Я не знала, как объяснить своё настроение. Мои письма отсылались в дом к Эвансам раз в два дня, и во мне поселилась твёрдая уверенность, что они доходят, ведь ответы шли с той же регулярностью. Немного скомканные и неуверенные, но они шли.

Переписывались мы и с Пэтти. Сначала достаточно оживлённо, но со временем переписка немного утратила свой пыл: видно было, что девочка всё больше и больше привыкает к новому окружению, находит себе там если не друзей и подруг, так хороших знакомых уж точно, с которыми вдруг оказалось намного интереснее, чем с младшей сестрой. Окольными путями я выяснила, что они с родителями договорились переписываться маггловскими письмами, ведь в Колдовстворец доставляли и обыкновенную корреспонденцию. Они пока что обменялись лишь одним письмом, и хотя Петунья отзывалась о переписке с достаточным энтузиазмом, я понимала, как тяжело ей на самом деле. Она разрывалась между прошлым и настоящим. И я её не винила.

От мыслей меня отвлекло осторожное касание домовушки.

— Вам пора одеваться и идти завтракать, мисс, — улыбнулась она и с громким хлопком исчезла.

Я медленно покачала головой, дивясь своей рассеянности, и выключила воду. Хорошо хоть умылась, а то так бы и просидела ведь, смотря в зеркало, пока Элис не зайдёт. Кажется, с моей не в меру выбивающей из колеи задумчивостью стоит что-то делать.

Дома я носила чаще всего платья, которые доходили мне где-то на десяток сантиметров ниже колена. Ни Игорь, ни Нана не были моралистами-консерваторами, но им определённо нравилось то, что я ношу те вещи, которые когда-то выбирали они, а я не хотела лишать их подобного удовольствия. Нана, казалось бы, уже воспринимала меня, как собственную дочь, а желание переубеждать её в этом пропадало во мне каждый раз, когда я смотрела в эти счастливые серо-зелёные глаза. Вот и сейчас на мне было тёмно-серое платье из тёплого плотного материала с узором ёлочкой. Волосы я обычно заплетала в колосок, чтобы не мешались, так что теперь у меня на спине всегда лежала достаточно толстая коса с вплетённой в неё лентой. Сейчас ленточка была серой, в тон платью, а балетки на ногах я ни за что не променяла бы ни на какую другую обувь.

Выйдя из своей комнаты, я достаточно уверенно зашагала в сторону лестницы. За время, проведённое в этом доме, я научилась неплохо здесь ориентироваться. Особняк Каркаровых таил в себе множество тайн, которые охотно раскрывались, если очень сильно захотеть вникнуть в них, но запутанным и мрачным его назвать было нельзя. К тому же, даже если я потеряюсь, всегда можно было позвать Элис. Короче говоря, я была спокойна.

В столовой уже сидела Нана, а вот Игоря не было видно. Судя по всему, его ждать к завтраку не стоило. Об этом говорили и напряжённые плечи женщины, и её нахмуренные брови, и рассеянный взгляд, брошенный на меня поверх газеты.

— Доброе утро, — немного хрипло сказала женщина и, дёрнув головой, прокашлялась; теперь её голос звучал почти так же, как и всегда, только быть может немного напряжённо. — Как спалось, дорогая?

— Нормально… Что случилось, Нана?

Она глубоко вздохнула и отложила от себя газету, осторожно подталкивая её ко мне. Я заняла своё место за столом — прямо напротив неё — и, нахмурившись, взяла в руки свежий выпуск «Ежедневного Пророка».

ТАИНСТВЕННОЕ НАПАДЕНИЕ НА СЕМЬЮ МАГГЛОРОЖДЁННОГО ВОЛШЕБНИКА.

РЕАЛЬНА ЛИ УГРОЗА?

Не так давно магическую Британию потрясла трагедия рода Шаффик (см. страница 3). Весь магический мир всколыхнулся, реагируя на неожиданное несчастье, пришедшее в нашу мирную обитель вместе с драконом, привезённым теперь единственным оставшихся в живых Шаффиком. Как известно, драконья оспа так же опасна и смертоносна, как любой другой магический вирус, а определить её получается лишь на поздних стадиях (известные жертвы драконьей оспы: см. страница 5). Казалось бы, на какое-то время должно было наступить затишье… но беда, как известно, не приходит одна.

