В предбаннике кабинета управляющего “Черепахой” посетителей не было, зато присутствовали четверо охранников. Трое – стандартные “торпеды” – крупные, накаченные, с густым волосяным покровом, начинавшимся на голове и плавно нисходящим на грудь и спину. “Сдать в цирк – вместо обезьян можно использовать” – подумал Денис. “Или в поликлинику на опыты!” – высказал свое мнение внутренний голос. “Ну, или так...” – согласился старший помощник. Четвертый охранник был среднего роста и телосложения – не выше Дениса и был какой-то дерганный – как на пружинках. Он сидел в кресле и одновременно совершал массу движений: дергал веком, кадыком, головой, ногой, шевелил пальцами на руках и похоже было на то, что под одеждой все его тело пребывает в безостановочном движении. Зрелище было неприятным. Но, не из-за дерготни – старшему помощнику на это было наплевать – хоть пляску святого Вита тут исполни, под аккомпанемент ансамбля балалаечников столичной мэрии, неприятно было то, что под пиджаком “припадочного”, как мысленно окрестил его старший помощник, явно угадывалась кобура. Три “торпеды” были обычными охранниками, подчинявшимися начальнику службы безопасности “Черепахи” Вахтангу Перадзе, а вот четвертый – тот, который дерганный, по кличке Бешеный, являлся одним из двух личных охранников Луарсаба Мзевинариевича, подчинявшихся непосредственно ему и больше никому, включая Вахтанга. Луарсаб вымолил у Давида такую привилегию, использовав тактику мужчины-зануды, которому проще дать, чем отказать. Про Бешенного, которого в глаза Бешенным никто не называл, а только Лаврентием, ходили слухи, что он служил в 11-ом батальоне “Коммандо” и был контужен во время нападения грузин на Южную Осетию. Так ли это, или нет, никто достоверно не знал, за исключением управляющего “Черепахой”, но тот информацией не делился. Бешенного откровенно побаивались, и будем откровенны – было за что: во-первых – взгляд. Сумасшедший, не сумасшедший, но... было в нем что-то эдакое. Так смотрит собака за секунду до того, как вцепиться тебе в горло. Во-вторых – наличие ствола. Вторым личным охранником Луарсаба Мзевинариевича был огромный мужчина, которого прошаренные сотрудники “Черепахи” прозвали Крысобоем за гигантский рост, размах плеч и лицо со страшным шрамом. Непрошаренные сотрудники, неудосужившиеся даже посмотреть соответствующий сериал, не говоря уже о том, чтобы прочесть “Мастера и Маргариту”, не знали откуда ноги растут у этого прозвища, но оно им нравилось. В глаза же гиганта называли Мамука. На неокрепшие умы его внешность действовала расслабляюще, вплоть до полного недержания. В данный момент Мамука находился в кабинете управляющего “Черепахой”. Очутившись в предбаннике, Полина предприняла последнюю попытку сдемпфировать последствия встречи своего начальника и обладателя платиновой безномерной карты. Она резко рванула в сторону двери в кабинет со словами: – Одну минуточку, я только предупрежу Луарсаба Мзевинариевича! Денис, который ожидал чего-то подобного, был начеку и момент финишного рывка не пропустил. Он играючи догнал беглянку, притормозил ее, фамильярно приобняв за талию, гаденько ухмыльнулся и со словами: – Сюрприз будет! – вместе с Полиной, без стука, ввалился в кабинет. Денис Луарсабу Мзевинариевичу не понравился. Во-первых за то, что обнимал Полину за талию, а во-вторых... просто не понравился и все тут! Кстати говоря, чувство было взаимным – Луарсаб Мзевинариевич Денису тоже не понравился! Удивительное, можно сказать – редкое совпадение взглядов. А вот Полине, между прочим, понравилось, как ее обнимают. Женщинам нравятся стальные мужские руки и железный брюшной пресс, или, наоборот – железные руки и стальной пресс – у разных дам разные предпочтения. – А где поляна с коньяком? – удивился старший помощник. – Ты же сказала, что он, – кивок в сторону хозяина кабинета, будет угощать какой-то охрененной кониной из Тарабарского дворца! Что за палево, бля

