Сам владыка Дол сейчас стоял на коленях в храме, благодаря Великого Се и духов земли за избавление. По мнению Камня, почтенному вождю следовало прежде всего поблагодарить Ветерка и, конечно, героя дня Дикого Кота, не важно, какой стороне он служит в надзвездном краю. Впрочем, насколько Могучий Утес сумел разобрать, выполнял он приказы тех же вождей, которым присягал и Ветерок, а его служба князю Ниаку, как и обучение военному искусству надзвездных краев Синеглаза, являлись частью опасной игры, к которой, случалось, прибегали и сольсуранские цари или главы родов. Ну а то, что воеводы надзвездных сил, с самого начала знавшие о невиновности Ветерка, сделали вид, что поверили навету, свидетельствовало не столько об их бессердечии, сколько о мудрости, и молодой Ураган, несмотря на понятную обиду, в глубине души это понимал.

Что же до Камня, то высказав все известные ему слова признательности Ветерку и Дикому Коту, он вслед за Долом поспешил в храм воскурить Великому Се и духам прародителям самые дорогие благовония, которые мог себе позволить в благодарность за обретение на старости лет кровной родни. Неужто род Могучего Утеса не угаснет? Ведь если Руда произведет на свет сына, он сможет вырасти настоящим воином травяных лесов, не ведающим варрарской скверны, и ему в отличие от отца не придется таиться, чтобы говорить на родном языке, чтить духов прародителей и жить по законам Сольсурана. Ради такого будущего стоило не только почтить Великого Се и духов Земли благовониями, но и устроить жертвенный пир, на котором закалывают стадо козергов или даже зенебока.

А еще стоило принести жертвы по случаю вступления в ряды воинов травяного леса Валуна. Хотя сын его покойного брата проиграл свой первый бой, схватку со всей ордой во имя Правды и бок о бок с наставником можно было считать победой. Много ли обладателей травяных рубах и даже колец доблести отважились бы на подобное. А если верить рассказам, которыми успели потешить старика варрарский колдун и Руда, то Валун успел к тому же достать и повергнуть не менее десятка дикарей.

Вот только все пиры и жертвы пока приходилось откладывать на более спокойные времена. Не дожидаясь полудня, воины Урагана и большая часть ратников народа Земли выступали в сторону Гнезда Ветров, чтобы схлестнуться с ордами оставшихся в живых варрарских кутиганов, и Камень не мог эту битву пропустить. К тому же Могучий Утес сейчас имел за душой не так много меновых колец, а ему хотелось купить какие-никакие обновки малышке Руде. Негоже невестке старшего в роду разгуливать по улицам Града Земли в варрарском тряпье. Да и о ребенке, появления которого молодые супруги ждали через неделю-другую, следовало позаботиться.

Конечно, он мог одолжить у кого-нибудь из друзей. Тот же владыка Дол предлагал не только справить приданое троюродной племяннице, но и, не мешкая, выделить Камню причитавшуюся ему долю добычи. Да и Ветерок с братьями и товарищами-вестниками намекали, что обретение семьи стоит не только пира, но и подарков. Тем более, что по матери молодые Ураганы приходились Валуну двоюродными братьями. От приданого Могучий Утес отказываться не стал: оно узаконивало в пределах Сольсурана свершившийся по обычаям иной земли брак. Да и Руду стоило порадовать. Не только же вздорной Меди дорогими побрякушками похваляться! Хотя дочь славного горного мастера Буерака не могла спорить красой с девами надзвездных краев, она ничем не уступала сверстницам-сольсуранкам, а ее преданность мужу и отвагу и вовсе следовало ставить в пример. Что же касалось доли в добыче, то с освобождением града Земли поход еще не закончился, да и подарки раньше времени негоже получать.

Бедный Валун! Как же он переживал, что раны мешают ему отправиться под стены Гнезда Ветров. Он хотел не только поквитаться за обиды, но и принести пользу принявшему его родному народу.

— Я так хотел сражаться за Сольсуран! — едва не плакал молодой воин, безуспешно пытаясь подняться с выстланного мехом и травой удобного ложа в одном из покоев Дома Земли. Несмотря на следы побоев и варрарские татуировки на лице, он в этот момент был очень похож на своего покойного отца.

