- Спасибо… – Сион облегченно выдохнул, ощутив пустоту в желудке, словно вся съеденная пища провалилась в бездну.

- Что-то я не совсем понимаю… – Стала размышлять медсестра. – Не понимаю причин и мотивации произошедшего с Нэдзуми…

- Давайте попробуем поразмышлять вслух. – Ямасита-сан сел поудобней, сложив согнутые в локтях руки мостиком и сцепив пальцы рук. – Нэдзуми сказал Сиону, что добывал деньги любыми путями, лишь бы выжить. Сама знаешь, какие, после развала Шестой Зоны, появились способы зарабатывания на хлеб, да? А теперь представь, что в отдаленных местностях, условия жизни еще более жесткие. И чтобы заработать хотя бы на еду, надо выполнять самую грязную работу. И я говорю не об уборке подвалов и туалетов.

- Подождите! – Сион импульсивно дернулся, ударив коленкой стол, отчего вся стоящая на нем посуда загремела. – Вы подозреваете, что Нэдзуми мог связаться с мафией???

В его голосе смешались и страх, и возмущение одновременно.

- Нет, Сион, я искренне надеюсь, что ошибаюсь, однако мы не можем строить предположения, обходя самые острые углы. Он мог заниматься чем угодно, мы даже точно не знаем, где он находился. Но, что бы это ни было, он связался с черным рынком. Скорее всего, ведьма принимала участие в рыночных делах, и Нэдзуми в чем-то ей сильно насолил. Судя по рассказам Сиона, характер Нэдзуми весьма к такому располагает. Но не суть, главное, что парень попал в передрягу, и, конечно же, ведьма заколдовала его.

- И что же это за колдовство такое может быть? – Каран собрала всю посуду в одну стопку и уже собралась идти к раковине.

- Гипно-ведьмы, насколько я знаю, наносят страшный урон головному мозгу, воздействуя центром поражения на нервную систему и напряженную психику. – Выдала вдруг медсестра.

- Именно так. – Ямасита-сан одобрительно кивнул. – Гипно-ведьм использовали в военных целях. Они разрушали нервную систему солдата, воздействуя гипнозом, в результате чего тот сходил с ума, пытаясь убить либо себя, либо своих же товарищей.

- Ужас. – Звякнув посудой, Каран направилась к крану.

А Ямасита-сан продолжал:

- Собственно Нэдзуми, скорее всего, испытал на себе подобный гипноз и лежит сейчас в коме. Но его состояние – еще не конец колдовства. По словам Сиона, что-то во сне пытается добить Нэдзуми. Осталось только понять, за что он несет на себе такую ненависть ведьмы.

- Ненависть ведьмы? – Сион мигом оживил в голове воспоминания о том, как на уроки истории им рассказывали про особые способности мастеров магии. – Это же страшное проклятье магии!

- Верно, Сион, верно.

Сион громко сглотнул и ощутил, как на виске собираются капли пота. Страх за Нэдзуми нарастал с каждым стуком сердца. Подобные проклятья ни столько убивают, сколько заставляют помучиться человека перед смертью. Муки могут быть самые невообразимые.

- Хорошо, тогда возникает вопрос, – медсестра вошла в раж, – если сон, в который попадает Сион, это не просто астральная проекция, а непосредственно воспроизведенный в образах внутренний мир Нэдзуми, то… что за существа пытаются убить его, и как они туда попадают?

- А никак не попадают, они накапливались там с самого рождения Нэдзуми. – В ответ на вопросительные взгляды, требующие свежих знаний, Ямасита-сан пояснил. – Гипно-ведьмы никогда не сражаются с врагом лицом к лицу, вживую. Они устраивают психологические битвы. Знаете, что самая тяжелая битва – это битва с самим собой? Что и происходит внутри внутреннего мира Нэдзуми. Ведьма достает из недр его подсознания самые ужасные чувства, эмоции, и преображает их в монстров, с которыми парень и сражается.

- Ямасита-сан… – Сион перехватил немного воздуха, прежде чем спросить. – А... а что будет, если Нэдзуми проиграет им?

Доктор заметно помрачнел. Он наспех закинул клочок бумажки в карман и серьезно посмотрел на беловолосого парня.