Полина ничего не успела ни сказать, ни сделать, как в ситуацию вмешался Луарсаб Мзевинариевич лично. Его лицо налилось дурной кровью – никто не смел тискать его секретаршу у него на глазах (да и вообще, нигде!) – это раз, точнее – два, потому что раз – это то, что никто не смел так пренебрежительно кивать в его сторону, да еще называть “он”, а в третьих – никто не смел так развязно вести себя в его кабинете. – Мамука! – приказал Луарсаб. – Заберы у этого неданоска карту и, заадно, паучи нэмного вэжливости! Крысобой улыбнулся, отчего его изуродованное лицо стало еще страшнее, медленно поднялся – это действо напомнило Денису кадры из хроники, как неотвратимо растет волна цунами, накатывающаяся на берег, превращаясь из маленького вала в водяную гору, грозно нависающую над оцепеневшими от страха зрителями. “Раньше бы уже поседел от ужаса!” – с усмешкой подумал старший помощник, глядя, как приближается к нему человек-гора. “Да ладно тебе – поседел... – отозвался внутренний голос. – Обойдемся без эвфемизмов – обосрался бы. Так точнее будет”. “Не надо преувеличивать! – обиделся Денис. – В худшем случае – описался. И не более того!” На этом месте внутренний диалог прервался. То ли из-за того, что голос согласился с владельцем, хотя это вряд ли... – голос был той еще язвой и так просто свою точку зрения не менял, то ли из-за того, что Мамука вплотную приблизился к Денису и уже протянул свою руку, по размерам больше похожую на ногу, чтобы взять старшего помощника за шиворот, приподнять и немного потрясти. Эта нехитрая акция всегда вызывала требуемый эффект и оппонент выказывал полную готовность к конструктивному диалогу и не менее полную солидарность с позицией Луарсаба Мзевинариевича. После чего управляющий “Черепахой” начинал диктовать условия мирного договора, коие и принимались единогласно. Но, на сей раз все пошло наперекосяк. Те, кто получал удар по печени, знает, как это неприятно. Но, неприятность неприятности рознь. Одно дело, когда в печень врезается рука в боксерской перчатке – неприятно, конечно же, но эта боль стоит на самой низкой отметке условной шкалы. За ней следует та же рука, но попадание производится костяшками пальцев – это будет похуже. Потом удар коленом, потом – босой ногой, потом – ногой в подкованных сапогах, ну а на верхней отметке – удар ломом. Ну, и второй фактор – смотря кто бьет. Одно дело – хлипкий ботан, которого соплей перешибешь, и совсем другое – крепкий профессионал, собаку съевший на подобных экзерсисах. Так вот, Крысобой решил, что его ударил в печень ломом какой-то силач. И, несмотря на полную абсурдность подобного предположения, здравый смысл в нем был. Казалось бы, силач – понятно – Денис в кадате двигался чрезвычайно быстро, а энергия удара пропорциональна массе и квадрату скорости, а скорость удара была ого-го-го какая, но откуда Мамуке привиделся лом? Казалось бы, ерунда какая-то! Но, нет, не ерунда. Лом привиделся оттуда, что указательный палец старшего помощника по твердости не уступал этому предмету, и именно им (пальцем) Денис и ткнул Крысобоя в печень на очень высокой скорости. При желании, таким ударом он мог бы убить человека-гору, но такового желания у старшего помощника не было, нужно было просто вывести великана из игры, что и было профессионально выполнено. Проведя контратаку, Денис сделал небольшой шажок в сторону, чтобы не оказаться под руинами и вышел из кадата. Со стороны, низвержение Крысобоя выглядело не менее величественно, чем обрушение башен-близнецов Всемирного Торгового Центра и оставить равнодушным никого из зрителей (за исключением старшего помощника) не могло. И не оставило – Полина и Луарсаб пошли по кривой дорожке жены Лота и превратились в соляные столпы. Правда, ненадолго. Первой из оцепенения вышла Полина и, схватившись руками за голову, заорала. – М-а-а-л-чать! – веско скомандовал Денис, одновременно сдвигая точку сборки в положение “Смерть”. Практикующие кастанедовцы знают (остальным придется принять на веру), как непросто двигать точку сборки, а старшему