Распределение прошло буднично. Я немного тоскливо смотрела на стол Слизерина, подавляя в себе сожаления о столь поспешных решениях по поводу распределения — сейчас они уже не казались мне такими значимыми и привлекательными.

— Ты чего? — поинтересовалась у меня Марлин, замечая мой наполненный грустью взгляд.

— Да так, — я пожала плечами и усмехнулась, когда на столах появилась еда; речь Дамблдора была пропущена мимо ушей. — Приятного аппетита, Марлин.

— И тебе того же, — озадаченно пробормотала она, нахмурившись.

— Не ду-уйся, — рассмеялась я, обнимая девочку за плечи. — Просто подумалось, что я чуть-чуть не на том факультете.

— Да уж, — нарочито зло ответила девочка, едва сдерживая хохот. — Тебе только к змеям.

Я лишь улыбнулась, не отрицая очевидное.

После пира, который прошёл тоже как-то мимо меня, я направилась не в гостиную своего факультета, а прямиком в Выручай-комнату — всё равно сейчас в башне грифов было не протолкнуться из-за первокурсников, а до отбоя ещё оставалось немного времени.

Походив взад-вперёд в знакомом коридоре, я отворила дверь, появившуюся в стене, и остановилась, осматриваясь. Мне не давала покоя одна-единственная мысль: если в диадеме Райвенкло был не крестраж Лорда, то что?..

Напрягая память, я свернула в сторону от двери, высматривая бюст с шляпой на голове. Через какое-то время мне всё же удалось углядеть нечто похожее, так что я, стараясь ни на что не отвлекаться, добралась до искомого и осторожно стянула шляпу с головы бюста, замечая полыхнувшие на свету камни.

Диадема завораживала своей красотой. Она манила, мне тут же захотелось взять её в руки, надеть, проследить пальцами узоры и плетения… резко тряхнув головой, я откинула от себя шляпу и, почувствовав отступление столь навязчивого желания, постаралась переключиться на аурное зрение.

Не стоит думать, что аурным зрением могли пользоваться лишь какие-то «избранные». Напротив, любой желающий и достаточно упорный человек мог освоить приёмы, которые позволяли читать ауры живых существ и разумных, рассматривать плетения и магические потоки… но вот ощущения при «включении» были, мягко говоря, не особенно приятными. Казалось, что на мозг просто что-то давит, а виски после подобного ещё пару дней прошивала острая боль.

Чем чаще маг использовал аурное зрение, тем меньше получал откат, да и быстрее отходил от воздействия сырой магии и влияния потоков. Я тренировалась почти всё время пребывания в Нарбоне, так что достигла в этом определённых успехов… конечно, ощущения всё ещё не были особо приятными, но и отходняком я особо не мучилась. Так что сейчас я слегка прищурилась, стараясь разобрать хоть что-то в ярком сплетении множества энергетических нитей.

Из всех них выбивалась одна — тёмная, практически иссиня-чёрная, она перекрывала остальные, более толстые и, значит, старые, перенаправляя энергию в совершенно другое русло. Я скривилась, рассматривая подобное варварство: работа была грубой, но действенной, подобные вмешательства быстро врастали в систему, а потом долго и муторно выпутывались. Нахмурившись, я рассматривала чёрную нить, которая «выкачивала» энергию из древнего артефакта. Но зачем?..

— Как-будто считывает информацию, — пробормотала я, постукивая кончиками пальцев по губе, когда меня осенило… — Ну конечно! Слепок!

Отойдя на какое-то расстояние от артефакта, я судорожно думала, что делать. Сейчас трогать ничего было нельзя — сто процентов к артефакту прикреплено несколько сигналок, которые тут же известят сделавшего это о вмешательстве. Следовательно, сейчас лучше ничего не предпринимать. По крайней мере, пока я нахожусь в этой школе. В голове почему-то вспыхнула мысль свалить отсюда по истечению пятого курса, прихватив с собой пару-тройку особенно близких друзей.

Сжав губы, я покачала головой и осторожно водрузила на место шляпу, на которой был завязан пока что пробник какого-то плетения.

До спальни я добиралась в раздумьях. Нет, понимание происходящего пришло достаточно быстро, это-то меня и пугало. Кажется, великий Светлый Волшебник уже готовит себе поле для игрищ, и как бы не попасть под раздачу.

