- То, что произошло с тобой сегодня, не должно было случиться. Но случилось. Это событие ознаменовалось не замыслом Нотта. Все началось с того дня, когда ты отдал мне свою кровь. И все пошло по наклонной. Мы связаны, и ты против воли выполнял обязанности Хранителя, а я даже этого не замечал. За маской противного слизеринского змееныша я не смог разглядеть крик о помощи заключенного внутри твоего сознания пленника. Отчасти я считаю, что твое повседневное поведение достойно презрения и гиблой участи. Но сам я понимаю, что, поступив бы я изначально иначе, всего этого мы могли бы избежать.

Он выждал небольшую паузу. Малфой ничего не говорил, только иногда конвульсивно вздрагивал в плечах.

- Малфой, я хочу искренне попросить у тебя прощения. За все. За то, что был невнимательным, за то, что не приходил на помощь. За то, что я не пытался взглянуть на тебя по-другому и верил собственным надуманным стереотипам. А самое главное, я сожалею о том, что когда-то не принял твою дружбу. Да, я не одобрял твоего отношения к другим волшебникам, но… я бы мог это исправить. В общем, Малфой… прости меня.

Драко зашевелился. Он медленно поднял голову и вновь устремил свой померкший взгляд на другую сторону озера, словно пытаясь разглядеть там другую реальность.

- Я, конечно, безумно рад, что до твоей безмозглой башки наконец дошло, что мир устроен не так, как ты привык видеть. Только, к сожалению, твои извинения больше ничего не изменят. - Он влажно чихнул (Гарри на это бросил короткое “будь здоров”, что, похоже, было проигнорировано), видимо попытка прореветься теперь обжигала слизистую носа. - А если мы уж решили говорить откровенно, то… и ты прости меня. Мое воспитание оставляет желать лучшего. Да и вел я себя почти всегда по-скотски. И самое неприятное в этом то, что я на самом деле никогда не хотел тебе зла вот прям по-настоящему и всерьез.

- Я знаю. Сейчас я это понимаю. Поэтому пора положить конец нашей бесконечной вражде. Теперь, когда я все знаю, я хочу помочь тебе. Да, я не смог тебя уберечь от пробуждения, но это все равно бы когда-нибудь случилось рано или поздно. И сейчас я хочу защищать тебя. Скажем так, отдать должное.

- Не надо мне эти уступки гриффиндорские, по типу “он мне помог, значит я должен тоже помочь”. Это своего рода принуждение, которое вы покрываете понятиями “честь” и “благо”.

- Нет, Малфой. Это мой осознанный выбор. Я просто сам этого хочу, не зная почему. И куда бы не пришлось забрести, я пойду за тобой.

- А как же твои ненаглядные друзья? Не думаю, что они поддержат твое рвение, особенно после случившегося в Министерстве.

- Я много думал над этим. И знаешь… у каждого из них кто-то есть. У Рона целая семья, у Гермионы Рон и ее семья также, она планирует вернуть им память. У Полумны есть отец, пусть и не совсем в здравии и уме, у Невилла есть Полумна, а еще его родители, которые нуждаются в опеке и лечении.

- А как же твоя ненаглядная подружка Джинни, которая слюни на тебя пускала все семь лет? Слышал, у вас все серьезно.

- Мы расстались.

Драко как громом поразило. Он резко повернул голову в сторону Гарри и уставился на него округленными глазами, в них так и читались шок, недоверие и, что уж греха таить, ликование. В итоге он ничего не сказал в ответ, только поспешил увести взгляд правее, о чем-то горько задумавшись.

- Еще раз повторю, это мой осознанный выбор. Каким бы ни было твое решение, я помогу тебе. А если ты слетишь с катушек, то я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя к разуму и не позволить совершить ошибок прошлого.

Поттер испытал непреодолимое желание коснуться волос Малфоя, которые теперь не лоснились серебряным блеском и выглядели спутанными и грязными. Какие-то скрытые чары манили его, внушая, что именно это действие сейчас не просто уместно, оно необходимо даже для него самого. Не сумев противостоять натиску, Гарри вытянул руку и едва коснулся торчащих белокурых прядей. Острые кончики жестких волос кольнули подушечки пальцев, и по телу героя пробежалось приятное, но все-таки холодное волнение.

