Пистолет дернулся в ее руке, а сам выстрел прозвучал громко даже в наушниках.

Лукас не двигался, стоя позади нее, отпустив ее руки, когда она сделала первый выстрел. Волна возбуждения пронзила ее насквозь. Она никогда особенно не увлекалась оружием и не проявляла особого интереса, когда Гриффин отправлялся на стрельбище, чтобы попрактиковаться в стрельбе. Для нее это был просто военный бред.

Но ей не нравилось чувствовать себя беспомощной в этой квартире. Ей не нравилось чувствовать себя легкой добычей для кого бы то ни было. Нет, один выстрел не сделал ее экспертом, но, по крайней мере, она больше не была новичком. Если бы рядом лежал пистолет, она могла бы поднять его и, возможно, защитить себя.

Она сделала еще несколько выстрелов, пытаясь прицелиться получше, просто привыкая к ощущению пистолета в руке и отдаче после каждого выстрела. Еще пара выстрелов, и она опустошила патронник.

Положив пистолет обратно на стойку, она сняла наушники и обернулась, улыбаясь, как сумасшедшая.

- Как я справилась?

Что-то чертовски похожее на веселье сверкнуло в его глазах.

- Сначала мы должны посмотреть на мишень.

Она не могла понять, что смешного в ее желании узнать, как у нее дела, но была рада, что он нашел это забавным. Откровенно говоря, ему не помешало бы развлечься.

До смешного довольная собой, Грейс посмотрела на мишень.

- Подтяни эту штуковину ближе, чтобы я могла увидеть, попала ли я.

Его рот снова дернулся, но он потянулся к нижней части стойки и, должно быть, нажал кнопку, и механизм, на котором висели мишени ожил, медленно продвигая ее бумажную мишень вперед.

Затаив дыхание, она осмотрела мишень в поисках каких-нибудь подозрительных отверстий.

К сожалению, их не было.

- О, - чувство удовлетворения слегка поутихло. - Я даже не попала в эту штуку.

Теплые руки обвились вокруг нее, когда Лукас притянул ее к себе, прижимая своим твердым телом к ее спине.

- Не волнуйся, - прошептал он, его теплое дыхание коснулось ее уха. - У нас еще много времени, чтобы попрактиковаться.

Она вздохнула и прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его объятий и возвращая ему тепло своего тела.

- Полагаю, никто не попадает в цель с первого раза, верно?

- Ну не совсем.

- О, не говори мне. Ты попал сразу же?

- Я хороший стрелок.

Она повернулась в его объятиях, глядя в глаза, ставшие глубокими, завораживающе голубыми.

- Покажи мне. Я хочу посмотреть, как ты стреляешь.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, а затем медленно, как солнце, восходящее после бесконечной арктической ночи, улыбнулся.

У Грейс перехватило дыхание, все мысли вылетели из головы. Потому что эта улыбка взяла его и без того яркую красоту и увеличила ее в тысячу раз.

Ты заставила его улыбнуться. Ты сделала это.

- Спасибо, - сказал он очень тихо.

И ей не нужно было спрашивать, за что он ее благодарит. Она знала.

* * *

Позже, когда день медленно переходил в вечер, Лукас сидел за кухонным столом с открытым ноутбуком, обдумывая план, который он разрабатывал с самого утра.

Он оставил Грейс наверху спать, и, хотя его собственное тело отчаянно жаждало сна, он знал, что не сможет заснуть, пока не начнет действовать.

Это не значит, что ты не сможешь. Ты боишься.

Но нет, он уже решил, что не будет об этом думать. О кошмаре или о тайне, которую он рассказал Грейс. Правду, которую отец выложил ему много лет назад. Он не хотел говорить ей. Не хотел, чтобы ей пришлось разделить с ним весь тот ужас. Или пусть она посмотрит на него так, как должна смотреть: как на чудовище.

Его отец, весь холодный и отстраненный, смотрел ему в глаза, как будто хотел, чтобы Лукас знал, насколько он опасен для людей. Насколько реальны и ужасны последствия его действий. После этого его вырвало, из-за чувства отвращения к самому себе за то, что он сделал.