помощнику проделывать подобное действо, в последнее время, стало не сложнее, чем щелкнуть пальцами. С чем это было связано он не знал. Претендентов хватало: бои с магами, где шансов остаться в живых было, в лучшем случае, как и наоборот; попадание в ситуации, в которых у нормального гражданского человек поседели бы волосы по всему телу, а на голове просто бы выпали, типа участия в допросе третей степени в качестве допрашиваемого, выкапывания самого себя из могилы, попадания под термоядерную орбитальную бомбардировку, ну, и так далее. А может быть дело было в возросшей внутренней энергии – без нее точку сборки никак не сдвинешь. Но факт остается фактом – точка сборки старшего помощника стала весьма подвижна. Денис не знал, как он выглядит со стороны в таком состоянии, но судя по поведению девушки – весьма авторитетно. Она мгновенно замолчала, для верности зажав рот рукой, и принялась разглядывать старшего помощника огромными испуганными глазами, можно даже сказать – глазищами. Денис хотел было одобрительно ей улыбнуться, чтобы не боялась, но по трезвому размышлению решил этого не делать. Так-то она в ступоре – молчит, как рыба об лед, а если “отомрет”? – опять визжать надумает, или еще какую каверзу измыслит. Напуганные бабы – они такие... Луарсаба из оцепенения, вызванного сокрушением Крысобоя, вывел визг Полины. Выйдя из транса, он, не теряя времени, нажал на кнопку звонка, спрятанного под столешницей. В принципе, это было лишним, потому что охрана в предбаннике не могла не слышать подозрительный грохот и уже рвалась в кабинет. К величайшему сожалению управляющего “Черепахой”, которого до чрезвычайности напугал мимолетный взгляд Дениса – черный и бездонный, как два ствола, направленных тебе в лоб, прибытие “кавалерии из-за холмов” несколько задерживалось. Эта, в высшей степени досадная заминка была вызвана тем, что три “торпеды” и Бешенный рванули в дверь кабинета одновременно, а как известно – нельзя впихнуть невпихуемое. Но все же, буря и натиск сказали свое веское слово и первым, как пробка из-под шампанского, в помещение влетел Бешенный и тут же, не отходя, как говорится, от кассы, получил умиротворяющий и расслабляющий удар в солнечное сплетение. Следом, одновременно – значит все-таки можно впихнуть невпихуемое!, влетели две “торпеды”, ну а вслед за ними уже и третья. Никто не ушел обиженным – получили все. Получили и мирно улеглись на полу кабинета. Картина получилась идиллическая, а если бы все фигуры расположить не на паркете, а где-нибудь на травке, то, не побоимся этого слова – буколическая. Никакой гордости от своей молниеносной победы, своеобразного, так сказать – блицкрига, Денис не испытывал. Да и чем гордиться-то? Красная Пчела, армированная тетрархскими нанороботами, в разогнанном состоянии, настучала по репам обычным людям – такой эпизод в мемуары лучше не включать – поклонники не поймут. В одной из песен Владимира Семеновича Высоцкого есть такие слова: “Король сказал: – Он с вами справится шаля”. Здесь был именно такой случай. Шаля. Так что, повторимся – гордости за победу старший помощник не чувствовал, а вот за то, как они с Шэфом все рассчитали и за то, что все идет по намеченному ими плану – ощущал. Денис неторопливо, вразвалочку, направился к вновь окаменевшему Луарсабу Мзевинариевичу, чтобы задать несколько вопросов, как вдруг заговорили ожившие мелиферы. Вот это, как раз, в планы и не входило, что еще раз доказывает, что все человеческое планирование – это фикция и обман зрения. И действительно, “как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?” Как ни крути, а Воланд прав. Возьмем хотя бы ближайшую историю. Немецкий “План Барбаросса” исполнен с точностью до наоборот – планировалось уничтожение Советского Союза, а была разгромлена Германия. Идем дальше... Для чего Запад стремился ликвидировать СССР – для того, чтобы на халяву получить ресурсы и это удалось, но главная-то цель была в другом – повышение безопасности. Стал коллективный