Дождь на улице лил как из ведра. Я слышал, как он барабанит по асфальту и по стенам старого дома. Дом потрескивал и постанывал, сотрясаемый весенней грозой и ветром. Деревянные балки слегка прогибались; опыт и возраст научили их, что лучше слегка уступить, чем тупо сопротивляться, пока не сломаешься. Черт, пора бы и мне научиться этому.

В желудке у меня завывало от голода. Я выбрался из постели, пошатнулся и пошарил по сторонам в поисках халата. Его я в темноте не нашел, зато наткнулся на плащ: он висел на спинке стула, там, куда его повесила, аккуратно сложив, Мёрфи. Поверх него лежала небольшая стопка купюр и салфетка с надписью: «Ты еще заплатишь за это. Мёрфи». Я хмуро уставился на деньги и попытался не обращать внимания на прилив благодарности, который я испытал при их виде. Потом надел плащ, запахнул его на голой груди и босиком пошлепал в гостиную.

Снова зарокотал гром. Я ощущаю грозу так, как мало кто из людей. Это буйство чистой энергии, обнаженной, пульсирующей в облаках. Я ощущаю воду, потоком капель низвергающуюся на землю и парящую в небе, ощущаю порывы ветра, швыряющего пласты дождя о стены дома над моей головой. Я ощущаю огонь молнии, перепрыгивающей с тучи на тучу, а потом, найдя извилистую тропку наименьшего сопротивления, устремляющуюся к терпеливой, вечной земле, чтобы разрядить в нее свой смертоносный заряд. Все четыре стихии в движении, во взаимодействии, обменивающиеся энергией во всех ее формах. В грозе вообще уйма потенциальной энергии, соблазнительной для чародея – особенно отчаянного или просто глупого. И правда, жаль, когда столько ее пропадает там, где как бы резвятся или играют силы древней природы.

Мысль об этом заставила меня нахмуриться. До сих пор она как-то не приходила мне в голову. Не было ли у нас грозы вечером в среду? Черт, а ведь была! Я вспомнил, как проснулся задолго до рассвета, разбуженный ударом грома. Уж не воспользовался ли наш убийца этой грозой в качестве топлива для своих заклятий? Вполне возможно. Мысль об этом встревожила меня. Впрочем, магия такого рода часто оказывается слишком непостоянной и уязвимой, чтобы использовать ее так целенаправленно.

Снова сверкнула молния, и я успел медленно досчитать до трех, прежде чем до меня докатился раскат грома. Если убийца все-таки использовал грозу, логично было бы предположить, что, если он или она нанесет новый удар, это случится сегодня. Я вздрогнул.

Тут в животе у меня снова заурчало, и голову заняли куда более прозаичные мысли. Голова, кстати, хоть и болела, но гораздо меньше и совсем не кружилась. Зато живот не успокаивался – подобно многим высоким и худым мужчинам, я ем без конца, и всего мне мало. Не знаю почему. Я прошлепал босыми ногами в кухонный угол и принялся раздувать огонь в печке.

– Мистер? – позвал я. – Проголодался, дружище? Я поджарю нам пару котлет. Ням-ням!

Снова ударила молния, на этот раз ближе, поскольку гром грянул почти без промедления. Вспышка была такой яркой, что ослепила меня даже через утопленные в приямки окна. Но и так я успел увидеть Мистера.

Кот забился наверх книжной полки в дальнем углу комнаты, как мог дальше от входной двери. Своими светящимися во тьме глазищами он неотрывно следил за ней, навострив уши, хотя поза его оставалась обычной, по-кошачьи ленивой. Должно быть, сохрани он свой хвост, тот бы сейчас подергивался.

В дверь постучали.

Наверное, это гроза слегка расшатала мне нервы, но я весь напрягся в ожидании любой возможной опасности. Гроза сбила и спутала все мои ощущения, как физические, так и духовные, и все, что я смог определить, – так это только то, что за дверью кто-то стоит.

Я пошарил по карманам плаща в поисках пистолета и тут же вспомнил, что еще вчера вечером вынул его в лаборатории и не брал с собой в полицию. Уж не спрашивайте почему, но копы вообще не любят, чтобы в их помещениях оружие носил кто-либо, кроме самих копов. Так или иначе, пистолета у меня под рукой не оказалось.

