— Ты долго еще? — в комнате показался улыбающийся Леонид, смотря на силуэт жены. В ней живет маленькая жизнь, у которой течет его кровь. Он еще немного сомневался, но от ребенка отказаться он бы не смог. Девушка покрутилась перед зеркалом, демонстрируя больше себе, чем ему платье, и тогда, удовлетворенная своим видом, пошла в сторону двери.

— Идем, — Лиля легко улыбнулась мужу и обулась в белые балетки. Ей нравился ее образ. Нежный и теплый, как солнечная погода. Мать Леонида похвалит ее за вид, ведь девушка уже поняла, что та любит нежные женственные образы, и, зная, что она еще и беременна от ее сына, вообще сойдет с ума. Помнится, как они только женились, она сразу говорила им о внуках.

— Лилия, — строгий голос мужа и то, как он резко поймал ее за руку, остановили девушку. Она внимательно посмотрела на Леонида, поднимая одну бровь, — пожалуйста, веди себя прилежно. Не говори лишнего, а лучше вообще молчи и отвечай только на вопросы. И будь осторожна, пять месяцев — это много, и внутри тебя уже живет жизнь. Если не бережешь себя, побереги его, — он показал рукой на живот девушки, и она нахмурилась. Сколько поручений и правил он ей дал на сегодняшний день. Боюсь, она не справится. — И я люблю тебя, — его голос стал более мягким, но это ложь, и она заметна. Его глаза все такие же холодные и пустые, а аура совершенно не поменялась.

«И я тебя ненавижу…»

*

— Это мальчик! — выкрикнула женщина в белом халате. Сколько ей было лет — Лилия не знала, да и смотреть на нее ей не хотелось, а во всем виновата эта режущая боль внизу живота. Она помнила только ее красивые зеленые глаза и нежный голос: «Держись, ты сильная и справишься!». Схватки вымотали ее не так физически, как морально, ведь именно сейчас она рождает ребенка от нелюбимого человека, и только эта женщина смогла немного поддержать и успокоить ее. — Какой богатырь родился! — восхищенно пролепетала она же.

Сквозь серую пелену в глазах Лилия смогла разглядеть в палате своего мужа, несколько врачей и ту женщину. Они стояли и мило улыбались друг другу, радуясь рождению маленького чуда. Но почему мать не рада рождению сына?

«Отпусти меня! Хватит унижать и избивать меня…»

«Ты ничтожен…»

«Прекрати напиваться! Мне надоело видеть твою мерзкую рожу…»

Белый цвет. От него уже темнело в глазах и тошнило. Эта яркость и светлость помещения мозолила глаза и заставляла прикрыть глаза. Плохо, безумно плохо.

— Мисс, вы в порядке? — строгий голос врача немного пробудил девушку и заставил ее повернуть голову в сторону силуэта. Легкое головокружение и тошнота начали беспокоить ее, а еще невыносимая усталость. Ответом ему послужило легкое кивание головы, которое означало, что она в норме.

Она слышала смех в палате и видела искреннюю улыбку своего мужа, наверное, впервые в жизни. Все поздравляли их с рождением первенца и издавали громкие, но непонятные звуки. Лиле не хотелось брать на руки ее чадо, ей просто хотелось поспать и расслабиться.

В ней не проснулось это материнское чувство. Ей не хотелось брать его на руки, ведь она не видела в нем своего. Возможно, он просто слишком маленький…

Но он не ее…

Она не любит его…

*

— Как ты? — тихий шепот сорвался с губ парня и потонул в легкой улыбке. Так нежно и непринужденно улыбался этот человек, наверное, впервые, но ему понравилось. Этот вопрос немного странный, но сейчас это никого не волновало. Максим хотел задать его и услышать четкий ответ. Юноша не знал: сильно ли поменялась Лилия с того времени, ведь не помнил ее совершенно.

— Неплохо, — отвечает женщина и улыбается горькой улыбкой. Она бросила этого маленького человечка семнадцать лет назад, но он нашел ее. И как она должна теперь смотреть ему в глаза? Ей безумно стыдно, это отражается в ее глазах, и он видит это. Лилия опускает взгляд и тяжело выдыхает. — Как ты жил все эти семнадцать лет? — эти слова заставляют Максима выпрямиться. Уголок его губ немного опустился, из-за чего улыбка стала немного кривой, а в небесных глазах отобразилась боль от предательства и одиночества.

