— Хм… Мне будет так неловко, — она сказала это наигранно и при том ещё воображая безумную печаль. Естественно, Тимур это заметил и поднапрягся: он понимал, что Яна не простая пешка в чей-то игре. Здесь она сама играет людьми, причём очень даже хорошо. Рыбакова уже придумала ответ для него, уловку, которая, может, поменяет его жизнь далеко не в лучшую сторону. — Знаешь, Тимур, без обид… — начала она, выдыхая воздух. Такое чувство, как будто ей очень жаль, но жаль за что. — Но что же будет с тобой, когда Светлана расскажет всем, что ты переспал с Фроловой? — Яна гадко улыбнулась. Она сказала это совсем не громко, но Волкову казалось, будто она крикнула, и все услышали. Тимур сразу посмотрел на удивление друзей и, словно загнанная в угол зверушка, на Рыбакову, которая победно смотрела на него. Сейчас она просто разгромит его. — Как быстро Максим убьет тебя? Ты же и так на волоске держишься в элите. А Света имеет больше власти в плане ораторства и манипуляции, её слова прозвучат громче чем твои, в любом случае. И главное — это будет правдой… — её слова, словно лезвие, резали парня изнутри. Он же считал, что этого никто не увидел, что это тайна его и Алены. И она была права, в этом деле он значительно проигрывал Макаровой, и даже мстить он ей не мог.

— Он не любит Алену и так, — Волков попытался сказать это уверенно, даже надел эту самоуверенную улыбку, но что делать, если его голос дрогнул. Он всего лишь загнанная зверушка в руках Рыбаковой, которая понимала, что его аргумент пустой, в принципе как и он.

— Ты испачкал его собственность. Ты посягнул на его вещь. Его! А не мне тебе говорить, какой Табаков собственник… — и тут темноволосая так невинно улыбнулась, будто она говорила о погоде, а не о его репутации и чести или даже жизни. Тимур уже давно погряз в болоте, в котором он тонул без малейшей возможности выбраться. — Тебе безумно повезет, если они, — она бросила взгляд на Машу и Диму, стоящих позади — промолчат, но я сомневаюсь…

— Ты не смеешь бросать мне вызов… — прорычал Волков. Только это рычание не было страшным, он пытался выглядеть сильным, но все маски сняты и разбиты. Он больше не может притворяться.

— Хм… — испустила смешок Рыбакова, смотря в глаза своей жертве. Она не собиралась его топтать, она промолчит и так. Все равно правда всплывет наружу, в этот раз выбраться из воды сухим ему не удастся. — Ты слишком слаб для меня. Знаешь, есть такая поговорка «Лежачих не бьют»? Так вот, это как раз тот случай. А теперь, прошу меня простить, но мне пора, — она гордо развернулась и ушла от Волкова, который еще осмысливал ее слова. Яна была безумно права.

*

Старый кабинет творчества был далеко не безупречен, но в нем было что-то родное Яне. Даже в такой прогнившей, но роскошной школе было что-то хорошее, как, к примеру, старое крыльцо. Здесь скрипели не только двери, но и пол, и этот скрип не раздражал, а наоборот — успокаивал. И даже старые деревянные мольберты выглядели красиво и изысканно.

Яна вдохнула здешний воздух и улыбнулась. Возможно с Тимуром она была уж слишком сурова, но пусть впредь думает, что говорит, тем более ей. Этот бой, в смысле схватка с элитой, был выигран, но впереди ещё целая война.

Она взяла с тумбочки разноцветные краски, кисточку и палитру для размешивания красок. Рыбакова очень часто рисовала людей и пейзажи. Природа ей казалась безумно красивой, каждое живое существо, естественно, кроме человека, было для нее чем-то волшебным. Люди казались ей ошибкой природы, ведь они единственные, кто уничтожает ту, которая подарила им жизнь.

Холст был уже надет на подрамник, и Яна начала рисовать. Сначала она сделала один мазок, а за ним другой и третий… Вот так вот создавался шедевр. Девушка меняла краски по очереди, смешивая их. И вот уже было видно лицо и глаза человека. Но весь процесс был прерван звонком на урок. Рыбакова уже собиралась, как вдруг в кабинет зашел Максим.

