Одно пустое. Другое с боезапасом.

– С боезапасом?

– Верховный консул нашел способ использовать строительные платформы над Лаконией для выделения и хранения антиматерии. Второе судно несет около двадцати килограммов в магнитном контейнере.

У нее опять закружилась голова. Может быть, Элви еще не оправилась после близкого знакомства со смертью. А может, это от слов начальника, что он располагает взрывчатой силой, достаточной, чтобы превратить в стекло поверхность целой планеты. Или от того и от другого сразу.

Она дала себе время отдышаться. Потом спросила:

– А зачем?

– Отправляя эту экспедицию, верховный консул имел в виду две цели, – сказал Сагали. – О задачах первой миссии вас уведомили. Вы с вашей группой сделали для исполнения задания все возможное, что я и отмечу в рапорте командованию флота.

– Прекрасно, спасибо. А что же второе?

– Вторая часть миссии вне вашей компетенции, и потому вам сообщили лишь то, что вам необходимо знать. Мы должны были отыскать наименее ценную систему.

Такую, как эта.

Элви выпустила грушу, и та медленно поплыла от нее.

– Мне позволено спросить, в чем состоит вторая стадия? Если нет, не вижу смысла в этом разговоре.

– Позволено. Собственно, ваше участие чрезвычайно важно, и я вполне уверен, что для новой цели вы будете работать столь же успешно, хотя больше не заведуете операцией.

Теперь в глазах Сагали ей померещилось что-то похожее на сочувствие. Элви впервые ощутила, что нравится адмиралу. По крайней мере, он ее уважал.

– Первостепенная задача верховного консула: поиск средства защиты человечества от того, что уничтожило строителей врат. – Сагали помолчал, словно сам не до конца верил сказанному. Словно слишком долго держал эти слова при себе. – Намеченное испытание – первый шаг к нашей цели.

Стукнув пальцем по столу, он подвесил над ним схему Текомы. Нейтронная звезда в центре, врата вдалеке, «Сокол», парящий на полпути между ними, и два новых судна, плывущих от точки входа.

– Мы будем мониторить эту систему всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами – как обычно, – говорил Сагали. – Только теперь диспетчерская центрального хаба будет гнать через врата корабли, пока нагрузка не достигнет критической точки. И тогда мы отправим в эту систему пустой грузовик.

– Вы хотите намеренно превратить корабль в летучий голландец?

– Да. После его исчезновения, пока из-за нагрузки перехода еще нельзя будет проникнуть во врата, мы установим взрыватель на магнитном контейнере с антиматерией и пошлем сюда второй корабль. Он тоже должен исчезнуть, и вместе с ним – установленный на детонацию груза взрыватель.

Под ложечкой у Элви все сжалось, словно от удара под дых. Вдруг стало трудно дышать.

– Зачем вам…

– Затем, что верно одно из двух, – мгновенно ответил Сагали. – Либо за вратами есть разум, намеренно уничтожающий наши корабли, либо мы имеем дело с естественным свойством системы врат. Таким образом мы решим этот вопрос.

Элви поймала скобу захвата и подтянулась к переборке. Сердце у нее частило.

– Думаете, вам по силам их убить?

– Не в этом дело. Погибнет то, что находится за вратами, или нет, главное, оно будет наказано. После эксперимента мы снова разгоним энергию до предела и проверим, будет ли захвачен следующий корабль. Если он переживет переход, мы поймем, что бомба убедила противника изменить свое отношение к нам.

– Страшный замысел.

– Если ситуация изменится, мы поймем, что враг способен реагировать. Что он действует целенаправленно и, возможно, разумен. Если нет, мы будем повторять эксперимент, пока не уверимся, что изменений не будет. По вашему лицу я вижу, что вы хотели бы поделиться какими-то соображениями.

Элви сама удивилась, как свирепо зазвучал ее голос:

– В прошлый раз, когда мы их рассердили, они отключили сознание всей системе Сол и создали существенный сдвиг в активности виртуальных частиц. Пуля, которую они выпустили, непостижимым для нас способом разорвала нежелательное взаимодействие. Все, что они проделывают, опровергает наши представления об устройстве мира. А вы собираетесь сбросить на них бомбу?

