— Привет. — бросив мимолетный взгляд на Майкла, который пытался жестами выяснить, не лучше ли ему уйти, я успокоил его, отрицательно покачав головой.
— Драко, у тебя гости? — наконец выпустив меня из своих рук, леди Малфой переключила свое внимание на растерянного парня, но не успела задать лишних вопросов, так как, ловко вручив гостю пакеты с едой, я жестом направил его в сторону кухни. Дождавшись когда фигура парня скроется из виду, женщина тут же изменилась в лице:
— Драко?
— Мам, перестань.
— Нельзя пускать за порог всех подряд.
— Он друг.
— Он мне не нравится.
— Прекрати сравнить всех входящих в этот дом мужчин с чертовым Гарри Поттером.
От моей последней фразы мама задохнулась и замолчала, поджав губы: — Но Гарри…
— Замолчи. — это было выше моих сил. Впервые, за последние месяцы, мать решилась завести разговор на запретную для меня тему, но и сейчас спустя время, я остро ощутил, что не готов к этому.
Женщина осеклась и опустив взгляд в пол, начала нервно теребить в пальцах белый бумажный платок. Приблизившись, я обнял её за плечи и, уткнувшись носом в белоснежные волосы, вдохнул знакомый с детства аромат лилий и ванили: — Прости, пожалуйста, прости. Я не могу… Не хочу.
— Я зайду позже. — отстранившись и, не бросив в мою сторону не единого взгляда, леди Малфой проследовала в сторону выхода, на секунду задержавшись возле порога, повернула дверную ручку и плотно закрыла за собой зелёную дверь.
========== Часть 22 ==========
Хлопок, с которым закрылась дверь, заставил меня поежиться и устало закрыть глаза. Мама знала моё отношение к сложившейся четыре месяца назад ситуации, знала, о моем желании начать новую жизнь, знала, что я больше не хочу слышать имя главного Аврора из ее уст. Но по прежнему не была готова это принять. Понимая, что был слишком груб с матерью, я испытал болезненный укол совести, от которого защипало в носу и до боли сжал кулаки. Каждый раз, вымещая свою агрессию на близком человеке , я чувствовал невероятную злость на себя за то, что не могу измениться, не могу контролировать свой поганый язык.
— Мне наверное лучше уйти. — голос Майкла прозвучал вкрадчиво и тихо, вырывая меня из деструктивных размышлений. Он подошёл к камину и оперся рукой о полку, не отрывая взгляда от чёрных, прогоревших углей.
— Пожалуй… — скинув ботинки, я молча снял пальто, отложил зонт и уселся на пухлый диван изумрудного цвета — единственную вещь, которую я предпочел забрать из своей прошлой квартиры.
— Не стоит больше пытаться тебе звонить? — уже уходя, Майкл на секунду замер, остановившись около входной двери в ожидании моего ответа и провел пальцем по блестящей ручке, очерчивая раскрытую пасть льва. — Я все понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Не хочу навязываться. — хлопнув дверью, Майкл покинул мою квартиру следом за матерью, оставив после себя давящую тишину, нарушаемую лишь редкими весёлыми криками детей, доносящимися из-за стены соседской квартиры.
Настроение безвозвратно испортилось. Резко встав на ноги, я проследовал на кухню, достал высокий стеклянный бокал на тонкой ножке, но покрутив его в пальцах, отставил прочь, так как совершенно точно был уверен, что в глубине холодильника ещё осталось немного крепкого Огденского виски. Выудив запотевшую пузатую бутылку, я плеснул янтарный напиток в низкий широкий стакан и направился в гостиную. Поставив алкоголь на стол, я сначала разжег камин, потом зашторил окна, скинул пиджак и, расстегнув рубашку, растянулся на диване в полный рост, пригубив обжигающий горло напиток.
Каждый гребаный день, четыре месяца подряд я размышлял над тем, что произошло в поместье Флинтов и к чему меня это привело. Иногда мне казалось, что я перегнул палку, не дав Поттеру толком объясниться, преувеличил масштабы обмана и просто сбежал, как трус. Чего я боялся? Боялся, что любовь окончательно сделает меня слепым. Боялся, вновь оказаться обманутым. Боялся, что никогда не смогу дать Гарри то, на что он рассчитывает. Вновь испытав приступ неконтролируемой, прожигающей внутренности агрессии, я со всей силы швырнул стакан с остатками виски в стену, наблюдая за тем, как некрасиво расползается тёмное мокрое пятно на серых обоях.