Запад жить безопаснее? – хрен! Россия гораздо быстрее пустит в ход свою ядерную дубинку, чем это сделал бы Советский Союз, потому что армия РФ гораздо слабее армии Союза и там, где СССР обошелся бы танками, самолетами и кораблями, Россия пустит в ход баллистические ракеты. Все опять с точностью до наоборот. Спустимся в бытовую сферу. Планирует человек приятно провести время с симпатичной соседкой, а вместо этого платит алименты восемнадцать лет, или же учится на инженера гидравлика, чтобы заниматься любимым делом, а после окончания вуза торгует трубами, объясняя покупателям тонкости гидравлики и гидродинамики. Чуток поднимемся – бежит олигарх со своими наворованными денежками в дальние страны, где планирует обеспечить “Dolce vita” не только себе, но и внукам и правнукам до седьмого колена. Обеспечит? – опять таки хрен! Раскулачат рано, или поздно, как российского шпиона и агента Кремля. Так что ничего удивительного в том, что план компаньонов дал трещину... ну, пусть не трещину, а трещинку, не было. Дело житейское. Они-то собирались просто-напросто исподволь подтолкнуть Луарсаба Мзевинариевича к неспровоцированному применению силы, затем старший помощник должен был быстро и бескровно подавить волнения, принудить, так сказать, восставшие провинции к миру, после чего, под рев фанфар и гром литавр, во всем блеске и славе, на арене должен был появиться командор и начать творить справедливый суд, раздавая всем сестрам по серьгам. И так оно все и шло, пока не зажглись мелиферы. А вспыхнуть они могли только в том случае, если Денису грозила реальная опасность. Исходить же она могла исключительно со стороны Бешенного – только у него был огнестрел. Кроме этого ничто не могло угрожать старшему помощнику в кабинете Луарсаба. И никто. Скажем сразу, что вины старшего помощника в создавшейся ситуации не было. Было стечение обстоятельств. Дело в том, что ему пришлось строго дозировать силу ударов, чтобы избежать фатальных последствий, а соответствующего опыта у него не было от слова “совсем”. Его учили, и впоследствии он именно так и делал, наносить противнику максимальный ущерб, гарантированно выводя того из строя. Каждый удар Дениса в бою был смертельно опасным для врага и проводился, соответственно, в полную силу. А сейчас он удары только обозначал, вот и не рассчитал. Едва мелиферы дали о себе знать, старший помощник вошел в измененное состояние сознания, а как только температура подмышками достигла точки кипения, резко ушел в сторону. Сделано это было так быстро, что для всех внешних наблюдателей, в количестве семи человек, это выглядело так, будто он исчез в одном месте, а появился в другом. Ничего волшебного и удивительного в этом не было, многие наблюдали такой эффект пристально следя за мухой, которую собирались прихлопнуть – вот муха летит в одном направлении и вдруг р-раз! – и она с ловкостью НЛО меняет траекторию движения под таким углом, как будто на нее не действует гравитация, “исчезая” из поля зрения в одном месте и “материализуясь” в другом. Через краткое мгновение, то место в пространстве, которое ранее занимал Денис, прошила пуля. Не найдя цели, она пролетела дальше, отрекошетировала от кирпичной стены и с крайне неприятным визгом врезалась в другую стену, прямо над головой Луарсаба Мзевинариевича. Этот событие вызвало у него крайне негативную реакцию, не менее сильную, чем резкая и практически мгновенная утрата боеспособности охранявших его сотрудников службы безопасности “Черепахи” и его личных охранников. Глядя на сильно осерчавшего Дениса, Луарсаб почувствовал себя голым перед разъяренной коброй в пустой, запертой комнате. Ощущение было не из приятных. Он хотел крикнуть Лаврентию, чтобы тот не стрелял, но не смог – спазм сдавил горло. Старший помощник снова “исчез” и “проявился” в непосредственной близости от Бешенного, который продолжал тупо смотреть на то место, где только что находился террорист, нейтрализовавший всю остальную охрану и чуть было не выведший