Ярость застилала глаза Табакову, и он не заметил, как вмиг оказался около Волкова. Буквально за секунду, как всем показалось, последний уменьшился в размерах в несколько раз. И честно говоря, темноволосому было плевать на Алену, но не на собственный авторитет, поэтому эта сцена была уж очень важна. Все ученики считают, что посягать на вещи Максима не стоит, а если такое действие было бы прощено, то другие бы себе также позволили. Да и Волков никогда не нравился юноше. Слишком смазливый и пафосный.

— Ты что, сука, забыл свое место? — рык, который вырвался со рта Табакова, напугал всех. Будто зверь выбрался с клетки и разрушал всё на своем пути. Хищник. Безумный хищник. Не слова пугали учеников, а эта интонация. Мышцы Максима напряглись, создавая страшную картину. Никто не смел говорить или даже просто шептать. Послышался звук удара. Юноша разбил нос и губу своему «другу», и последний сразу же оступился и прикрыл пострадавшее место рукой. Капли крови упали на чистую рубашку, въедаясь в ткань. Табаков снова замахнулся…

Это была победа для Яны, но почему-то ее сердце разъедало непонятное чувство. Она вызвало помутнение в ее голове и заставило прикрыть на секунду глаза.

Такое уже было. Она это уже где-то видела.

*

Обычный длинный коридор с зелеными стенами и деревянным, местами прогнившим, полом. Большие деревянные окна белого цвета за серой, немного грязной и пропахшей пылью занавеской — единственный источник света в это помещение. Почти всегда раньше этот коридор пустовал, только иногда здесь проходили ученики. Но сейчас он был просто забит учениками этой школы. Почти каждый здесь присутствующий снимал все происходящее на камеру.

— Ты думала, я не узнаю, какие гадости ты обо мне говоришь за спиной? — звонкий голос раздался в коридоре и перерос в крик. Темноволосая девушка стояла в центре внимания, сложив руки под грудью. Невысокая, хорошего телосложения, в джинсах и белой кофте. О форме в обычной среднестатистической школе и речи не было. Директор молился, чтобы дети хотя бы голыми не пришли, ведь никакой управы на них он не имел. И это даже не через собственную слабохарактерность, а через то, что эти дети — ненормальные. Никакие правила или законы для них не писаны. А если попробовать поставить их на место, то можно только услышать злобное шипение и ругательства в свою сторону.

Именно сейчас на глазах у всех распадалось «звездное трио». Это будто элита, но такими сами члены этой своеобразной команды себя не считали. В него входили самые красивые, умные и авторитетные девушки школы. Катерина Гуляева гордо восседала на третьем месте по популярности. Темно-рыжие волосы с осветленными концами плавно спускались по острым плечам. Озорные большие глаза медового оттенка с крапинками карего около зрачка, обрамленные длинными черными густыми ресницами. Милая кофта с котиком скрывала плоский живот, но открывала вид на выпирающие ключицы и тонкие запястья. А черные джинсы скрывали длинные стройные ноги, обутые в балетки. И красивая улыбка скрывала скверный характер и черную зависть к другим. Вторая, кто входил в состав этого трио, была Светлана Макарова. Роскошная красавица со светлыми длинными волосами и голубыми глазами. Словно куколка, сошедшая к нам с экранов телевизоров. Аккуратное платье подчеркивало все достоинства Светы и скрывало почти несуществующие недостатки. Красивая и грациозная девушка была прозвана «придворной дамой». Такие прозвища школьники давали нередко, ведь им бы только навешать ярлыков на людей. И первое место по популярности занимала Яна Рыбакова — «королева» этой школы. Яркая девушка с хорошо подвешенным языком и умением понимать людей вызывала восхищение и доверие в учеников. Она не раз закрывала рты недовольным парням и девушкам, показывала свой характер в нужную минуту и в нужное время. Рыбакова не была милой или красивой, она была яркой, запоминающейся, необычной, ведь всегда имела собственное мнение и не прогибалась ни под кого. Девушка никогда не боролась за это место с предыдущей «королевой», ей было совершенно наплевать, а вот ученикам — нет. Они быстренько приструнили девушку, которая раньше занимала этот титул, и надели на Яну корону.