Сагали кивнул, одним жестом соглашаясь и извиняя ее.

– Будь у нас возможность послать им строгую ноту, мы бы так и поступили. А с тем, что не владеет речью, приходится вести переговоры вот так. Если оно проделывает что-то, что нам не нравится, мы причиняем ему боль. Всего один раз. Если оно способно анализировать причинно-следственные связи, то поймет.

– Господи.

– Агрессоры здесь не мы. Не мы нанесли первый удар. До сих пор мы даже не отвечали на удары.

В каждом слове Элви слышала Уинстона Дуарте. Даже в интонациях Сагали звучал его голос. И от этого Элви захотелось швырнуть грушу с кофе ему в лицо. К счастью, та уже отплыла на несколько метров, спасая ее от трибунала.

– Благодаря вам мы нашли подходящую для образцового наказания систему. Во всей империи нет более безопасного с точки зрения человечества места для испытаний.

– Это негодная, негодная идея. По-моему, вы меня просто не слышите.

– Для первых экспериментов с атомными бомбами, – и правда не слыша ее, продолжал Сагали, – человечество выбирало необитаемые острова. Считайте, что здесь наш атолл Бикини.

Элви рассмеялась ему в лицо, хотя не видела ничего смешного.

– Боже мой, какие же вы тупые, – сказала она. Сагали нахмурился, но она уже не могла остановиться. – Прежде всего, атолл Бикини не был необитаемым. Там жили люди, которых лишили родины и выслали с острова. И еще остров был полон растений и животных, и все они погибли. – Установлено, что в этой системе нет ничего… Элви не дала ему закончить:

– И кроме того, я же вам сказала, что у тех, кто живет в этих вратах, совсем иное понимание физики, чем у нас. Вы уверены, что их гнев ограничится системой Сол? Наверняка вы этого не знаете. Не можете знать.

– Пассивность не спасла строителей врат. И нас не спасет. Верховный консул взвесил риск и пришел к выводу, что прямое превентивное действие в данном случае – наилучший из доступных нам вариантов.

Адмирал развел руками. «Что тут поделаешь?» Как будто слово Дуарте было природной силой, необоримой и не допускающей сомнений. С тем же успехом Элви могла бы спорить с аудиозаписью.

– Ваш эксперимент – это размен n на единицу, где n равно числу миров, которые вы готовы уничтожить ради удовлетворения любопытства Дуарте.

Верфи Каллисто являли собой превосходный образчик старой идеи, что корабли и здания не застывают навсегда после того, как их построили. История берет, что попадет под руку, и применяет находку, внося изменения согласно нуждам текущего момента и сама играя роль архитектора.

Когда-то база Каллисто была разделена на части. Гражданские верфи, на манер средневековых селений под стенами крепостей, вырастали вокруг военных верфей Марсианской республики, пока война и коммерция не сравнялись. Свободный флот, еще не заявивший о себе официально, атаковал марсианскую часть и превратил половину базы в прах и трупы. Из-за великого дезертирства, заронившего зерно Лаконии, восстановление марсианских верфей так и не довели до конца. В голодные годы их забросили. Но недвижимость осталась на месте, и по мере надобности военные строения снова начали использовать. Умирая, все становится фундаментом для будущего.

Они провели на Каллисто уже восемь дней и до сих пор не знали, когда смогут отчалить. Здесь стояло несколько больших грузовых кораблей, пригодных для контрабанды «Предштормового» из Сол, если подполье выберет этот вариант. Однако подполье могло решить и оставить их в системе. При всех амбициях Лаконии система Сол все еще превосходила все внешние числом людей, станций и кораблей. Правда, соотношение менялось. Еще при жизни Алекса порог мог быть преодолен, и тогда Сол станет действительно рядовой системой среди множества других. Останется, конечно, старейшей, самой человеческой системой империи. Но не домом с большой буквы. Появятся тысячи домов, и, если исторические примеры о чем-нибудь говорят, через поколение-другое каждый будет считать свой самым главным.