Не менее того остается темным и сомнительным, сколько именно и какие племена следует различать в историческом периоде со времени Тацита. Мы знаем, что визиготы и остготы, гепиды, тайфалы и вандалы были близко родственны друг с другом и представляли отдельную группу. Подобным же образом можно было бы составить еще несколько групп, но, не имея определенных сведений, скоро приходится переходить в область догадок.

Постараемся теперь представить приблизительную картину германского быта, выработать возможно ясную и последовательную схему, в которой выразились бы их взаимные племенные, религиозные, политические, семейные отношения, которые должны были необходимо существовать, выливаясь в ту или другую, конечно, очень несовершенную, форму.

Прежде всего, если мы поставим на очередь вопрос о германской расе, то должны немедленно ответить, что ее в настоящем смысле, в народном самосознании, в смысле организованного социального или политического тела не существовало вовсе во времена Тацита. Единственной связью, объединявшей расу, естественно бессознательно, незаметно для самих германцев, был общий язык.

Затем, если от общего родового понятия германской расы мы спустимся к более частным видовым понятиям племенных колен, то увидим здесь кроме языка еще и другую связь – единство религиозное. Ход немецкой истории не был таков, что старые племена или колена, связь которых основывалась на общности происхождения, превратили свой слабый и неопределенный союз в союз государственный так, чтобы вместо отдельных маленьких народцев носителем политической жизни сделалось племя или нация. В этом отношении они представляют полную аналогию со славянскими племенами, населявшими древнюю Россию. Остготы и вестготы, вандалы долгое время оставались совершенно отдельными государствами, пока не слились с другими, чуждыми племенами. Даже мелкие народности делились, входили в связь и соединение с другими составными частями; на место старых, исчезавших являлись новые племена, новые народности – этот ход немецкой истории содействовал тому, что старое деление на племена было забыто. Но и в первоначальное время почти не было учреждений, в которых племенное родство находило бы более резкое и определенное выражение. Народцы, связанные между собой племенным родством, так же часто боролись между собой, как и с чужими племенами. Единственной объединяющей связью некоторых из этих племен был, как сказано, религиозный культ. От Тацита, например, мы имеем сведения, что марсы имели общий храм в честь богини Тамфаны; в этом храме они собирались вместе для отправления религиозных обрядов и принесения жертв («celeberrimum illis gentibus templum, quod Tamphanae vocabant…» – Тацит, Анн. 1, 51). В других местах своих сочинений Тацит приводит еще три подобных примера.

1) Несколько племен, перечисленных им (Reudigni, Aviones, Anglii, Varini, Eudoses, Nuithones и др.) – имели общий культ богини Нерты, святилище которой находилось на одном из островов Балтийского моря, неподалеку от берегов Дании или Голштинии, вероятно Рюгена.[21]

2) Семноны (Semnones), занимавшие нынешний Лаузиц на реке Шпрее, Бранденбург и Саксонию – и родственные им народности приносили жертвы и отправляли ежегодно торжество в честь Zio или Ziu (Thio) – бога войны (Germ. 39).

3) Народцы, поименованные Тацитом и входившие в состав лугиев (Harii, Helveconae, Manimi, Helisii, Nahanarvali – Germ., 43), жившие в нынешней Силезии, приносили общую жертву Кастору и Поллуксу, которых называли Aid (отсюда, вероятно, Алкуин).

Судя по этим примерам, некоторые civitates сохраняли между собой некоторую племенную связь, находившую выражение в общности религиозного культа. К какому-нибудь храму какого-нибудь общепочитаемого божества сходились для отправления культа представители от каждого из маленьких народцев; это было нечто вроде греческих амфиктионий, в состав которых входили народные единицы одного племени, имевшие свой круг богов. В этих религиозных союзах не было исключительности: боги одного племени находили доступ и к другим племенам. Но несомненно, что если не существовало замкнутости религиозных союзов, то было противоположное, то есть многие соплеменные народцы не имели общего культа. Постоянной, определенной и прочной связи между всеми племенами и коленами германской расы не было.