Плетение «Слепка» было достаточно энергоёмким заклятием. Дело было в том, что информация с артефакта полностью считывалась и переносилась в определённый артефакт-накопитель, из которого потом можно было получить развёрнутую модель плетений, словно двоичный код от компьютерной программы. Чем сложнее был артефакт, тем более энергоёмким было заклинание. Напрягая память, я старалась вспомнить не выглядел ли директор уставшим или каким-то обеспокоенным, но тут же бросила это занятие: в конце концов, существовало множество чар гламура, а аурным зрением я на него как-то не особенно заглядывалась. В принципе, это можно было бы устроить, но только в момент его сильного эмоционального потрясения — иначе заметит, и тогда мне лучше не дожидаться пятого курса…

Тяжело вздохнув, я проскользнула в гостиную, помахав знакомым, и направилась к себе в спальню. Девочек в комнате не было, и я покривлю душой, если скажу, что меня в этот момент такое положение вещей не порадовало. Взобравшись на кровать с ногами и оставив балдахин открытым, я сделала пасс волшебной палочкой, творя невербальное Акцио, которое до тошноты тренировала на каникулах, призывая пергамент и перьевую ручку. Мефистофель тут же устроился в ногах, непонятно откуда взявшись, и тихонько замурчал, заставляя улыбнуться.

Глубоко вздохнув, я постаралась сосредоточиться и взялась за письмо родителям. Мне нужна была помощь.

***

— Нет, ты представь, настоящие дьявольские силки! — рассказывал Джеймс, показывая что-то в книге Сириусу. — А ведь их и для охраны поместья можно использовать!

— У Малфоев такие в лесу, который прилегает к усадьбе, — лениво протянула Алиса, потягиваясь. — И у Лестрейнджей похожие есть, только эти… как их… мо-ди-фи-ци-ро-ван-ны-е.

Мы сидели в библиотеке. Ребята рассматривали иллюстрации в огромной энциклопедии, принесённой Алисой из дома, а я откровенно скучала, подперев подбородок ладошкой и смотря на снег за окном.

Приближалось Рождество, а положение дел никак не менялось. Я училась, писала родителям, ходила на многочисленные факультативы и участвовала во многих забавах, инициаторами которых выступали чаще всего Сириус и Джеймс. Так меня втягивали в войны снежками, в догонялки по пустым коридорам, в состязания по катанию на коньках, да и в других, таких же забавных, но бесполезных милых глупостях.

— Лилс, ты чего такая хмурая? — обеспокоенно спросила Марлин, заставив остальных ребят поднять головы и на какое-то время замолкнуть. — Что-то не так?

— У вас бывает так, что кажется, словно ты не на своём месте? — задумчиво спросила я, массируя подушечками пальцев переносицу. — Ну, как будто что-то не так.

За столом повисло какое-то напряжённое молчание.

— Бывает, — прокашлявшись, ответил Джеймс; я встретилась с ним взглядом, и выдох почему-то получился слишком рваным. — Отец хочет, чтобы я работал в Министерстве, мама — чтобы я продолжал семейное дело, занимаясь Артефакторикой, и поступая сразу после школы в ученичество… а в мире столько всего интересного! Я бы хотел путешествовать, может быть пополнять семейную библиотеку редкими книгами…

— В Хогвартсе неуютно, — перебила его Марлин, поёжившись. — А я так хотела поступить в школу-пансион в Лондоне! Родители уже собирались оплачивать обучение, когда пришло это письмо… магия — это здорово, но мне до сих пор обидно…

— Мама жалеет, что не отправила меня в Дурмстранг, — подал голос Сириус, хмурясь. — Я уже и сам жалею, что не уехал.

— Все мы чувствуем нечто такое, Лили, — тихо, чтобы не привлекать внимания мадам Пинс, рассмеялась Алиса. — Но приходится жить с тем, что есть… в любом случае, я рада, что так получилось. Ведь иначе мы бы все не встретились.

Ремус застенчиво улыбнулся и легко качнул головой, отчего его светлые волосы упали на лицо, прикрывая глаза.

— А ведь и правда, — мягко заметил он. — Здорово, что так получилось.