Осмелев, он запустил пятерню в сухие светлые локоны и стал неуверенно разглаживать их, расчесывая своими пальцами. Со стороны должно было смотреться очень нелепо. Но и для Малфоя это не стало просто прикосновением. Он тут же притих и сжался, как уличный забитый пес, не знающий, что ожидать: ласку или пинок. Однако вскоре он немного расслабился, опустил плечи и стал дышать ровнее.

Вокруг них скопилась неприемлемо необычная комфортная аура.

Ведь именно так все должно и быть.

В один миг на Драко невесть что нашло. Он вдруг грубо схватился за руку Гарри, оттащил ее от своих волос и заключил ладонь в жестком рукопожатии, от которого сводило кисть.

Гарри ойкнул от неожиданности и, недоумевая, уставился на блондина.

- Малфой, ты чего?

Тот лишь оскалился. Он источал опасность и неистовый неудержимый гнев.

- Со мной это больше не прокатит! - Он рыкнул и сдавил руку сильнее. - Обещаешь ли ты, Гарри Поттер, что не нарушишь своего слова и последуешь за Драко Малфоем, куда бы он не пошел, неважно какие последствия это повлечет?

- Да, но…

Гарри осекся. Он испуганно заметил, что вокруг их скрепленных рук, как противные змейки, вились нити полупрозрачных чар. Он понимал, что это за заклинание. Это непреложный обет. Видимо, Лимб осуществляет невербальную магию.

Только в обряде должны принимать участие как минимум трое. Но кто третий?

Ответ не заставил себя ждать. К дичайшему ужасу Поттер увидел за спиной Драко огромную черную фигуру, мерцающую механическими помехами.

Третьим оказался Вельзевул. Он говорил устами человека, но имел полное право считаться отдельной личностью. Особенно в таком неоднозначном месте, как Лимб.

- Что, Поттер, струсил?

Малфой стал безумным, в его жемчужно-серых глазах бурлил азарт.

Вот значит, как его семейство решало проблемы. Ведь такое же было и с Агнессой.

А готов ли сам Гарри пойти на такое?

- Обещаю.

Готов, конечно.

Первая нить заклинания сомкнулась и растворилась под кожей.

Малфой, а точнее Вельзевул его же устами продолжал.

- Обещаешь ли ты, Гарри Поттер, что будешь предан Драко Малфою, даже если весь мир отвернется от него?

- Обещаю.

Вторая.

- Обещаешь ли ты, Гарри Поттер, что будешь защищать Драко Малфоя и не позволишь никому причинить ему вред, даже если по другую сторону будут твои друзья?

- Обещаю.

Последняя.

Как только обряд был завершен, тень монстра исчезла, оставив парней наедине. К Малфою вернулось его прежнее усталое и немного шокированное выражение лица. Однако, он не сожалел, и это было заметно.

Несмотря на непоправимость случившегося, Гарри не спешил впадать в панику. Что-то перемкнуло в его сознании, и сейчас, когда он видел перед собой измученного, но довольного Драко, ему показалось, что теряет контроль над мироощущением.

Слизеринец вдруг показался ему чертовски красивым. Эти острые черты лица, эти проступающие скулы, тонкие изящные губы, вечно сложенные в форме ухмылки. А эти подернутые инеем серебряные глаза чего стояли! Не говоря уже о том, что природная бледность и чёрный костюм придавали ему статности и шарма.

Малфой приметил на лице Гарри явное смущение и вновь приобрел дьявольское выражение лица.

- Видишь, Поттер, к чему может привести рука, не получившая ответного рукопожатия.

С этими словами он резко дернул Гарри за руку и заставил того повалиться на себя всем телом.

Брюнет сконфузился и хотел тут же встать, но его тело просто парализовало. Да и довольно сильная рука сжимала его талию так, что хотелось взвыть от легкой боли.

Драко осклабился. Его лицо находилось слишком близко к лицу гриффиндорца, а влажное ровное дыхание опалило дрожащие губы.

Да, Гарри невольно дрожал. Он не понимал, что происходит, но мозг моментально вырубился от такой непростительной близости.

Соблазн был слишком велик.