. Матвей смотрел на неё с понимающей полуулыбкой.

– Извини. Но нам через 5 минут выходить.

– А, – Аля зевнула, удивляясь, что всё, что она видит вокруг, ей не снится. Прошедший день начал понемногу восстанавливаться в памяти – словно со стороны, как фильм про чужую жизнь.

– Аля, дай телефон, пожалуйста. Мне надо посмотреть адреса травмпунктов.

– Ой, конечно, – девушка вынула телефон из огромных карманов толстовки. – А ты сам где живёшь?

– Мне тоже через мост ехать. В Рабочий Посёлок.

– У-ух, вот это местечко. Жизнь у тебя интересная, я думаю.

Матвей усмехнулся.

– Ты тоже не в лучшем месте живёшь. Может, поэтому смелая.

Але снова стало приятно услышать это – подобных комплиментов она ещё ни от кого не получала. Она вдруг подумала: интересно, как выглядит лицо Матвея в нормальном состоянии. Интересно, что он думает о ней, растрёпанной, со стёртым салфетками макияжем? Чувство вины перед Владом снова возникло, но намного слабее, чем в первый раз. Девушка вдруг начала осознавать, что парень, с которым она встречалась полгода, вряд ли из тех, кто вступился бы за кого-то в электричке.

– О, самый удобный травмпункт как раз рядом с проспектом Маркса. Доедем вместе на такси, а там мне уже не сильно далеко до дома. Отлично. Тебе тут ответили что-то, – Матвей протянул ей телефон.

Але захотелось, чтобы его слова оказались ложью, и травмпункт на проспекте Маркса он выбрал просто, чтобы побыть с ней ещё. Она внутренне удивилась самой себе. В этом поезде ехала совсем не та девушка, которая утром ждала смс от Влада. Аля прочитала ответ Даши, двоюродной сестры, – отец был очень зол, и просил Алю позвонить, как только она сможет. Прочитав про отца, Аля вспомнила, что забыла в поезде пирожные.

– Вот блин, – вырвалось у неё случайно. Она смутилась и пояснила, – везла родителям коробку пирожных и забыла в той электричке.

– Ага, понятно. Пока ты спала, я слышал, как у тебя в животе урчит на весь вагон.

Аля снова не поняла, шутка ли это, и решила ответить.

– Интересно, когда у тебя лицо не разбито, по нему можно понять, шутишь ты или нет?

Он засмеялся:

– Надеюсь, что нет. Так ведь веселее.

Аля поблагодарила Матвея и отдала ему телефон, с грустью подумав, что начнёт новый учебный год со своим старым плохо работающим мобильным, оставшимся со школы.

Электричка начала тормозить.

– Пойдём? – Матвей встал и ойкнул. – Моя нога, наверное, сейчас выглядит так же, как нос. – Он похромал к выходу.

Они прошли турникеты и вышли на свежий воздух. Из круглосуточного киоска возле станции пахло выпечкой.

– Может по гигантской шаурме в честь дня рождения? Или ты такое не ешь? – спросил Матвей.

– Я сейчас съем что угодно, – Аля открыла сумку, чтобы достать деньги.

– Да брось! Это подарочная шаурма, – Матвей повернулся и пошёл к киоску.

Через пару минут он вернулся с пакетом в руках.

– У них остались только пирожки с картошкой. Но они здесь крутые, не пробовала? – Матвей протянул ей открытый пакет.

– Не-а, – сказала Аля. – Она достала пирожок, с удовольствием обнаружив, что он в пакете далеко не один.

– Сядем на скамейку пока? Я уже вызвал такси.

Аля кивнула. Следующие пять минут прошли в молчании. Горячая еда в холодный вечер, после целого дня с пустым желудком, но массой переживаний сейчас казалась ей лучшим, что существует на свете. Они с Матвеем доставали пирожки один за другим, грели об них руки и смотрели на машины и изредка проползающие по дороге автобусы. Ещё была возможность уехать домой в одном из них, но второго ночного приключения Аля бы не выдержала, потому она просто молчала, чувствуя себя всё лучше и лучше. Краем глаза девушка разглядывала Матвея и думала о том, что во время поездки в такси хорошо бы узнать о нём как можно больше. Парень ел с аппетитом, иногда обжигая разбитую губу и роняя картошку на асфальт. Он выглядел голодным и по-детски неуклюжим.

– А куда ты ехал в электричке? – спросила Аля.

Матвей, кажется, смутился и сдержал паузу.

– Я тебе чуть позже расскажу, ладно? Это такое… личное очень, – он глянул ей в глаза, как-будто пытаясь увидеть в них отношение к своим словам.

– Хорошо, конечно.

У Али возникли двоякие чувства. С одной стороны, ей стало жаль, что она не настолько близка Матвею, чтобы он рассказал ей что-то личное. С другой стороны, она понимала, что ничего не знает о нём, и имеет мало оснований ему доверять, даже чтобы просто ехать с ним в такси к своему дому.

Пришло оповещение. Матвей посмотрел в телефон:

– Подъехали. Вон там белая Мазда за остановкой, кажется это оно.

Он поднялся и протянул Але пакет.

– Ещё один остался, будешь?

Аля мотнула головой.

– Спасибо. Один из лучших ужинов в моей жизни. Я серьёзно, – она улыбнулась и тоже встала.

Таксистом оказался пожилой мужчина. Он курил в окно машины и, к неудовольствию Али, не слушал никакой музыки. Это означало, что поговорить с Матвеем в машине будет сложнее – она чувствовала себя неловко, когда её личный разговор с кем-либо слушали посторонние люди.