из строя даже его – Лаврентия! Но, не на того напал – самонадеянно решил Бешенный, не подозревая, что сохранил боевой потенциал не из-за своего железного здоровья и такой же силы духа, позволившей превозмочь боль и остаться в строю, а лишь из-за недоработки оппонента. И эта недоработка была немедленно исправлена. Первым делом Денис выбил пистолет из рук неадеквата, затем отшвырнул ствол ногой в противоположный угол комнаты, после чего от души врезал Бешенному по носу. После такого удара человек может плакать, пускать слюни и сопли, у него может течь кровь из разбитого носа, а вот прицельно стрелять он некоторое время не может. Затем старший помощник прихватил правую руку Лаврентия на болевой прием – учел, что тот правша. – Еще раз направишь в мою сторону ствол, сломаю руку, – бесстрастно пообещал Денис. Он несколько секунд подождал ответа, но так и не дождавшись, поинтересовался: – Ферштейн? – Да пошел ты! – несколько не в тему ответил Бешенный, все еще переживавший по поводу фиаско со стрельбой и последовавшими вслед за тем неприятными событиями. – Ответ неправильный, – констатировал старший помощник. Он немного усилил нажим и в кабинете управляющего “Черепахой” раздался крайне неприятный треск, мгновенно сменившийся диким воплем, переходящим в вой. – Заткнись! – приказал Денис, на что Лаврентий не обратил ни малейшего внимания. – Не замолчишь – сломаю палец, – предупредил старший помощник, чему Бешеный опять-таки не внял. И зря. Упорство вещь хорошая, главное, чтобы оно не перерастало в тупое упрямство. Новый вопль потряс кабинет – хорошо еще, что звукоизоляция была на уровне и за пределы помещения никакие звуки не вырывались. – Буду ломать, пока не заткнешься, – официально уведомил Бешенного Денис, но никакого взаимопонимания не достиг – тот продолжал орать... как бешенный. Ну что ж – ломать, не строить. И молчания все же удалось добиться, но лишь спустя два пальца. В процессе достижения консенсуса с Бешенным, Денис краем глаза замети, что одна из “торпед” медленно тянет ручонки к бесхозному пистолету. – Кто дотронется до ствола – убью, – хладнокровно пообещал старший помощник и на этот раз был услышан – ручонки торопливо отдернулись, а все присутствующие стали изображать из себя экспонаты музея восковых фигур мадам Тюссо. “Где этот хрен ползает? – раздраженно подумал Денис о любимом руководителе. – Надо дожимать этого хорька – Луарсаба, а его где-то черти носят!” – и оказался неправ! Шэф появился не рано, Шэф появился не поздно, Шэф появился строго в нужное время. Дверь кабинета распахнулась и на пороге возник командор в облике ... Черт его знает, как сказать: старик – сразу нет, пожилой... – тоже нет, короче говоря – в том виде, в каком Денис увидел Шэфа в первый раз, когда хотел самоубиться. – Дэн, тебя на секунду нельзя оставить, – мягко попенял старшему помощнику верховный главнокомандующий. – Чем тебе все эти люди не угодили? И вообще – что здесь происходит? Нас же приглашали на дегустацию коньяка. А тут не пойми что творится, – главком обвел помещение недоуменным взглядом. – На дегустацию! – взвился Денис, бросив красноречивый взгляд на Полину, от которого она задрожала, как березка на ветру. – Хороша дегустация! – он саркастически хохотнул. – Этот козел, – старший помощник кивнул на оцепеневшего Луарсаба Мзевинариевича, – хотел изъять карту. Своих шестерок натравил. А этот гондон, – кивок в сторону окровавленного и сникшего Бешенного, – стрелять в меня надумал! Вот такая вот, блядь, дегустация! Тень набежала на лицо Шэфа и смыла с него всяческое благодушие, даже намека не осталось. – Шеф! Шеф! – подал голос Луарсаб. – Я все объясню! Я все... – Заткнись, – приказал Денис и управляющий “Черепахой”, видевший чем заканчивается игнорирование указаний этого страшного человека, немедленно прикусил язык. – Конечно объяснишь, – нахмурил брови командор. – Только не на публике. Посторонних попрошу покинуть помещение. Три, уже пришедшие в себя “торпеды”, слегка