Идем далее, все ниже опускаясь к более частным подразделениям германской нации, обратимся к так называемым civitates (Völkerschaften). Носителями политической жизни в первобытной Германии были не племена, которые постоянно изменяли свой объем, то соединяясь, то распадаясь на еще более мелкие подразделения, а их части (civitates, Völkerschaften). Их было очень много, и Тацит перечисляет их во второй части «Германии». Назовем важнейшие, группируя их последовательно по месту жительства.

В Скандинавии жили Suiones (общее название) и Gothi.

На островах Балтийского моря (More Saelicum) и полуострове Ютландия: Dani, Cimbri, Heruli, Anglii, Saxones, Eudoses.

Между Рейном, Эльбой и Салою.

1. По берегам Немецкого моря (Oceanus Germanicus): Batavi населяли страну, называемую Ursula Batavarum, между Рейном и Ваалом, Fri-sii – между реками Рейн и Эмс, Chaud – между Эмсом и Эльбой.

2. На юг от них – Usipii, Tencteri и Sigambri на Рейне, Bructeri – в треугольнике между Эмсом и рекой Липпе; потом Angrivorii и Cherusci по Везеру (граница на востоке с народностями по Эльбе).

3. Еще далее на юг: Mattiaci (ныне – Нассау), Chatti (до Везера, ныне Гессен); к юго-востоку Hermunduri на верхнем Майне, на восток и юг они простирались до Богемского леса, верхнего Дуная и римского пограничного вала.

К востоку от них, в Богемии – Marcomanni, в Моравии – Quadi.

На севере Гермундуры граничили с Semnones, жившими по реке Шпрее, на запад до средней Эльбы, на восток до реки Одер.

В Силезии Lugii и Boio, к которым принадлежали также вандалы.

В Познани и Пруссии – Burgundiones, Gothones и другие. На берегу Балтийского моря – Rugii между Одером и Вислой, по нижней Эльбе Langobardi.

Вот главные civitates, на которые распадалась во времена Тацита германская раса. Кроме того, остаются не упомянутыми еще много имен, которые должны быть причислены к мелким подразделениям вышеназванных. Определить точные границы между областями, занятыми каждым из названных народцев, почти невозможно; можно только сказать, что границами не служили, во всяком случае, реки. Нам известно, например, что херуски жили по обеим сторонам Везера, бруктеры – по обеим сторонам Липпе, лангобарды – по обеим сторонам Эльбы и так далее.

У всех племен развивалась государственная власть, но развивалась отдельно в каждом. Большая часть тех задач, которые исполняет нынешнее государство, или были совсем неизвестны германцам, или же исполнялись не государством, а семьей, фамилией, родом. Потому говорят, что до поселения на римской почве германцы не знали настоящего государства, но жили исключительно в родовом быту, знали только государство родовое, то есть совокупность семей, соединенных в форме одной фамилии. Органом власти в этих отдельных маленьких civitates (Völkerschaften) были веча (concilia).

Укажем еще низшую единицу приводимой здесь схемы, подразделение civitates на так называемую сотню, pagus, по-немецки Gau, по-русски – волость. Это подразделение имело значение не политическое, а только судебное.

Таким образом, последовательная схема форм германского быта представляется в следующем виде:

1) германская раса – сознательного единства не существует, естественное единство – язык;

2) племена или колена – связь неопределенная, непостоянная и только религиозная (общие культы);

3) народцы (civitates) – связь и жизнь политическая, орган власти – вече;

4) волости или сотни (pagi, gaue) – судебные сходы.

Далее идут: 5) села и 6) дворы.

Если мы сопоставим германский быт с бытом славянским, то понятие германцев будет соответствовать понятию «славян вообще», понятие племен и колен будет соответствовать таким делениям, как «славяне русские», «славяне ляхитские» и так далее. Название civitates можно было бы применить к полянам, древлянам и другим, а название pagus – к русским волостям.