В голове почему-то вспыхнули собственные слова. Историю пишут победители, не так ли?
— Именно, — согласно кивнул мужчина. — У меня действительно есть одно вместилище, но не более того.
— Так это же разные вещи, — неуверенно пробормотала Нана, привлекая к себе внимание. — Ну, крестраж рвёт душу на несколько частей, наделяя какой-то предмет частично энергией хозяина-ритуалиста, а вместилище всего лишь утягивает в себя душу мага после смерти…
— Именно, — согласно кивнул Том. — Обыкновенно для этого берётся какая-то личная вещь человека, с которой он долгое время не расставался, а когда маг умирает, то проводится в течении полугода достаточно трудоёмкий ритуал, и душа переходит из предмета в тело. Воспоминания могут частично стереться, так что обыкновенно маги каким-то образом сохраняют их, например, ведя автобиографию или личные дневники, так что после «воскрешения» волшебник ещё какое-то время восстанавливается как в физическом, так и в моральном плане…
— Погоди, — прервала его я. — То есть, ты хочешь сказать, что ни медальон, ни чаша не являются крестражами?
— Именно, — кивнул мужчина. — Вместилищем является только дневник.
Я глубоко задумалась. Вот чёрт, спросить хочется, а страшновато.
— А Миртл действительно умерла от «руки» василиска?
— Да, — с сожалением согласился Реддл и нахмурился. — Можешь верить, можешь не верить, но мне действительно было жаль, что так получилось. Она не должна была этого увидеть, Василиск был голодным, так что попросту набросился на неё… когда я понял, что происходит, было поздно. Тогда дневник и использовал некроэнергию, всё ещё витавшую в воздухе — я ведь уже готовил из него вместилище.
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Нана зевнула и осторожно потянулась, разминая руки; тяжело вздохнул Игорь. Том хмурился, смотря будто в себя и о чём-то размышляя. Кажется, я всколыхнула в нём не самые приятные воспоминания. К тому же, мой рассказ действительно удручал: всё это могло бы стать правдой.
— Пожалуй, всем нам стоит отдохнуть, — наконец, произнёс Том. — Лили, не забывай, пожалуйста, что ты всё ещё в теле ребёнка, тебе нужен здоровый сон… Завтра мы все ещё раз поговорим, а сейчас мне нужно подумать…
— Нет, вы посмотрите на него, — фыркнула Нана и поднялась со своего места. — Этакий герой, отправляет нас спать, а сам думать будет. Гостевая комната уже готова, на прикроватной тумбе — умиротворяющий бальзам и Сон без сновидений. Давайте не будем забывать, что думать лучше всего на чистую и отдохнувшую голову. Вот завтра встанем, позавтракаем и поговорим.
— Слушаюсь, — усмехнулся Реддл и тоже поднялся, кивая нам. — Тогда до утра.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Том вышел из комнаты вслед за появившимся домовиком. Меня всё ещё не покидало ощущение какой-то сюрреалистичности происходящего.
***
Проснулась я на удивление рано. Это было даже странно: я поспала всего около пяти часов, а чувствовала себя прекрасно. Наверное, сказывалось нервное возбуждение. Всё-таки новости действительно были феерическими, как тут вообще можно отвлекаться?
Какое-то время я лежала в постели, разглядывая окружающую меня обстановку. А посмотреть было на что.
Такое ощущение, что комната была создана исключительно для меня. Она была квадратной, обклеенной светлыми тканевыми обоями сверху и отделана панелями тёмно-орехового цвета снизу. Цвет ткани был больше похож на кремовый, и кое-где по нему шёл орнамент из персиковых цветков. Большое окно с широким подоконником, заваленным подушками, было занавешено тюлем и тяжёлыми шторами того же нежно-персикового оттенка. Большая удобная кровать с мягким матрасом и кованой спинкой, исполненной в виде переплетающихся ветвей, две прикроватные тумбы, на которых стояло по лампе с расписанными в древесной тематике абажурами, негромоздкий камин. На полу — мягкий пушистый ковёр, застилающий почти всю комнату, на стенах — несколько полок с книгами и картин. С потолка свисала люстра, зажигающаяся по хлопку рук хозяина дома или комнаты. Любят же маги такие безделушки…
Впрочем, пора вставать. Я села в постели и потянулась. Новостей было много, а обдумать я их так и не успела. Вот сейчас можно этим и заняться.
