- Да не заткнуть бы..! – Договорить Инукаси не позволили, Якуб грубо зажал ее рот ладонью, совершенно не обращая внимания на то, с какой силой девушка пыталась вырваться.

- Что ж, ваше право отказать. – Якуб слегка поклонился, и оно, хромая и скрипя костями, покинуло остальных, скрывшись в густом тумане.

Больно царапнув руку Якуба, Инукаси все-таки вырвалась, и сразу разразилась криком, вызвав небольшое оживление среди собак, столпившихся вокруг.

- Черт тебя за ногу, Якуб, какого хрена???

- Оно хоть и не работает с черной магией, но превратить тебя в пепел способно.

- Да вообще резцом по барабану, она клеветала на Сиона! Думаешь это нормально?! – Собачница резко обернулась к Сиону и вдруг опешила. – Э… Сион?

Парень сидел в оцепенении, не моргая, и, судя по всему, даже его дыхание почти остановилось. Он больше ничего не слышал. В ушах стоял гул, смешанный с криками и воплями страданий, которые яркими картинами рисовало себе его сознание. Эти душераздирающие вопли тесаком срезали корку головного мозга, распространяя острую боль в районе затылка.

Сион оглядел потерянным взглядом всех, кто находился вокруг. Раненые, несчастные, они плакали, рыдали, молились всем богам, которых знали.

Страх. Скорбь. Отчаяние. Все смешалось.

Сердце литрами выжимало кровь тяжкой боли от осознания, что если бы Сион не сел в этот поезд, все были бы живы и уже подъезжали к конечной станции. Все из-за него. Он виноват в их горе.

И в смерти пяти человек… Они умерли… Из-за него…

Сион ощутил омерзение к самому себе, эта неприязнь разрывала его душу и раскидывала обрывки по воздуху.

- Мальчик мой? – Каран забеспокоилась состоянием сына.

- Сион!

Командный голос Инукаси заставил парня прийти в себя и поднять на нее взгляд.

- Я… Это все из-за меня…

- Чего?! Только не говори, что ты купился на чушь этого «святого трупа»?!

- Но это правда… Я во всем виноват… Только я…

- Арррррр!!

Инукаси резко схватила Сиона и грубо откинула в сторону.

- Нет, он же еще слаб после сна! – Запаниковала Каран.

- Ничего, переживет! – Инукаси подалась вперед, закатывая рукава. – Нечего тут нюни распускать, мы его этими сюсюканиями только слабее делаем.

Не позволяя Сиону прийти в себя, Инукаси с кулака врезала ему по лицу, от чего парень отлетел назад.

- Ишь че, сопли подтирай ему, виноватый он! – Еще удар, но по другой щеке. – Или ты решил, что это нормально, не слушать друзей и близких, а прислушаться к ерунде от какого-то замызганного проходимца?!

Схватив парня на лету за грудки, Собачница изо всех сил начала трясти его слабое тело.

- Сион, ты что, не понимаешь?! Террористы бы все равно оказались в этом поезде, даже если бы мы и не сели в него! И в этом случае, есть вероятность, что никто бы их не спас, и жертв было бы многим больше! Понимаешь?! Подняв шумиху, мы заставили машиниста остановить поезд, и многие, да почти все успели сойти с него! Сион, ты их спас!

- Но ведь… но ведь… – Сион судорожно схватился за запястья Инукаси, когда почувствовал, что ворот, за который держатся ее руки, сдавливает шею. – Там пятеро… умерло…

- У этих религиозных фанатиков был шанс спастись, но они выбрали смерть!

Заметив, что Сион вот-вот задохнется, Собачница выпустила его из рук, и парень тут же согнулся пополам от жуткого кашля.

Ничего не говоря, он просто зарыдал, закрыв лицо руками, не выдерживая физической, и душевной боли от всего, что ему пришлось пережить.

- Ну-ну, голова разболится… – Остынув, Инукаси растерянно похлопала ему по плечу.

Тут же к рыдающему сыну подбежала не менее испуганная Каран.

В этот момент, всех отвлек тот самый спасенный мальчик. Еще смущаясь, он подошел к Сиону и подергал его за рукав.

Перестав рыдать, только иногда всхлипывая, Сион убрал руки от лица и посмотрел на мальчишку.

- Фпасибо… – Единственное, что сказал мальчик.

