- Империо!

Зеленая дымка вырвалась из палочки и вонзилась прямо в спину медсестры, отчего она развернулась и с улыбкой посмотрела на рыжеволосую девушку.

Гарри в очередной раз еле успел поймать свою челюсть. Использование непростительного заклинания будущей женой слегка его припугнуло, тем более в таком совершенстве, без единой погрешности. Да и что говорить, удивлял тот факт, что воспитанная такой милосердной семьей, как Уизли, младшая из всего поколения смогла хладнокровно использовать Империус.

Тем временем Джинни обратилась к медсестре:

- Сейчас ты оставишь больного в кабинете, а сама уйдешь в туалет и запрешься в кабинке на полчаса. Ни в коем случае не выйдешь из туалета, пока не наступит пять вечера. Ты меня поняла?

- Поняла, - ответила медсестра и довольно быстрым шагом вышла из кабинета.

Уизли тут же заперла дверь на замок и почувствовала на себе недоумевающий взгляд.

- Однажды я его уже применила в битве и тогда поняла, что если использовать это заклинание во спасение, то оно теряет статус непростительности. Но все равно лучше никому не говори, не поймут.

Гарри быстро кивнул и в тот же миг оказался рядом с дверью, прикладывая ухо к деревянной, покрытой белой краской двери, стараясь прислушаться.

- Что не так? - озадаченно спросила Джинни.

- У тебя не было ощущения, что за нами кто-то пристально следит?

Парню всю дорогу до кабинета казалось, что кто-то такой же невидимый, как они, внимательно наблюдает за каждым шагом и порой даже дышит в затылок.

Уизли задумалась и пожала плечами, убрав палочку во внутренний карман джинсовой куртки.

- Вроде нет. Может ты просто переволновался?

- Может.

Гарри сомневался, что может так переволноваться, что ему везде начинают чудиться чужие глаза, но спорить не стал. Он отошел от двери и встал напротив сидящего в коляске мужчины.

Это определенно был Кингсли Бруствер. Только будто бы лишен чувств и эмоций, или просто не воспринимал реальность. Глаза были пустыми и бессмысленно смотрели в пол. На лице никакой мимики. Если бы не сокращающиеся от дыхания мышцы диафрагмы, можно было бы подумать, что он мертв.

- Интересно, как он здесь оказался, - задалась вопросом Джинни.

- Меня больше интересует, что с ним произошло, - отозвался Гарри, - будто бы пережил поцелуй дементора.

Девушка вдруг обошла Гарри, чуть отодвинув его рукой, чтобы освободить себе место перед Кингсли, и заглянула в глаза мужчине, очень внимательно и испытующе взирая в глубины темных бездонных зеркал души. Почему-то от ее непринужденности мурашки бежали по коже.

- Нет, это не дементор, - спустя несколько секунд выдала она, повернувшись к Поттеру, который топтался на месте, - душа на месте. А вот в его сознании кто-то роется и блокирует восприятие реальности и разум. Это очень древнее заклятие, и мало кому оно под силу.

- Кому, например?

- Например, те же друиды.

При упоминании друидов Гарри невольно дернуло. То Агнесса ему померещилась, то заклятие, которое могла наложить только определенная раса. Все это казалось подозрительным.

- А откуда ты знаешь?

- В книжке как-то прочитала, когда изучала непростительные заклинания и их аналоги в других разновидностях магии.

- Какая же ты умная!

- Ну не только же Грейнджер умом блистать, - Джинни сказала это без злости, даже улыбнулась, и было понятно, что она просто смущена комплиментом и принялась осматривать несостоявшегося Министра на предмет повреждений или увечий.

Поттер действительно был восхищен своей девушкой, ее эрудированность и талант к изучению защиты от темных сил просто поражали. Именно сейчас спаситель всея магической Англии задумался над тем, что именно его привлекло в своей избраннице. Это ум и потрясающая самодостаточность. Он безумно восхищался этими качествами и боготворил таланты Джиневры, как назвала ее мать при рождении.

В душе что-то расцвело, и Гарри понадеялся, что это любовь проснулась и воспарила над ним. Хотя, о какой любви может идти речь, когда вся его голова забита мыслями о бывшем враге, который вдруг перестал казаться таким враждебным и плохим, а по телу сердце гоняет его же кровь.