— Нормально, — он лжет, и женщина поняла это. Как бы этот человек ни пытался, она чувствовала эту атмосферу, пропитанную чем-то горьким, как коньяк, и в тоже время чем-то приторно-сладким, как крем с глюкозой. Такой была его жизнь. И очень приторно-лживой и лицемерной и горько-жестокой и холодной. Мерзкое чувство поселилось в его душе уже тогда, когда на оклик «Мама!» никто не ответит. — А если честно, ужасно… — Максим опустил голову, разглядывая свои колени. Только сейчас он осознал, насколько ужасной была его жизнь. Насколько ужасным был он.

— Мои извинения не принесут пользы, ведь они не вернут меня на семнадцать лет назад. Это будут просто пустые слова, никому не нужные слова, — тяжелый выдох, больше напоминающий всхлип, вышел из уст женщины. Она не плакала, но не могла говорить. Тяжелый комок засел в груди и не давал возможности издать ни звука. Плохо, когда нет матери, но еще хуже, когда твоя мать не с тобой. — Я скажу тебе честно… — на этих словах парень резко поднял голову вверх и увидел твердые, но влажные глаза самого родного человека. Он не услышал больше виноватого голоса с нотками грусти, это Лилия сказала твердо и четко, — …я не жалею… — эти слова хоть и звучат обидно, но имеется виду совсем не то, о чем думается на первый взгляд. Если хотите понять человека, просто посмотрите ему в глаза, ведь они — зеркало души.

Женщина не жалеет не о том, что бросила сына на жестокого мужа, фактически оставляя собственное чадо одиноким. Она не жалеет о том, что поменяла свою жизнь в лучшую сторону, пусть это и звучит эгоистично. Она не жалеет, что ее ребенок вырос именно таким. Она не жалеет, потому что не знает своего сына.

— Мам, — с громким воплем в помещение забежал тот официант, что встретил черноволосого около входа. И если бы не то слово, которое он выкрикнул, Максим бы даже не обратил внимания на парня. Миша забежал с широкой улыбкой, даже не замечая атмосферы в кабинете. И даже казалось, что с этим человеком она резко поменялась на легкую и непринужденную. — Ой, извините, — только спустя пол минуты Миша увидел, что недавний гость еще не ушел.

— Миша, — немного дрожащим голосом сказала женщина, подзывая сына подойти поближе. Она даже не знала, что сказать Табакову и как объяснить все то, что здесь происходит, — это твой старший брат — Максим… — тишина. Пауза немного затянулась, заставляя женщину смотреть то на одного сына, то на другого. А парни просто разглядывали друг друга, совершенно ничего не понимая.

Все будет не так, как мы решим.

Все будет тогда, когда мы решимся.

©Омар Хайям

========== Часть 9. Он и она ==========

Комментарий к Часть 9. Он и она

Я очень медленно приближаюсь к собственной цели и, возможно, мне не стоило ставить такую планку, но я буду пытаться достичь ее любой ценой. В фанфике будет примерно двести страниц, но это не совсем точно. Я пытаюсь вдохновится сериалами, музыкой, книгами, но это не всегда помогает. Вполне возможно также то, что у фанфика будет продолжение.

Приятного прочтения)

Почему ты прощаешь предательство?

Почему ты кусаешь губы к кровѝ?

Почему ты веришь в это помешательство?

Почему ты не пишешь стихи?

Вечер убаюкивал жителей Москвы под легкие порывы осеннего ветра. Усталость, словно нуга, разливалась по телу, наполняя конечности свинцом. На дворе уже было достаточно темно, поэтому фонари уже зажглись, освещая улицы этого города. Ночью Москва обретала совершенно другие краски, она начинала иметь схожесть с Нью-Йорком или же другими популярными и красивыми городами.

Тишину в комнате перервала легкая, ненавязчивая мелодия телефона. В темноте комнаты он начал светить экраном в попытке отвлечь свою владелицу от собственных мыслей. Яна же лежала в кромешной темноте и мертвой тишине, смотря на легкий свет от фонарей на потолке со скрещенными пальцами. Ее руки, согнутые в локтях, лежали на животе и легко поднимались и опускались вместе с плоским животом. Размеренное дыхание совершенно не менялось, а глаза даже не моргали.