И Сион вдруг улыбнулся одними губами. Улыбнулся лишь из-за того, что увидел настоящую благодарность, настоящую жизнь и чистоту души в глазах ребенка.

Этого было достаточно, чтобы хоть на миг забыть о том, что только что произошло.

Недалеко от моста находился маленький поселок, в домах которого удалось разместиться пострадавшим, в том числе Сиону, Каран, Инукаси, Фелии и Якубу.

Последний собрал всех вечером за столом.

- Итак, я только что связывался с Ямаситой-саном, и он поддержал мою идею, которой я хочу с вами поделиться.

- Валяй. – Буркнула Инукаси, откусывая от большого красного яблока.

- Дела такие. Гипно-ведьма, которую мы ищем, наставила кучу барьеров, из-за которых найти ее почти невозможно. Но! У барьеров есть ахиллесова пята, где действие их куда слабее, и у меня хватит навыков разрушить преграды. И о расположении этих знает, отгадайте кто?

- Кто? – В голос спросили Каран и Сион.

- Король Святого Мира, о котором мы услышали чуть ранее.

- И ты предлагаешь идти к нему? – Догадалась Фелия, помогавшая хозяйке дома мыть посуду.

- С чего бы это ради такому высокопоставленному святоше помогать нам, смертным? – в голосе Инукаси сквозил нескрываемый сарказм.

- Он не алчен, и информацией может поделиться. Но для этого надо будет отгадать загадку. Они у него сверхзамудренные, но обычно ответы настолько просты, что даже мозгу ничего не стоит взорваться.

- Час от часу не легче.

- Мы должны приложить все усилия, чтобы найти ответ.

- Но как мы найдем этого Святого? – Каран присоединилась к мытью посуды.

- Ямасита-сан прислал мне карту. – Якуб продемонстрировал изображение на сенсорном экране своего коммуникатора. – Мы доберемся до леса с феями. Их можно будет попросить указать путь. Но! Разговаривать с феями может только человек, ни разу не испачкавший свои руки в чужой крови. И этим человеком будете вы, госпожа Каран.

Женщина замерла, удивленно посмотрев на зеленоволосого парня.

- Я?

- Да. Я думаю, Вы – единственная, кто среди всех нас полностью чист в этом отношении.

- Ну… хорошо…

- Отлично. Тогда с утра в путь.

Путь до леса длился уже второй день. Они могли бы идти быстрее, если бы не приходилось постоянно останавливаться из-за плохого самочувствия Сиона. В конце концов, Инукаси выбрала самую большую и сильную собаку из своих подопечных, и разрешила парню ехать на ней.

Сиону было плохо не столько физически, сколько страдала его душа. Ее терзали жуткие размышления о том, что произошло с поездом. О том, что происходило ранее. И о том, что происходит вообще. Реальность становилась все более коварной и безжалостной. И самое ужасное, что темные мысли заполняли его ослабший мозг все эти полтора дня, ведь заснуть, увы, не получалось.

Сион хотел бы отогнать дурное мыслями о любви к Нэдзуми, о том, как они вместе проводят время во сне, о том, как они ладили раньше и как сблизились сейчас. Но у человека есть очень вредное качество – сознание не способно вытеснять негатив позитивными эмоциями. Если случилось что-то невероятно плохое и страшное, то мозг не способен переключиться на что-то другое. Он будет зациклен на негативе, и ничто, даже самое светлое и согревающее душу не сможет разогнать мрак. Ведь мрак сильнее всего. Всем известно, что если налить в черную краску белую, то получится серый. Но никак не белый.

Плохое сильнее въедается в душу. Ведь не зря у людей есть прилагательное «злопамятный», но нет ничего похожего на «добропамятный».

Сион ненавидел это в себе. Он ненавидел себя. Ненавидел последние несколько месяцев, в течение которых стал таким. Раньше, когда он был еще совсем ребенком, ему были чужды темные чувства. Но, пережив столько событий, угнетенная душа невольно начала погибать.

И где же найти спасение?

- Пришли. – Наконец, произнес Якуб.

Все пятеро и несколько собак остановились у тропинки, ведущей в лес.

- Слушай, – Вдруг подала голос Инукаси. – Вот поговорит Каран с феями, согласятся они помочь. А тут – бац! И появляемся мы, такие нечистые!