— О чем это они? — по-прежнему нацеливая бластер на голограмму Иитиро, удивленно глянул на спутницу Вадик. — Разве солдаты Альянса уже в Сольсуране?

В каких облаках он только витал?

Но в это время заговорил Смерч, и Птица на этот раз усомнилась в достоверности реальности, в которой сама до этого дня жила. Маленький Ураган на чем свет стоит крыл руководителя проекта и обещал тому на обед его собственные потроха.

— Надо было слушаться нас с варрарским шаманом! — сердито вздернул короткий нос Смерч. — Кабы этот ваш Глеб висел с высунутым языком сейчас над воротами Гнезда Ветров, и корабль нагорье не покинул, и царевны в заложницах не оказались.

— Предатель должен предстать перед справедливым судом, — тихо, но твердо возразил брату Ветерок. — И он перед ним предстанет!

Пока Птица пыталась осмыслить причины, по которым один из наиболее успешных и амбициозных дедушкиных учеников продался змееносцам, Олег вновь обратился к холодным и безучастным плитам старого храма. Для него этот загаданный две тысячи лет назад день должен был решить все. На кону оказались память отца, принадлежность к роду царей, доброе имя и законное возмездие подлецу, который из-за трусости и уязвленного неосторожной фразой учителя тщеславия готов был швырнуть в черную дыру десятки миров. Но сосредоточиться и вспомнить о существовании упоминаемой в Предании скалы в виде горного Кота мешала многодневная усталость и тревога за судьбу возлюбленной, которая, как он думал, оказалась в руках негодяя, изломавшего его судьбу.

Конечно, Птица и сама сгорала от тревоги: в плену где-то среди звезд оставалась Лика, а спрятанный под личиной второй царевны Синеглаз, как и Иитиро, служил вообще непонятно какой стороне. Однако отчаяние на лице любимого, который был близок к тому, чтобы начать голыми руками крушить неподатливый гранит, заставило ее забыть обо всем остальном и пытаться на манер сольсуранцев обнять иллюзорный образ голограммы.

— Олег! Я здесь! Со мной все в порядке! Олег, отзовись!

Она кричала и рыдала, молила и требовала, но передатчик был нем и глух. То ли от времени оказались повреждены какие-то каналы и схемы, то ли обратная связь предусматривалась лишь для тех, кто находился в ангаре.

Тем временем к товарищам подошел остававшийся у вертолета Синдбад.

— Я разговаривал с Вимом, он сумел связаться с командованием и объяснить наше положение, — забыв про акцент, поведал товарищам геофизик. — Корабли Содружества готовы к вылету, но приказ еще не получен, надо согласовать.

— Все как всегда! — скривился Иитиро. — Бюрократия погубит этот мир!

— Даже если эскадра Альянса по примеру Лики не воспользовалась коридором подпространства, на расстояние удара они выйдут уже через двенадцать часов, — мрачно констатировал Синдбад. — Так что наши имеют шанс застать, как и на Ванкувере, сплошные руины.

Птица почувствовала, что у нее темнеет в глазах и подкашиваются ноги. Она знала, что дела их плохи, но не представляла, что до такой степени. А она еще наивно полагала, что, добыв амриту, сумеет поторговаться с Альянсом. Возможно, золотую ветвь Прозерпины и разыскивал исчерпавший всю магию асуров и страшившийся настигшего его род проклятья князь Ниак. Змееносцы хотели получить или уничтожить Молнии. Похоже корабль, доступ к которому Олег и его товарищи никак не могли получить, стал для Сольсурана единственным шансом.

Из оцепенения ее вывел Вадик: потянул к себе, так что Птица едва не упала. Пока она пыталась докричаться до Олега, поклонник асуров производил какие-то не совсем понятные манипуляции с приборной панелью. Хотя Вадик, как все в экспедиции, проходил начальную программу пилотирования и изучения материальной части, от техники он был обычно весьма далек, и его нынешний интерес к оборудованию «бункера» выглядел чем-то из ряда вон выходящим.

— Я тут подумал, а что, если ангар открывается не снаружи, а изнутри? — помогая Птице удержать равновесие, почти виновато предположил он. — И все эти приборы, — Вадик выразительно взмахнул руками, — это пункт управления.