Этим утром, около четырёх часов до полудня, в собственном доме была обнаружена семья Ричарда Грейса, работника Министерства и магглорождённого волшебника по совместительству. Ричард был найден в собственной спальне, в луже крови. Рядом с ним покоилась его жена — магглорождённая Анабель Грейс, в девичестве Уотсон. Но не это поразило авроров более всего: на стене, на самом видном месте, кровью супругов были выведены злополучные слова, заставляющие ужасаться любого, кто пребывает в ясном рассудке: «ДОЛОЙ ГРЯЗНУЮ КРОВЬ».

Супругов обнаружила их соседка, достопочтенная вдова-полукровка миссис Смит. «Я просто постучалась в их дверь, ведь в доме очень сильно шумели какое-то время, — рассказывала Саманта Смит нашим репортёрам. — Но мне никто не ответил. Шум прекратился так резко, что я испугалась: вдруг что-то случилось. Естественно, я пошла глянуть, что произошло, вдруг там понадобилась моя помощь… а они там… уже мёртвые.

Стоит заметить, что чета Грейсов имела прекрасные отношения с соседями, оба супруга числились работающими в Министерстве.

«Отношения с коллективом у Ричарда были прекрасные, — делится с нами сотрудник Отдела Магического Транспорта Генри Уиттербери. — И с женой его я был знаком лично, она работала в Секторе контроля за мётлами… Как сейчас помню, улыбчивая такая, смешливая… Ужасная трагедия, ужасная…».

Большинство уверено, что это дело рук некой организации, выступающей за теории тотальной чистокровности магической Британии.

«Об этой группировке пока ничего конкретного неизвестно, — сообщает нам один из авроров, Генри Райт. — Но именно это и делает её такой пугающей. Мы прикладываем все возможные силы к борьбе с ней. Уверен, дело увенчается успехом».

Но так ли это на самом деле? Стоит ли нам, честным гражданам, опасаться за свои жизни? Единичный ли это случай или же целая система, тщательно продуманная и спланированная? В любом случае, Ежедневный Пророк будет держать вас в курсе происходящего!

В.М.Г.

Тишина в столовой казалась звенящей.

— Прекрасная статья, — сдержанно сказала я, пытаясь успокоиться. — Мне нравится стиль журналистки… журналиста?.. Нана, кто это?

— Вильда Мария Гёттенберг, полукровка, немецкая вдова, — безэмоционально ответила Нана, но глаза её беспокойно бегали по комнате, а руки то сжимали, то разжимали салфетку. — Но она сейчас не играет никакой роли… важно другое.

— Это не Реддл, — кивнула я.

— Не Реддл, — подтвердила женщина и прикрыла глаза, силясь успокоиться. — И никто из его окружения не стал бы делать такое без его ведома. Кто-то уже начинает вести игру за него, Лилс… и это может очень плохо закончиться.

Я барабанила пальцами по столу, рассматривала лицо сидящей передо мной женщины и усиленно размышляла.

Итак, допустим, это не Том. Презумпцию невиновности никто не отменял, да и не думаю я, чтобы Реддл так бездарно спалился… нет, он обставил бы всё намного красивее. Значит, кто-то другой. Кто-то, кому выгодно такое положение новоявленного Лорда. А значит, либо Дамблдор, либо кто-то третий, лицо, которое ещё не засветилось. Но предположим, что всё-таки это наш добрый дедушка с бородой — такой вариант кажется мне наиболее логичным.

А значит, дело дрянь. Он уже пытается вывести Тома из строя, что не есть хорошо. И он очень расстроится, когда увидит, что у Реддла нет желания доказывать ему что-то. А значит, канон может пойти совершенно по-другому… вот же чёрт.

— Давай сначала позавтракаем, — кашлянув, сказала Каркарова и неуверенно улыбнулась мне, понимая, что сейчас нарушила логическую цепочку в моей голове, — а потом мы пойдём в гостиную, сядем и поговорим. Хорошо?

Я кивнула и неуверенно принялась за овсянку. Никогда ещё завтрак в этом доме не был таким мрачным, как в этот раз.

***

В гостиной всё так же пахло пионами. Особенно молчаливая сегодня домовушка просто принесла нам поднос с чаем и булочки, к которым мы так и не притронулись. Чашку с душистым варевом в руки я всё-таки взяла, хотя бы затем, чтобы просто занять их чем-то: так я чувствовала себя немного более уверенно.