Впереди площадь, на которой уже давно шумит праздник, перед площадью трамплин, высотою десять шагов. Стоило демону увидеть его, как в голове мелькнуло воспоминание из детства, и направил он руль в неизвестность. Не знал он, получится ли взлететь или придётся на кого-то приземлиться, да и монету не успеет бросить. Рискнул и прыгнул, и пролетели вместе с Шель над площадью, над головами изумлённых людей. Очи их восхищённо лицезрели маленькое чудо, руки не забывали аплодировать, а мысли сочли, что это фокус какого-то трюкача, тоже пожелавшего быть первым. И доля правды в их мыслях, конечно, была…

Мотоцикл приземлился за площадью, ударился колёсами в асфальт, но не развалился на кусочки, ведь сотворён душой, а не соплями мастера.

Шель, чуть не слетела из седла от тяжкого удара, но удержалась, чуть не порвав рубашку вожака, а демон лишь сильнее выжал газ, и мотоцикл рванул на встречу с пропастью. Теперь, они мчались к обрыву. Теперь, им осталось чуть-чуть.

Девушка думала, что он остановится перед ним, но скорость не падала, и демон был намерен сигануть с обрыва и наплевать на то, что за спиною хрупкий человек, который так легко может разбиться.

–Там обрыв! – кричала Шель. – Обрыв!

–Держись! – ответил безразлично он и не нажал на тормоза.

Мотоцикл полетел со стометрового обрыва, и дыхание сжалось в груди юной девушки, а мысли промёрзли от дыхания смерти. До последнего момента ей казалось, что они разобьются, ведь, хоть и по дуге, но мотоцикл падал вниз.

Последний момент наступил, как ни кстати, вовремя. Мотоцикл прекратил падение над макушками высоких елей. Коснулся их колёсами и полетел вперёд, и Шель кричала на весь город так, как лишь дитя кричит от восхищения. Восторг, её переполнял восторг, и он пришёл к ней не с востока, а, видимо, из Райских мест. В этот миг, Шель запудрила себе голову и решила, что демон пятницы все столетия жил в этом Раю и чувствует каждый его уголочек…

Скорость их полёта начала снижаться ещё в воздухе, и мотоцикл приземлил себя перед холмом, за которым расположились последние леса, и начиналась пустыня. «Видимо, он, и правда, хочет нас спасти, раз привёз меня к одной из окраин.» – ошибочно подумала она и закружила взглядами по ней.

Демон слез с мотоцикла, протянул руки к тонкой талии девчонки и поднял её с удобного сиденья, как пушинку. Аккуратно поставил на землю, но рук с её тела убрать не спешил. Ему было тепло, да и она уже не чувствовала холод.

Глаза смотрели друг на друга, улыбки молвили, что не предадут, а губы демона дарили откровенность:

–Демоном становятся, не потому что желаешь всем зла. Нет! Хоть я и демон, но я не желаю зла всем людям, не желаю разрухи ни дому родному, ни Родине своей! Ни один демон не желает зла тому, что было для него родным…

Лишь сейчас, слыша эти непустые слова, Шель вспомнила кое-что и засияла от этого воспоминания.

–За этим холмом небольшой, заброшенный сад. – начала она своё объяснение и продолжила, пылая от эмоций. – За садом этим начинается пустыня, а на их границе стоит монумент, посвящённый книге, и на этой книге нацарапано твоё имя!

Как гром и молния, её слова. В приятном смысле, конечно же. Вспомнил ещё одно детское воспоминание, ведь часто вечерами, часами он глядел на монумент и рассказывал брату о своём желании. Но брат это последний человек, который пожелал бы исполнить его детскую, наивную мечту.

–Кто сказал Милоун, что я способен спасти ваш город? – внезапно, осенило его. – О том, на что я способен, знают немногие…

–Сказала её мама. Она находится в мире пропавших мёртвых. Ей рассказали о тебе.

–Кто? – с нетерпением спросил Триум.

–Какой-то безглазый старик!

От этих слов демон пятницы сжался, как листок, заставший день морозный. На лбу появился пот, а руки задрожали. Он начал лихорадочно думать, для чего безглазый старик помог ему – чтобы искупить вину перед ним или, чтобы погубить его заново. Их последняя встреча закончилась очень неоднозначно. Прежняя уверенность демона пятницы немного пошатнулась, и он, вновь, начал оглядываться по сторонам, ожидая, что заметит врагов, но никого не было – лишь красивые, зелёные деревья восстали перед глазами, а в них, уж точно, нет никакой враждебности.