Резко встав с дивана, я направился к стоявшему в углу деревянном комоду, открыл нижний ящик и, взяв в руки крохотный свёрток, нерешительно развернул крафтовую бумагу. Тот самый осколок волшебного зеркала. Я аккуратно провел большим пальцем по гладкой, холодной поверхности и заглянул в его глубину, с надеждой хоть на секунду увидеть в отражении зелёные глаза. Но нет. На меня снова смотрел лишь я сам: гладкая прическа растрепалась, под глазами залегли тёмные круги. С разочарованием я кинул осколок обратно и раздражённо захлопнул ящик.
Каждое утро, я просыпался с мыслью, что в мире маглов смогу начать все сначала, забыть, выкинуть Поттера из головы, но оказался не прав. Если бы кто-то только знал, как замирает моё сердце каждый раз, когда я слышу звук хоть отдалённо напоминающий аппарацию. Замирает не от страха, а от надежды. Надежды, что обернувшись я встречусь взглядом с зелёными, как первая листва глазами, схвачу эту голову за растрепанные волосы и аппарирую туда, где нас никто никогда не найдёт. Поморщившись от щемящего чувства возникшего за грудной я медленно встал и отправился за очередным стаканом.
***
Наутро, после ночи проведённой на непригодном для сна диване, у меня болела не только голова, но и все тело, поэтому, первым делом прийдя в аптеку, я бросил в стакан с водой очередную шипучую таблетку, обещающую избавить меня от всех последствий вчерашних возлияний, и принялся корпеть над очередным сложным рецептом.
Проведя половину ночи в размышлениях и вновь придя к выводу, что зря живу ожиданиями, я пообещал себе забыть прошлую жизнь. В руках Поттера имелась достаточная власть, благодаря которой и при должном желании, он бы уже давно смог меня найти, несмотря на смену фамилии и отказ от волшебства, но… Я нажал на телефоне кнопку быстрого вызова и приложил трубку к уху. Спустя пару коротких гудков на том конце провода послышался весёлый девчачий голос.
— Мэгги, сможешь найти мне один номер? Мужчина, звонил вчера с одиннадцати до часу дня. Представился Майклом.
Получив положительный ответ, я прервал телефонный разговор и упал лбом на сложенные на столе руки. Мерлин, и зачем я все это делаю?
***
Я сидел за столиком в небольшом уютном кафе недалеко от Собора Святого Павла и неспешно пил бергамотовый чай. За последние месяцы это кафе стало моим любимым: приятная музыка, прекрасная, всегда свежая выпечка, удобные высокие кресла и никакого кофе в меню. Отпив горячий напиток и, бросив взгляд на настенные часы, я принялся разглядывать спешащих по улице прохожих. Все же не зря Лондон называют городом контрастов, дождей и туманов. Чопорный и дружелюбный, дорогой и нищий, пленительный и уродливый, на его улицах можно встретить как пахнущих дорогими духами деловых леди, облаченных в меха и золотые украшения, так и бедных студентов со стопками потрепанных книг в руках, кутающихся в тонкие вязаные шарфы. Старое в Лондоне смешивалось с новым, создавая неповторимый шарм и обаяние.
Сделав очередной глоток, я с наслаждением закрыл глаза, но когда открыл их вновь чуть не подпрыгнул на месте: из толпы на меня смотрели два зелёных глаза за стёклами круглых очков. В этот момент колокольчик над дверью издал тонкий мелодичный звук, привлекая моё внимание к входящему, и когда я снова смог сконцентрироваться на толпе бегущих по своим делам людей зеленоглазый мираж растворился. Успокоив дыхание и участившееся сердцебиение, я приветственно махнул рукой появившемуся в помещении парню и попытался искренне улыбнуться: — Добрый вечер.
— Добрый? Отвратительная погода. — отодвинув стул, Майкл скинул влажный от тумана плащ, заключил меня в достаточно формальные объятия и, заняв свое место за столиком, принялся греть покрасневшие от холода пальцы о горячую чашку чая. Сегодня он был облачен не в спортивную куртку, а в классический костюм цвета мокрый асфальт, чем сильно меня удивил. Заметив на себе изучающий взгляд, Майкл ухмыльнулся: — Это только ради пациентов.