И тут я вспомнил, что сегодня должна была заглянуть Линда Рэндалл. Я обругал себя за идиотскую пугливость, потом обругал себя за то, что столько времени дрых без задних ног, и еще раз – за такие внешность и запах, будто не принимал душ дня два-три, одновременно не бреясь и не причесываясь. Ну и ладно. Мне почему-то казалось, что Линда Рэндалл мало обращает внимания на такую ерунду. Может, ей нравится запах здорового мужского пота.

Я подошел к двери и отворил ее, приглаживая волосы рукой и пытаясь согнать с лица дурацкую ухмылку.

За дверью стояла и ждала, спрятавшись от дождя под черным зонтиком, Сьюзен Родригес. На ней была длинная шинель цвета хаки, из-под которой виднелись дорогое черное платье и туфли на шпильках. На шее и в ушах поблескивали жемчуга. При виде меня она зажмурилась.

– Гарри?

Я уставился на нее. Ох, блин. Я забыл про свидание со Сьюзен. Как только мог я забыть про такое? Я имею в виду, пусть даже Белый Совет, полиция, вампиры, сотрясения, наркотики, мафиозные боссы и идиоты с бейсбольными битами, но Сьюзен…

Ну конечно… Возможно, в мире просто нет женщин, способных отвлечь меня от всего такого. И все равно, даже мне это показалось возмутительным.

– Привет, Сьюзен, – глупо брякнул я и посмотрел вверх, ей за спину. Во сколько там она обещалась показаться? В девять? А что говорила Линда? В восемь… нет, постой-ка. Сначала она говорила про восемь часов, но потом передумала и сказала, что будет позже. В девять. Вот блин. Может выйти некрасиво.

Сьюзен, ясное дело, видела меня насквозь, оглянулась вслед за моим взглядом и только потом снова посмотрела на меня.

– Ждете кого-нибудь, Гарри?

– Ну, не совсем чтобы, – пробормотал я. – Э… ладно. Возможно. Послушайте, давайте зайдем в дом. Вы ведь совсем промокнете.

Собственно говоря, я немного покривил душой. Не она, а я начинал намокать, стоя босиком в открытых дверях так, что ветер сдувал всю воду с лестницы прямо на меня.

Сьюзен скривила ротик в легкой, но достаточно опасной, хищной улыбке, сложила зонтик и мимо меня прошла в гостиную.

– Так здесь вы и живете?

– Не-а, – возразил я. – Это мой летний домик в Цюрихе.

Я закрыл дверь, снял с нее пальто и повесил его на высокую вешалку при входе.

Сьюзен повернулась ко мне спиной. Платье открывало ей спину до самой талии, подхватываясь узкой полоской у шеи, зато рукава были длинными, в обтяжку. Мне так нравилось. Даже очень. Проходя вглубь комнаты, к камину, она дала мне полюбоваться своей спиной, потом медленно повернулась ко мне и улыбнулась, прислонясь бедром к дивану. Свои черные волосы она подхватила сегодня на макушке, оставив открытой длинную, изящную шею – этакое воплощение всего гладкого и восхитительного. Уголки губ чуть улыбались.

– Что, внеурочная работа в полиции, Гарри? – томно произнесла она, не сводя с меня своих лучистых глаз. – Эти убийства наверняка сенсационны. Заправила преступного мира, убитый с помощью магии. Не хотите ли сделать заявление?

Я вздрогнул. Она все еще охотилась за заголовком для «Волхва».

– Конечно, – кивнул я. (Глаза ее удивленно расширились.) – Мне нужно принять душ, – заявил я. – Я сейчас вернусь. Мистер, приглядишь за леди, ладно?

Сьюзен проследила за направлением моего взгляда и увидела Мистера, занимавшего наблюдательный пост на книжной полке. Мистер со своей стороны навострил уши еще сильнее, не отрывая взгляда от двери.

Снова загрохотал гром.

Я зажег ей несколько свечей, а еще одну захватил с собой в ванную. Думай, Гарри, думай. Проснись и думай. Что делать?

Помыться, ответил я сам себе. От тебя разит как от свиньи. Хорошенько облейся холодной водой и смой с себя все это дерьмо. С минуты на минуту здесь будет Линда Рэндалл, и тебе нужно придумать, как не позволить Сьюзен сунуть свой хорошенький носик во все эти убийства.

Наставив себя подобным образом, я несколько успокоился, быстренько разделся и залез под душ. Обогревателем я не пользуюсь, так что вполне привык к холодной воде. Кстати, с учетом того, каким успехом я да и другие чародеи пользуемся у женщин, возможно, это даже к лучшему.