- Он умрет в муках. Разложение души – и этим все сказано. Почти самоуничтожение. Тут остается только надеяться, что Нэдзуми крепкий парень, и просто так не сдастся.

Кажется, мозг больше не выдерживал, и Сиона стало пошатывать. Столько негативных новостей отбили желание попросить добавки, и вызывали только горькую тошноту в горле.

«Нет, Нэдзуми не такой, он не сдастся!»

- Я… – Сион потер глаза, чтобы не расплакаться. – Мне дурно. Я, пожалуй, отдохну…

- А, Сион! Почему бы тебе не выйти на балкон, подышать свежим воздухом? – Предложила ему мама, перемывая посуду.

- Балкон? – от одной мысли о смене обстановки ему становилось легче воспринимать события. – Неплохо было бы…

- Тогда Фелия поможет тебе.

Сион только сейчас осознал, что в первый раз слышит имя медсестры, которая за ним ухаживала.

Он не знал причины, по которой ему не представляли девушку, возможно в этом есть свое таинство, но теперь парень чувствовал себя неловко.

- Ну что, Сион, пошли? – Фелия встала со стула и подошла к парню.

Несколько секунд Сион молча смотрел на маму, словно ожидая разрешения, и он, конечно, поняла немой вопрос и кивнула.

- Ага… – наконец согласился он.

- А я пока пойду в больницу и обзвоню знакомых специалистов, которые смогут помочь в поиске информации. – Ямасита-сан уже надевал свое старенькое серое пальто. – Я поставил на твой стол карманный ноутбук с возможностью подключения к видеосервису, так что если появится что-то интересное, звони мне, контакты свои я оставил.

- Хорошо. – Кивнул Сион, облокотившись на Фелию, которая уже уводила его в сторону балкона.

Оказавшись на просторной веранде, которую называли балконом, Сион на миг ощутил себя самым счастливым человеком на свете. Такое необъяснимое чувство свободы после больничного заточения. Легкие ветер приносил запах свежести лесов с южной стороны, смешиваясь с ароматом вкусной маминой выпечки. Стены впитали в себя запах булочных изделий, и в доме всегда царила атмосфера готовки, даже если на кухне никто и не колдовал. Сион глубоко вдохнул этот смешанный аромат и вдруг ощутил, как в области солнечного сплетения что-то зашевелилось.

Воспоминания.

Только не живые и красочные, которые возникают эпизодичными картинками в голове. Нет. Это были воспоминания на уровне ощущений, когда вдыхаешь запах и появляется какое-то знакомое чувство, которое можно ассоциировать ни с одним, а с несколькими моментами жизни. Такой комплекс воспоминаний в одном чувстве.

Фелия заметила, что Сион полностью обратился к своей памяти, и не стала его беспокоить. Она просто присела неподалеку на пуфик и молча смотрела вдаль.

Сион оглянулся по сторонам. В окружении дома почти ничего не изменилось, разве что рядом стоящие здания отреставрировали, придав им обновленный вид.

Улицы казались живыми, даже без движения людей. Просто потому, что у каждой улицы есть своя магия, которая делает ее живой. Дух улиц, районов, городов и дорог. Все это предает чувство оригинальности и единства со всем миром.

Внутри Сион вновь ощутил переворот – это душа заметалась в ограниченном пространстве тела, желая выплеснуться мощным фонтаном наружу.

Ностальгия. Она напала внезапно и атаковала все органы чувств.

И вновь. Вновь перед глазами Сиона мелькал этот еле уловимый образ, в котором четко проглядывалась лишь стальная серость глаз.

Нэдзуми. Только его тень ходила за Сионом и не давала парню покоя. Только она вызывала страшную тоску, чуть ли не до боли в глазах от поступающих горячих слез.

Многое за это время произошло, и Сион начал задумываться над вещами, которые раньше для него были странными размытыми понятиями.

Всему виной возраст, или факт, что ЭТО, наконец, коснулось Сиона?

- Фелия… – неожиданно обратился он к медсестре, подойдя к перегородке балкона.

- Что такое, Сион? – Фелия улыбнулась, продолжая сидеть.

- А… что такое «любовь»?

Девушка немного помолчала.

- Знаешь… Даже самый толковый философ и великий мудрец не сможет тебе ответить на этот вопрос. Этот феномен многогранен. Любовь может быть разной – к друзьям, к семье, к природе, к еде…