— Тебе еще представится такая возможность! — успокаивал племянника Могучий Утес. — Главное, ты сумел отличить Правду от злокозненной лжи!

— Ну ведь наставник же идет! — не унимался Валун, едва не с обидой указывая на варрарского колдуна Палия, который пытался пройти от стены к стене, проверяя действие лекарств.

— Я должен разоблачить служителя тьмы, укравшего мое обличье, — отозвался тот, присаживаясь на ложе, на котором бы ему по-хорошему стоило хоть пару недель полежать. — Мы не хотим излишнего кровопролитья! Возможно, узнав о страшной каре, которая постигла кутикана Красноземья и его орду, жители Желтых и Синих и земель, а также орды Черного болота образумятся и отступят!

Валун посмотрел на него с недоверием, а затем повернулся в сторону Ветерка. Предоставив Суховею и сыновьям Дола проявить себя во время ночной атаки, приемный сын Ураганов сумел перехватить немного сна и теперь, прежде чем снова надеть доспех, попросил Дикого Кота сделать ему перевязку.

— У него увечья точно тяжелее моих! — пробормотал Валун, разглядывая жуткие шрамы от клинков и плетей наемников, перемежавшиеся с недавними ожогами.

Хотя большинство ран десятидневной давности уже затянулись, да и свежие за время их пути благодаря снадобьям надзвездных краев не только не загноились, но и кое-где закрылись корочкой, вид Ветерка мог вселить ужас в сердца даже не самых чувствительных натур.

— Места для новых колец доблести на твоем обруче еще хватит, — со вздохом глянув на приемного сына, тряхнул седой гривой Великий вождь Буран. — А вот пространства для новых шрамов на теле, думаю, нет.

Камень молча согласился со старым боевым товарищем. Непростую долю выковал сольсуранской царевне небесный кузнец Ильманарнен! Что ни говори, одно дело слушать легенды по подвигах великих героев, а другое дело взять такого героя в мужья и провожать его в каждый поход, точно в иной мир. Впрочем, их нынешнее противостояние с надзвездным Альянсом представлялось Камню сплошным шаманским странствием между мирами, когда машины надзвездных краев уничтожались с помощью каменных орудий, а неразорвавшиеся мины грузили на зенебоков.

Какие еще ловушки приготовили слуги тьмы в своей погоне за древними реликвиями Сольсурана?! А ведь в битву еще не вступили их боевые корабли и колесницы, оснащенные оружием, способным испепелять целые города и горы обращать в равнины. И то, что сестра царевны вот уже пятый день не отзывалась на сигналы надзвездных связных устройств, только усиливало тревогу ее товарищей по пути до Гнезда Ветров, заставляя тосковать по более привычным для вестников винтокрылым колесницам и самоходным машинам.

— Возможно, Лика для того, чтобы поскорей добраться до планеты, воспользовалась коридором подпространства? — пытаясь успокоить Ветерка и царевну, которая тоже была встревожена тем, что давно не получала от Лики вестей, предположил варрарский колдун, покачиваясь в люльке на зенебочьей спине. Ехать верхом ему пока не позволяла слабость от ран.

— Внутри системы это в высшей степени рискованно! — нахмурился Дикий Кот, проверяя оружие.

— А как насчет кораблей Альянса? — строго глянул на товарища Ветерок. — Они ведь тоже могли рассчитать точку выхода не на орбите системы, а в непосредственной близости от планеты.

Хотя Камень даже не пытался узнать смысл таких мудреных слов, как «точка выхода» и «коридор подпространства», он и без них разобрал, что разрушительные самоходные машины и подземный огонь являлись для поклонников тьмы всего лишь пробой сил, и даже вестники не брались предсказать ход событий.

— Никакими сведениями насчет флота змееносцев я не располагаю! — Дикий Кот устало провел рукой по смуглому лицу, стирая поднятую войском вездесущую синевато-серую пыль. — Если какая-то информация и поступала, князь Ниак ею со мной не делился. Он в последнее время мне не доверял. Поэтому и придумал тот ход с миной самоубийцей, не позволившей мне сразу обезвредить поле и освободить заложников, как я предполагал!