–Что с тобой, Триум? – с беспокойством спросила Шель.

–Всё хорошо. – ответил он сухо, без мастерства солгав.

–Просто, у тебя не было лица, когда я сказала про безглазого старика. Оно стало таким бесчеловечным…

–Потому что это я лишил его глаз! – ответил он жестоко и немного возвышенно, поразив её сутью своих слов.

Теперь, и Шель было не спокойно за себя и за свой город, и сомнения глобальным роем прорвались в её душу и начали душе вредить, кусая её веру, шепча ей, что нет в пути её гладкости, что всё будет не так, как она того желает!

"Действительно, зачем этому старику помогать демону пятницы, если тот лишил его глаз?! Получается, и Райскому городу помочь он не желал и планете своей, несмотря на то, что она всем когда-то принадлежала. Тогда, как всё это понимать? Тогда, что нам ждать от пятницы тринадцатого?!".

Вопросы плыли в голове, но нет ответов, и не увидишь на обратной стороне, и до конца пути не все найдут билеты, хоть вся дорога нарисована в душе…

***

-Зачем он тебе? – не понимала Милоун, сидя за рулём чёрного электрокара, что был угнан ею часом ранее.

Демон ревности сидел на переднем сиденье и внимательно следил за дверью дома, в которую вошёл Бернард несколько минут назад. И сейчас он не желал отвечать на какие-либо вопросы, но в девчонке его яд, и нужно время, чтобы он ужился в ней. Её скоро начнёт давить на сон, но нельзя, чтобы она засыпала, иначе яд не подействует, и многое пойдёт не так, как бы хотелось.

Милоун провела с ним больше часа и чувствовала себя истощённой, лишённой прежних красок жизни. Яд демона бурлил под кожей, в её огненной крови. Яд влиял на душу и на каждую мысль, что приходила в тёмную голову. Он, как вампир, но пьёт не кровь, а жизнь, но ей хотелось ему верить. Иначе, и не будет шансов на жизнь.

Уже успел шокировать её ни раз за это время, и ей было страшно представить, каков его следующий шаг.

–Зачем тебе лучший боец Райского города? – перефразировала свой вопрос, нахмурив брови, и в голосе металось нетерпение.

–Сколько тебе лет, девочка? – ответил демон ревности вопросом, в котором был лучше неё осведомлён.

–Мне двадцать два.

–Тебе сегодня день рождения! Ты знала?

–Нет. – прошептала она, искренне удивившись, и захотелось узнать больше о самой себе, но всему своё время.

–А ты представь на миг – мне больше тысячи лет, и большую часть из них я провёл без глаз. Просто, представь – видеть только тьму шестьсот пятьдесят лет! И, знаешь, это было несправедливо! Я жил по законам чести – и если убивал, то врага и, глядя ему в глаза, а не в спину, как трус! Но, даже я лишился глаз! Пойми, я всё это делаю ради мечты и справедливости. Этому человеку глаза были даны для другого, и он никогда не поймёт для чего, если ему не помочь.

–Почему хочешь помочь ему?

–Я его демон-хранитель. – удивил её своим ответом.

–А как так получилось? – растерянно спросила она.

–Долгая история. – промолвил тихо и добавил. – Помогли мне когда-то его близкие…

–Ты хочешь его на свою сторону?

–Нет. – ответил он протяжно, растворившись в собственной улыбке. – Мы слишком разные с ним…

–Насколько?

–Я хочу со всех людей планеты сорвать маски! – воскликнул он так громко, что взбодрил, заставил позабыть о сне на несколько минут. – Желаю показать им их истинные лица! Ну а Бернардио другой, на нём не мало масок, но это не значит, что лучше не мешать ему тонуть. Ты, просто, ещё не знаешь, что я задумал, но яд скоро подействует, и ты всё увидишь сама моими глазами и не пожелаешь встать у меня на пути…

Закончив интригующее слово, не дал Милоун погрязнуть в бесконечных мыслях. Он начал рыться в кармане своей мантии с таким видом, словно что-то вспомнил. Достал кусочек зеркала, лишённый идеальной формы, и утонул в нём яркими глазами. Милоун с любопытством глядела на это маленькое зеркальце, но видела в нём лишь гнилое отражение демона ревности.