Вместе с Синдбадом они стали распределять взрывчатку так, чтобы хватило на пятерых, включая Глеба, с безучастным видом примостившегося на обломке колонны.

— Или Могучего Утеса и Смерча мы тоже задействуем? — вопросительно глянул на товарищей геофизик.

Олег покачал головой:

— В обращении с Горынычами, также, как и с Драконами, нужны точность и сноровка, которые за один день, увы, не получить!

— Обижаешь, братишка! — нахмурил вздернутый нос младший сын Бурана. — Видел я это чудище вблизи. По мне, так не страшнее табурлыка будет. Да и укокошить его не сложно. Подобрался сзади, кинул эту штуковину, — он указал на взрывчатку, — внутрь, и все в порядке. Главное, время убраться!

— Э! Погодите, — всполошился Палий, глядя на работу взрывотехников. — А моя доля где?

— А ты разве не л-этишь к св-а-аим в-а-араррам? — удивленно поднял взлохмаченную бровь Синдбад.

— Еще как летит! — строго глянул на товарища Олег. — Не глупи, взводный, — продолжал он, глядя на Палия почти умоляюще. — Там ты нужнее. Простые воины верят тебе.

— Простые воины, — фыркнул этнограф. — А верхушка? Сколько раз я докладывал, что наши (он с несколько смущенным видом покосился в сторону Смерча и Могучего Утеса) племенные вожди давным-давно кормятся из рук князя Ниака и даже подавал рапорт о выделении средств, чтобы их перекупить! — Он сурово глянул на Глеба, так, что тот заерзал на месте. — Но его почему-то не соблаговолили удовлетворить.

Руководитель проекта гневно заломил острые брови, полагая, что лучший способ защиты — это нападение:

— Мы не можем покупать всех варварских вельмож! — истерически завопил он. — У нас и так трижды урезали финансирование!

— Ну и замечательно! — развел руками Палий. — На этом основании будьте готовы к хаосу и бессмысленной резне! Уж варрары-то точно клали большой жирный жезл на все Соглашения!

— Поэтому тебе следует отправиться к своим соплеменникам, — заключил Олег. — И чем скорее, тем лучше!

— Нашему братишке Суховею не забудь привет передать! — дружески пихнул варрарского шамана в бок неугомонный Смерч.

— Они с отцом все-таки решили остаться в крепости великого Дола? — стараясь говорить спокойно, поинтересовался Олег.

— Мы надеемся, они сумели добраться туда, — помрачнев, глянул на него Смерч. — Варрары перекрыли дорогу к Гнезду Ветров.

— Зато на помощь твоим сородичам вот-вот подойдут Козерги и Косуляки, — поспешил успокоить Олега Палий.

— Слабое утешение в сложившейся ситуации, — проворчал Синдбад.

— Если мы задержим наемников до вечера, — подсчитал Смерч, — Гнездо Ветров с помощью Козергов и Косуляк удастся отстоять.

— При условии, что нам удастся уничтожить здесь большую часть техники и живой силы! — напомнил Эжен, снимая с вертолета пулемет и выгружая оружие (разведчики все-таки втихаря разжились в Неспехе парочкой бластеров, тремя АКМ и ящиком боеприпаса).

— А там и Анжела с кораблем подоспеет, — флегматично добавил помогавший ему Вим.

— Но до вечера надо еще продержаться, — вздохнул Камень.

***

Птица застала Мать Ураганов в одном из амбаров. В этот предутренний час супруга великого вождя бодрствовала: как и Птица, в эту ночь она не ложилась. Вместе с одним из братьев мужа, выполнявшим в родовой твердыне обязанности подскарбия, она наново проверяла запасы зерна, прикидывая, хватит ли на случай длительной осады, а также подсчитывая, сколько человек Гнездо Ветров еще сможет безболезненно принять.

Из разоренных селений народа Земли в соседнюю твердыню каждый день стекались все новые беженцы, их число особенно возросло после того, как варрары осадили Земляной Град. Мать Ураганов всех принимала. После ухода мужа и сыновей она по традиции взяла на себя их обязанности. Несколько раз за ночь она поднималась на стены и проверяла посты, а накануне вечером, узнав от Птицы о новой угрозе, лично собирала гонцов и принимала посланцев, принесших ответы. Гнездо Ветров в отсутствии его лучших воинов оставалось в надежных руках.