Из-за зависти к Рыбаковой Катерина часто рассказывала всякие гадости о ней, придумывая сплетни. Но девушка боялась высказаться в лицо своей «подруге», ведь знала, что после этого она будет никем. Пойти против «королевы» — равняется к смерти. Естественно, темноволосая нашла крысу около себя, и как бы она не хотела сделать это по-тихому, почему-то об этом знал каждый ученик.

— Я ничего не делала, — крикнула Катя, но она лгала. Обладательница рыжих волос спрятала взгляд и надула губы. Яна никогда не думала, что эта девушка предаст ее, ведь когда Гуляева только пришла к ним, то темноволосая была первым человеком, поддержавшим ее. Она заткнула рты всем тем, кто намеревался издеваться над новенькой, и показала им их место.

Порой люди забывают добро…

— Ну же! Ударь ее… — этот шепот какой-то девушки будто нажал на кнопку внутри Яны. И она ударила по лицу Катерину. Несильно, но щека последней горела, а глаза наполнялись слезами. Зачем Рыбакова в тот момент перешла черту между человеком и жестокой тварью?

*

Максим сложил руку в кулак.

Замахнулся.

— Не стоит, — твердый голос отвлек толпу от представления. Все, словно очарованные, повернули голову на звук. В такое время лучше всего сидеть тише воды, ниже травы, но это правило создано явно не для Яны. Девушка сделала несколько шагов от Светланы и теперь стояла в центре внимания, за спиной Табакова. — Тебе самому не противно марать руки об него? — темноволосая девушка смотрела прямо на спину главаря элиты, а последний не спешил разворачиваться к ней лицом. Но вот лицо Волкова стоило увидеть: совершенно ничего не понимающая гримаса и перепуганные глаза. — Жалкий… Посмотри какой же он жалкий… Если ты ударишь его, ты будешь таким же, — она говорила очень внушающее. Многие ученики, которые раньше хотели жестокого представления, сейчас полностью поддерживали Рыбакову. Уметь внушать толпе школьников с совершенно разными вкусами и характерами — дело непростое. — Ты забыл, Максим, лежачих не бьют. Я же не ударила тебя примерно месяц назад… — тишина не давила, она создала именно такой момент, которого добивалась девушка. Неожиданность. Ведь именно сейчас Рыбакова напомнила ему о его поражении, о его неудаче. И да, она также была немного садистом. Толпа совершенно не знала, как реагировать на ее слова, девушка же разрушает авторитет их короля прямо у них на глазах.

— «Лежачих не бьют»?! Это же ты лежала подо мной на парте, — он выпрямился и развернулся к ней с самодовольной улыбкой. Странные звуки и перешептывания прошлись по холлу. Этот мудак думает создать плохую славу Яне. Он надеется, что эта девушка слишком слаба для него и еще долго не сможет отмыться от «грязного ярлыка», который на нее наклеят учащиеся. Рыбакова издала легкий смешок и посмотрела парню прямо в глаза. Она горит, пылает, и она уничтожит его.

— А ты до сих пор не можешь свыкнуться с мыслью, что тебе кто-то не дал, поэтому вспоминаешь это? — бой. Приятное чувство победителя разливается по телу Яны, создавая ей невероятное блаженство. Мышцы словно терпнут, а разум испытывает самый настоящий оргазм от собственных слов. Она не растерялась, ведь она даже не похожа на одну из его кукол, которые ложатся под него добровольно и слова сказать не могут. Эта девушка не надеется на то, что он ее любит, она надеется только на себя. — Прекрати этот цирк и займись чем-то интересным, — это последнее, что она сказала перед тем, как выйти из толпы.

Больше ей нечего здесь делать.

*

Белый кафельный пол, который раньше ей казался до ужаса омерзительным, сейчас давал ей возможность прийти в себя. Воспоминания, словно нож, прошлись по ее израненной душе. Она помнила, как тогда впервые подчинилась толпе и сделала самую большую ошибку — стала монстром. С того времени ее преследовало правило: никогда не слушать прохожих людей. Их мысли — пусты, их развлечения — жестоки, их чувства — наигранные. Она не должна быть игрушкой в чужих руках, ведь она умеет чувствовать.