Гарри стало обидно. Обидно за Джинни, за ее искренние чувства, за ее любовь. Ведь он понимал, несмотря на помолвку, свадьбы не суждено быть. Ведь от уз никак не избавиться, а значит так или иначе, но его жизнь будет тесно связана с Драко.

И почему-то это даже не пугало. Поттер просто принял узы. Ведь так должно быть, зачем сопротивляться? Если бы он тогда, на седьмом курсе следовал этому правилу, то быстрее бы подставился под палочку Волан-де-Морта. И удалось бы избежать невинных жертв, закончив эту битву гораздо раньше.

Гарри машинально скользнул рукой в чехол в виде мешочка, чтобы удостовериться, что палочка Малфоя на месте. Он боялся потерять эту вещь, ее надо вернуть настоящему владельцу. Но палочка была на месте, спокойно лежала в чехле и… вибрировала.

Поттер не успел убрать руку, очередной поток видений захватил его сознание.

И он в очередной раз увидел страшное темное помещение, слабый свет исходил только от парочки волшебных ламп. Он видел Драко.

Тот был одет в черный деловой костюм поверх светло-голубой рубашки. Он уже не сидел, прикованный к креслу. Он стоял, но был зафиксирован волшебными веревками, которые невозможно порвать или развязать без магии. Рядом с ним стоял Министр и ехидно ухмылялся, показывая рукой прямо перед собой на стеклянную стену. За этим стеклом находились Люциус и Нарцисса. Они повисли на стульях и вообще не подавали признаков жизни, выглядели, как Кингсли под заклятием друидов. Тела не шевелились, мимика на лице застыла, выражая только безразличие и пустоту.

Министр показывал на них и говорил с Драко:

- Видишь? Твои родители не захотели раскрывать мне тайны и уже на волоске от смерти. Ты тоже так хочешь?

Малфой-младший молчал. Он закусывал губу до крови и почти рыдал. Нижние веки глаз набухли от скопившихся слез, которые постепенно прорывали дамбу из стойкости белобрысого парня, разрезая мокрой полоской лицо на три бледные части.

Смотреть без сожаления на его родителей было невозможно, и оставалось только изумляться тому, что Драко еще не потерял рассудок.

- Молчишь? Ну молчи, молчи. Я ведь так каждого твоего родственника погублю.

И тут Драко, откашлял сухой комок в горле, набрал полную грудь воздуха и сквозь слезы надрывисто выдавил:

- Кого еще-то? Вы всех уже перебили!

Министр чуть не расхохотался.

- Всех? Мальчик, не дури. Есть еще один. Или ты думаешь, те воспоминания, которыми мы пичкали тебя, никто больше не видел?

В глазах Малфоя мелькнул страх. Он повернул голову к Мареву, еле скрывая, что все его тело лихорадочно трясет.

- Да-да, Драко. Мы в курсе, что ты и Поттер связаны узами. И поверь, мне не составит никакого труда найти предлог для его ареста.

- Не смейте… его трогать!

Малфой попытался разъяренно кинуться на министра, но волшебные веревки подарили ему взамен разряд тока, заставляя истошно кричать от боли.

- Гарри! Гарри! - взволнованный голос девушки вернул парня в сознание.

Он лежал на полу, его голову придерживала Джинни, которая сидела на корточках. Она была напугана и встревожена.

Гарри резко подскочил, отчего в глазах потемнело и покрылось туманностью. У него была нереальная одышка, будто он не сознание терял, а кросс пятикилометровый пробежал.

- Тише, тише, - Джинни успокаивающе погладила его по плечу. - Что случилось?

- Я видел Министра, - почти задыхаясь, ответил Поттер, не в состоянии скрыть свой страх, - Он планирует поймать меня!

- Чего?

- Это правда, я это сам видел и слышал! Он грозился меня поймать.

- Так, - Уизли глубоко вдохнула, встала на ноги, поднимая за собой Гарри, убедилась в том, что парень стоит ровно и подошла к коляске, положив ладонь на спинку. - Мы сейчас же трансгрессируем в парк, где нас ждут Рон и Гермиона.