бледный, но вполне дееспособный Крысобой, очень плохо выглядевший Бешенный и нисколько не пострадавшая Полина нерешительно уставились на Луарсаба Мзевинариевича, своего непосредственного руководителя. Им всем, включая Луарсаба, было страшно. Они испытывали ужас, перед страшным существом в образе человека, которое, двигаясь с невероятной скоростью, играючи вывело из строя пятерых охранников, а вдобавок еще умудрилось уклониться от пули, исчезнув в одном месте и появившись в другом. Кстати говоря, после этого кунштюка все они пришли к ошибочному мнению, что существо это умеет телепортироваться. Вот так, из неумения делать правильные выводы из наблюдаемых фактов, и рождаются байки на РЕН ТВ. Впрочем, Бог им всем судья – охранники, Луарсаб и Полина заблуждались искренне, не превращая заблуждение в источник дохода. Монстра боялись все семеро (даже Бешенный, а уж на что отморозок) и боялись очень сильно, потому что угроза была смертельной – у всей семерки никаких сомнений на этот счет не было. Трепетом перед Денисом страхи всех присутствующих, за исключением Шэфа, разумеется, не исчерпывались, но происхождение страхов было разным. У персонала “Черепахи” был страх перед Луарсабом Мзевинариевичем – источником материальных благ. Они стали свидетелями унижения патрона, потери им лица, а это самое страшное должностное преступление, которое только можно себе вообразить. Однако, этот страх был сильно дифференцирован. Он был гораздо слабее, и даже практически незаметен, у “торпед”, которых уволить управляющий “Черепахой” не мог – они подчинялись непосредственно Вахтангу, а тот чихать хотел на неудовольствие Луарсаба, и они об этом прекрасно знали. А вот Крысобой, Бешенный, а в особенности Полина, зависели от Луарсаба Мзевинариевича целиком и полностью. Таких денег, какие платил им Луарсаб, они бы нигде больше не получили. Хотя... Полина, наверное, сумела бы извернуться, но кто хочет покидать уютную гавань и выходить в бушующее море? Луарсабу, с одной стороны, было лучше, потому что себя он, естественно, не боялся, с другой – хуже, потому что все остальные даже отдаленно не догадывались, что из себя представляет шеф и, разумеется, не боялись, а он наоборот – представлял, и боялся до икоты. Персонал можно было понять. Встречают-то по одежке. А, ни Денис, ни Шэф, а особенно в “стариковском” обличии, жути не нагоняли. Старшего-то помощника теперь, конечно, боялись, а вот командора – нет. Вот и ждали реакции начальства на приказ главкома, а Луарсаб из-за сковавшего его страха снова превратился в соляной столп и продублировать приказ шефа своим подчиненным пока не мог – снова горло перехватило. Пришлось Денису прийти к нему на помощь: – Вам что? – бесцветным голосом осведомился он, – уши заложило? Вон. – И хотя старший помощник даже голос не повысил, приказ был исполнен в мгновение ока. Первой, в очередной раз доказав, что она не только красивая и умная, а вдобавок еще и обладает отличной реакцией, кабинет покинула Полина, ну, а вслед за ней и остальная пятерка. На сей раз они в дверях не толкались, сначала выпустили поломанного Бешенного, затем гуськом шли “торпеды”, а замыкал шествие Крысобой. Выходя, он бросил печальный взгляд на работодателя, печально вздохнул и покинул помещение последним, как капитан тонущего корабля. Луарсаб же, так и продолжал молча сидеть в своем роскошном кресле, изображая восковую фигуру. – Я тебя внимательно слушаю, – Шэф уставился тяжелым взглядом в переносицу Луарсаба. Внезапно он нахмурился и у него стал такой вид, как будто командор к чему-то прислушивается. Через мгновение выяснилось, что это так оно и было. – Там твоя секретарша в полицию названивает. Я бы не советовал... С Луарсабом мгновенно произошла метаморфоза, как детской игре замри-отомри. Он “отмер” и сразу же, отточенным профессиональным движением, ударил по клавише селектора: – Палина! – взвизгнул он. – Никуда нэ звани! Паняла! – секретарша отозвалась не сразу и Луарсаб снова закричал: – Ты паняла