Передо мной появилась домовушка в миленьком тёмно-синем платье и переднике. Я с удивлением заметила, что все эльфы в доме ходили в одежде. Нужно спросить об этом у Наны — не думаю, что все они являются свободными. Возможно, правило о дарении одежды можно как-то обойти…
— Пора вставать, мисс Каркарова, — у домовушки был достаточно приятный голос, она была вежливой и улыбалась, так что губы сами собой растягивались в ответной улыбке.
— Нана уже встала?
В ответ я получила кивок и немного информации. Домовушку звали Элис, её приставили ко мне, в ванну уже набрана вода, а стол к завтраку будет накрыт через час, так что мне нужно поторопиться, если я хочу успеть к началу.
— Ведь опаздывать нехорошо, — напомнила мне Элис и снова улыбнулась.
В ванной комнате было жарко и пахло травами. Я быстро стянула с себя пижаму с утятами и забралась в ванну. Ванная выглядела достаточно современной, но всё-таки даже тут были кое-какие вещицы «из прошлого». Так, например, до блеска начищенные краны сочетались с безумно старой и дорогой на вид щёткой для волос, а кувшин для умывания стоял рядом с раковиной.
Я с удовольствием вымыла голову, радуясь, что являюсь волшебницей. Домовушка наверняка сможет быстро высушить мои волосы, так что я не опоздаю к завтраку и смогу продолжить достаточно интересную беседу с мистером Реддлом.
Суша волосы полотенцем, я вышла из ванной и обнаружила на уже заправленной кровати довольно симпатичное тёмно-зелёное платье из плотного материала, нижнее бельё и чулки; невдалеке от кровати нашлись чёрные балетки. Когда я оделась, Элис появилась буквально из ниоткуда и спросила, что сделать на голове.
— Давай просто высушим мне волосы? Кажется, я брала с собой чёрный ободок…
Домовушка милостиво согласилась, так что уже через пять минут я была готова. Ободок всё-таки нашёлся, так что он был водружён на голову в ту же секунду. Ну вот и хорошо, теперь волосы не будут лезть в лицо и мешаться.
До завтрака оставалось где-то пара минут, так что я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. От помощи домовушки в поисках столовой я отказалась: дом не казался особенно большим, да и я достаточно неплохо помнила расположение уже увиденных комнат. К тому же, я надеялась встретить Нану.
Мои ожидания оправдались: не успела я отойти от своей комнаты и пары шагов, как одна из дверей, расположенная достаточно недалеко от моей, распахнулась, являя мне чем-то недовольную Нану. Она на ходу накручивала себе на голове пучок, держа в зубах шпильку. Это почему-то показалось мне безумно домашним и даже интимным, ведь женщина всегда выглядела безукоризненно идеально, а тут, казалось бы, давала себе небольшую слабину. При моём появлении она улыбнулась, довольно скоро закончила причёску и раскрыла руки для объятий.
— Доброе утро, Лилс, — сказала она, чмокнув меня в щёку.
— Доброе, — я крепче сжала её в объятиях, а отпустив, улыбнулась. — Опаздываем.
— Не опаздываем, а задерживаемся, — смеясь, поправила меня она, но, схватив меня за руку, усмехнулась. — Пошли скорей, а то правда как-то неловко получается.
Честно говоря, волновались мы напрасно. Когда я уселась на своё место рядом с Наной, в комнате помимо нас была только домовушка. Каркарова тут же представила её, как Анну, рассказала, как чудесно она готовит и посетовала, что не догадалась пригласить с собой домового.
— У Кузьмича получаются восхитительные пышки, — шёпотом поделилась со мной женщина, стараясь не смеяться от ревнивого взгляда Анны. — Зато у здешней кухарки просто потрясающие эклеры, попробуешь сегодня за ужином, наверное.
На завтрак подали овсянку и чай. К каше шли ещё несколько джемов, а сама овсянка была хорошо сдобрена маслом и сахаром, так что грех жаловаться. К чаю подали огромный пай с черникой, который был тут же нарезан на достаточно внушительные куски и роздан по тарелкам.