Птица рассеянно кивнула, борясь с искушением в порыве благодарности броситься коллеге на шею. Как она сразу не догадалась? Иначе к чему этот «бункер», скрытый в чреве Горного Кота.

Хватаясь за эту соломинку, Птица обратилась к меню сенсора. Конечно, во время подготовки к экспедиции она тоже проходила курсы и на экзамене рассказывала об устройстве разных типов кораблей. Но одно дело вытягивать билет или выбирать варианты для вопросов теста, а совсем другое найти нужную программу на компьютере, который простоял в травяном лесу две тысячи лет! А что, если строители храма как-то повредили подъемный механизм? Ведь во Дворце Владык знак Поднятой руки Олега узнал.

— Я п-ашел з-а д-ынамитам! — решительно направился в сторону вертолета Синдбад. — Даже предварительные замеры указывают на существование внизу пустот и весьма значительных!

Убоялась ли система угрозы подрыва или наконец поняла, чего от нее хотят два непроходимых гуманитария, но именно в этот момент она отыскала нужный файл. Плита, ведущая в подземелье заброшенного храма, ушла из-под ног искателей так неожиданно, что даже Олег с его феноменальной пилотской реакцией не сумел удержать равновесие и вместе с остальными кубарем покатился вниз по оканчивающейся, кажется, уже в ином мире крутой лестнице.

Включившиеся вместе с освещением камеры наблюдения показали несколько сотен каменных ступеней, разделенных небольшими площадками, на верхнюю из которых приземлились Олег с товарищами, и свод гигантской пещеры, превращенной когда-то в ангар. В глубине, загадочно поблескивая свернутыми зеркалами отражателей, похожий на древнего дракона, стоял надежно сокрытый от посторонних глаз, готовый к вылету корабль.

— Великий Се! — только и сумел вымолвить потрясенный Смерч, озираясь и потирая ушибы.

— Мама, д-арагая! Да тут н-э тольк к-арабль, арбитальную станцию спрятать можн! Это ж н-ас-таяший дв-арец! — по обыкновению бурно выразил свои чувства Синдбад, не замечая, что совсем расплющил своей тяжестью Иитиро.

— Встань с меня! — с убийственной вежливостью попросил тот.

Олег поднялся на ноги молча и, кажется, уже не замечая новых ссадин и синяков, продолжил спуск. Сначала он почти бежал, ближе к концу лестницы перешел на шаг. Последние несколько метров, отделявших его от корабля, он преодолел с таким трудом, словно все тяготы и мытарства последних дней разом навалились на него, навесив на ноги кандальные цепи. В когда-то таких лучистых, шальных зеленых глазах застыла одержимость, напополам со страхом. Бестрепетно вставший в одиночку против четырех дюжин наемников, сегодня он боялся, что корабль не захочет его признать. Тем более, Синдбад и другие, подоспевшие раньше, уже попробовали, и у них, как и следовало ожидать, ничего не получилось.

— Что с тобой, братишка? — участливо глянул на Олега Смерч.

— А-бэзболивающее еще вколоть? — нахмурился Синдбад.

Иитиро, который раньше других догадался, какие чувства обуревают наследника рода царей, сделал товарищам знак помолчать.

— Давай, Олежка! — изнывала у пульта управления Птица, готовая хоть на зенебоке, хоть бегом через травяной лес преодолеть эти два десятка километров, которые отделяли ее от любимого, ободрить, утешить, вселить уверенность.

И словно услышав ее, Олег расправил плечи, весь подобрался, точно витязь, готовый к схватке с неведомым стоглавым чудовищем, и шагнул вперед.

— Есть!

Когда мембрана входа при первом же прикосновении с легким щелчком прогнулась и лопнула, эмоции не сумел сдержать даже внешне невозмутимый Тигр.

— Не понимаю, каким образом у него это получилось? — шумно втянув в себя воздух, взъерошил шевелюру Вадик.

— Это корабль его отца! — вытирая слезы, пояснила Птица.

Олег поднялся на борт, чтобы еще раз получить от систем корабля допуск к работе и ввести данные друзей.

— Это что-то невероятное! — восторженно рокотал Синдбад, осматривая находившееся на борту вооружение. — Тут ударная мощь такой силы, что хватит не только на эскадру, на целую флотилию. Никогда ничего подобного не видел!