Завидев царевну, эта мужественная и волевая женщина встрепенулась, точно самка Роу-Су перед броском.

— Есть новости?

— У них получилось вывести пленников! — Птица решила начать с хорошего.

— Я в этом не сомневалась, — величественно кивнула Мать Ураганов. — Все целы? Где они сейчас?

— В Пустыне Гнева.

Мать Ураганов не без удивления повела соболиной, с небольшой проседью, бровью.

— Что они там забыли?

Птица почувствовала, что ее язык намертво прилип к гортани, как тогда в детстве к железной перекладине, когда она в ясный морозный день решила попробовать ее на вкус. Как она могла сказать матери, что задумали ее сыновья? Впрочем, супруга великого вождя, всю свою жизнь прожившая среди воинов, и так все поняла.

Сначала ее лицо сделалось очень старым и безмерно усталым, словно все бессонные ночи последнего времени, а также те, которые выпали на ее долю, пока она вырастила всех сыновей, оставили на нем свой след. Она в равной степени любила каждого из своих мальчиков, однако задиристый Смерч и пришелец из надзвездного края, одинокий странник Ветерок пользовались ее особым расположением.

— Надеюсь, они знают, что делают. Да хранит их Великий Се.

Птица понимала, что надо бы еще предупредить гарнизон Гнезда Ветров о советниках Альянса и танках, но решила сделать это позже, если из Пустыни Гнева не придет больше никаких известий. При мысли об одной возможности подобного исхода ее сердце снова сжалось в комок, и вокруг солнечного сплетения разлился холод, словно туда впрыснули жидкий кислород. Сейчас как никогда остро она ощущала, что во всем происходящем вокруг есть немалая доля и ее вины. Олег был прав. Не стоило им сюда прилетать.

Олег! Что с ним? Хотя Палий сказал, что у него все нормально, в это верилось с трудом, ибо в этом случае в Неспеху он отправился бы сам. На разведчиков всегда смотрели как на безумцев. Задержать всемером двухтысячное войско, усиленное звездным спецназом! Впрочем, зная способности Олега и его товарищей, она предполагала, что они обязательно что-нибудь придумают и поставленную задачу выполнят. Вопрос только, какой ценой…

Мать Ураганов, чувствуя необходимость заполнить повисшее тягостное молчание (расспрашивать еще о чем-либо она не могла), меж тем обратила свое внимание на травяную рубаху, которую Птица все еще сжимала в руках. Она долго рассматривала плетение на свету, в какой-то момент в глазах ее появился вполне уместный при таком напряжении влажный блеск. Не найдя никаких изъянов, Мать Ураганов вернула работу своей родовитой невестке:

— Теперь я вижу, как крепко ты любишь моего сына, — она уже вполне овладела собой и могла говорить почти спокойно. — Еще одно доказательство вашей любви появится на свет в положенный срок.

Птице стоило неимоверных усилий, чтобы не разрыдаться. «Дождешься лишь плода, который ты носишь под сердцем». Увы, в пророчестве ничего не говорилось о том, увидит ли этот день Олег.

Мать Ураганов ласково потрепала ее по щеке:

— Яркая рассказала мне, что ты интересовалась узором травяных рубах других родов. Тебе что-то непонятно?

Птица проглотила слезы и, как могла, сформулировала свой вопрос.

Мать Ураганов ответила не сразу. Она надолго задумалась, глядя куда-то вдаль, словно желала пронзить взглядом толщу времени, затем медленно, явно с большим трудом припоминая, проговорила:

— О чем рассказывает двунадесятый ряд племени Ветра, мне поведала мать моего великого супруга в то время, когда я юной невестой только готовилась войти в этот славный род и училась создавать ритуальный узор. На мой взгляд, здесь нет никакого смысла, но это касалось Предания, и потому я запомнила.

Она сделала паузу, выразительно глядя на собеседницу, а затем величественно изрекла:

— «Путь между двух змей горный кот объясняет».

Птица почувствовала, что ее слезы высохли, а сердце, вновь обретя свой нормальный размер, неожиданно покинуло грудную клетку и переместилось в гортань.