— Привет, малышка, — в привычной манере поздоровался Табаков, поправляя темные волосы рукой. На его приветствие Яна неосознанно закатила глаза, чем вызвала еле заметную улыбку у гостя. — Чем занимаешься? Давненько мы не виделись, я, признаться честно, даже скучал за тобой, — он внимательно посмотрел на очертания девушки, возможно, пытаясь рассмотреть что-то.

— Говоришь, как будто мы друзья, — Яна несмотря на звонок решила продолжить, учительницы по географии и так нет в школе, у них будет замена или их уже отпустили домой. Она снова взяла в руки палитру и продолжила рисовать, не обращая внимания на Максима.

— Тимур сказал, что у тебя в последние время очень колкий язычок и… — не успел договорить Табаков, как…

— А больше он ничего не сказал? — она спросила это, явно намекая главарю элиты. Яна прекрасно знала, что он потом поинтересуется, о чем это она и, естественно, Волков смолчит, ведь он тот еще трус.

— А должен? — Максим поднимает вверх бровь и вопросительно смотрит на девушку, которая подозрительно улыбается ему. Она знает что-то такое, о чем он даже не догадывается.

— Ну, это как сказать, — она растягивает эти слова, словно пробуя их на вкус, как он, когда впервые услышал её имя. Девушка продолжает рисовать, и только тогда он обращает внимание на мольберт стоящий за ее спиной.

Юноша подходит ближе к Яне, которая спиной чувствует его присутствие и выдыхает ей прямо в шею. Максим, как никто другой, знал, что у большинства девушек там эрогенная зона, которая вызывает, как минимум, мурашки по телу, как максимум, стон удовольствия. Но темноволосая сдержала и то, и другое. Она боец. А бойцы не показывают своих слабых мест. Табаков внимательно посмотрел на рисунок девушки.

— А ты оказывается неплохо рисуешь. Кто это? — для Рыбаковой было в новинку услышать от него комплимент по поводу ее творческих способностей. И тем более ей казалось, что ему плевать на то, что она рисует.

— Эм…спасибо. Это мой отец, — она тяжело выдохнула, опуская голову. Как бы ей не хотелось выглядеть перед ним слабой, но ничего поделать, она не смогла. Папа был для неё всем, и без грустной улыбки на губах думать о нем она не могла, как и вернуть время вспять.

Парень не спросил о том, что с её папой, и она бы не ответила. Сейчас главное побыстрее закончить портрет и пойти домой. Яна продолжила рисовать, а парень отошел в другой конец комнаты. Он внимательно смотрел в окно, не обращая внимания на Рыбакову.

— Зачем ты пришел? — ей действительно был интересен ответ на этот вопрос. Так просто Максим бы не пришел к ней, ему определенно что-то нужно было, ну, или он просто решил побесить её.

— Малышка, я же сказал, что соскучился… — начал он, ухмыляясь. И это было похоже на оскал, ведь виднелись клыки, которые для обычного человека, были слишком острые и большие. Может быть, он вампир?

— Врешь, — резко и коротко ответила девушка, разворачиваясь к парню. Но он не был удивлен, она читала его словно книгу. Безумно проницательная. Хотя он должен признать: в какой-то мере он не лгал. Чем-то она привлекла его внимание, и он теперь не мог не поговорить с ней.

— Немного, — улыбнулся юноша, поправляя волосы. Тогда он резко нахмурился и подошел к Яне, которая сейчас его даже не заметила, ведь была занята рисунком. — Твой отец мертв? — это был неожиданный вопрос. Темноволосая развернулась к нему и изумленно открыла рот. И Максим уже понял ответ на этот вопрос. Хотя зачем спрашивал, если и так знал? Он знал уже всё заранее.

— Помнишь, ты сказала мне о моей матери?

— Помню. И я не сожалею об этом, — бросила Рыбакова, полностью переключая внимание на юношу. Он оскорбил и унизил ее брата, пусть благодарит, что по стенке не размазала. Естественно, словами. Ведь добить она его запросто могла.

Максим резко сократил между ними расстояние, приближаясь к девушке. Она даже и заметить не успела, как он схватил её под ребра и сильно стиснул, поднимая. Темноволосая успела только пискнуть и удивленно открыть глаза, как он прижал её к стене.

— Ты что делаешь?! — и она попыталась выбраться, отбиваясь руками. Он резко поймал её за запястья, прижимая их к холодной стене. Яна не боялась, что у неё будут синяки от его поведения и действий, она не боялась холодной стены, которая неприятно щипала кожу сквозь ткань. Она боялась того, что он скажет.