Нет, он не хотел делиться этим с ней, но он это сделал. Удивительно, что она не смотрела на него с ужасом. Она плакала и крепко прижималась к нему, словно боялась отпустить.

Этого он не ожидал. Он не ожидал, что ее объятья будут таким сильными, а слезы - такими горькими. Или сочувствие и боль в ее глазах, когда она смотрела на него потом. Он не ожидал, что она будет жалеть его.

В тот момент он не хотел об этом говорить. Просто сказать это вслух было достаточно, и он был благодарен, что она, казалось, уловила это. Позволила ему отвести ее вниз, в тир, позволила поговорить о его оружии.

Он знал, что она поощряет его говорить, чтобы отвлечься, и оценил это, потому что обращение с оружием было ему знакомым. Он оценил ее еще больше, когда дал ей «Зиг» и научил правильно стрелять.

Пока он стоял, обнимая ее и поддерживая, пока она целилась, ему вдруг пришло в голову, что он здесь, куда приходит всякий раз, когда ему нужно сосредоточиться, делая одну из немногих вещей, которые он действительно позволял себе наслаждаться, с женщиной, которая узнала его секрет и не отвернулась от него.

Все слилось в один особый момент.

И с некоторым потрясением он понял, что счастлив. Что даже после кошмара, после того, как он рассказал ей правду, и боль от этого глубоко врезалась в его душу, все еще может наступить этот момент. Пока он стоял в тире с Грейс в его руках, пока она прицеливалась.

Это казалось странным местом для обретения счастья, но именно так оно и было. Счастье и покой.

Две вещи, которых у тебя никогда не будет, и не должно быть.

Нет, он знал это. Он всегда это знал. Но, конечно же, ему дали пару минут. Он не будет иметь их вечно, но он может позволить себе взять их, пока они здесь. Насладиться ими сейчас.

Он дал себе два дня. Два дня на разработку альтернативного плана, но, что еще важнее, еще два дня с Грейс Райли.

Господи, как она могла подумать, что она эгоистка? После всего, что она ему дала? Это он эгоистично держал ее здесь, и угрызения совести говорили ему об этом.

Не обращая на их внимания, он проверил электронную почту, надеясь получить ответ от военных. Конечно, там был ответ и это было хорошей новостью. Значит он получит необходимую поддержку, если у него есть доказательства. К счастью, в папке, которую прислал ему отец, было достаточно доказательств.

Было еще одно письмо от Вэна, в котором он подробно описывал свою помолвку с Хлоей, и как он собирается занять пост генерального директора «Тейт Ойл», и как Лукас должен вернуться к нему и, по крайней мере, дать ему знать, что он, черт возьми, жив.

Лукас удалил это письмо. Сейчас ему не хотелось разговаривать ни с одним из братьев. У него были дела поважнее.

Нажав кнопку на клавиатуре, он переключил экран обратно к фотографиям, которые просматривал ранее. Особняк в Верхнем Ист-Сайде. Тот самый, возле которого он сидел несколько дней назад, ожидая начала операции по спасению Хлои.

Особняк Чезаре Де Сантиса.

Лукас уже провел небольшое исследование этого места, помогая освободить Хлою, выясняя, какая там охрана, сколько мужчин охраняют его и как они передвигаются. Не говоря уже о лучших точках обзора, с которых можно сделать четкий выстрел.

Это место хорошо охранялось. Среднестатистический сталкер-взломщик никогда бы не прошел мимо входной двери. Даже если он был выше среднего уровня мастерства, если честно. Но Лукас не был обычным человеком. Он был лучшим из лучших, элита, и он был чертовски уверен, что сможет пройти через парадную дверь незамеченным.

Он нахмурился, глядя на экран. Было досадно, что сам Вэн был в особняке, отвлекая Де Сантиса, пока Лукас освобождал Хлою, и, вероятно, он мог бы дать Лукасу несколько советов, чего ожидать внутри. Но это означало бы связаться с Вэном, хотя именно этого он и не хотел делать.

Мало того, что этот придурок пересек черту и поцеловал Хлою, так еще и женился на ней? Христос.

Ты просто злишься, потому что не можешь иметь то, что есть у него.