— Эмм…а меня Амбридж заставляет писать пером, который использует мою кровь, — неожиданно добавил он, смутившись под ее твердым взглядом.

— Что? В смысле кровью? Ты пишешь хуевы строчки кровью? — все знали, что Поттер пишет строчки на отработке, но не знали чем именно.

Ну, Гарри может быть спокоен, плачущую девчонку он успокоил. Зато навлек на себя её пристальное внимание.

— Ну, получается, так и есть, — Гарри задрал рукав мантии, и показал руку, откуда всё ещё сочилась кровь.

— Амбридж в конец охуела. Поттер, ты в курсе, что она мучает тебя темномагическим артефактом? Он запрещен для использования. И за это предполагается огромный штраф. А если выяснится, что объект этого пера ребенок, учащийся в школе, а вредитель — преподаватель… ей светит срок. Пошли!

Мария тут же вскочила со своих удобных ступенек и потянула его вперёд.

— Куда?

— Как куда? К директору, — безапелляционно протянула она.

— Нет. Я не пойду к нему. Он меня игнорирует. В школе практически не появляется. Я хочу поговорить, но он постоянно уходит. Я разберусь со своими проблемами сам, — заартачился Гарри.

Мария удивлённо уставилась на однокурсника.

— Хмм…ясно, понятно. Отлично. Тогда нам нужен Рон.

— Рон? А он что сделает?

— Он будет нашим адвокатом. Запряги своего лучшего друга, а когда доказательств будет достаточно… вызови мистера Вагнера.

— Оу, возможно, ты и права, Мария, — просиял Гарри. Он не подумал о том, чтобы ещё раз воспользоваться судом. Такие мелкие происшествия не казались чем-то важным. Но если Мария говорит, что Амбридж пользуется своими полномочиями, чтобы вредить ученикам… он просто обязан ее остановить.

— Идём скорее, — девушка схватила его за руку и потянула вперёд. Гарри понял, что так и не поинтересовался, почему вечно веселая и активная однокурсница плакала в одиночестве.

***

— О, нет, снова ЗОТИ, — простонал Рон, вяло таща ноги в сторону кабинета.

Мария уговорила Гарри открыться друзьям. Когда Уизли увидел воспаленную надпись на руке, то не смог сдержать гнева:

— Вот старая стерва! Да она просто сумасшедшая! Мы не должны так просто спустить ей это.

— Мари предложила собрать доказательства и обратиться к мистеру Вагнеру. Это что-то с темномагическими артефактами связано, — почесал затылок Гарри.

— А ведь она права, — просиял Рон. — Уничтожим эту кошмарную женщину!

Даже Гермиона была не против подобного плана. Но у нее помимо активной подготовки к СОВам была романтическая переписка с Диггори, и, похоже, у девчонки были проблемы. Однако она явно не просила вмешательства в свою личную жизнь.

— Ненавижу, Амбридж, — поддержала его Мария. — Снова начнется эта пафосная пиздоохенея с Министерством и миром во всем мире.

Ну, по крайней мере, Амбридж добилась своего: в классе стояла оглушительная тишина, и каждый школьник в Хогвартсе ненавидел ее. Ну, наверное, кроме слизеринцев. А все потому, что Амбридж благоволила им. Вернее, не им, а их влиятельным отцам. Драко как-то признался, что Фадж готов молиться на Люциуса Малфоя за то, что тот финансирует его грядущую предвыборную кампанию. А Амбридж слепо следовала советам своего руководителя. Конечно, они тоже недовольны качеством её обучения, но традиции Слизерина обязывали заниматься в гостиной своего факультета, если некоторые школьники не могли усвоить нужный материал. Это-то конечно Мария узнала не от Малфоя, а от Северуса. Тот часто рассказывал ей о Слизерине, пока она не поступила на Гриффиндор.

Зелья возобновили день назад. Директор Дамблдор сделал объявление за ужином о том, что в расписание вновь появляется этот важный предмет. Мария в тот же вечер отправилась в подземелья. А после минут пять висела на шее у одного одиозного преподавателя, размазывая слезы по щекам, как какая-то сопливая восьмилетка. Но заботливо поддерживающая ее рука даже не намекнула на это. Ночевала Мария Дюпен Чен на соседнем диване.

— Нет, вы только представьте, — возмущался Рон, сидя за столом Гриффиндора, — «режиму Дамблдора в Хогвартсе, возможно, скоро придет конец». Этот Перси самый большой мудак на свете. Смеет писать мне и говорить перестать дружить с тобой. Как думаете, что значит его предостережение?

Но ответа никто не знал, поскольку Амбридж помимо скучного переписывания учебников, не делала ничего предосудительного. Даже отработки перестала назначать, что существенно осложнила задачу Рона в его детективном деле.

— Вот, что это значит, — хмуро добавила Гермиона, с силой кидая Пророк на стол. С газеты на студентов смотрела улыбающаяся Амбридж.

«МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ. ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА».

— Амбридж — генеральный инспектор? — хмуро произнес Гарри, выронив недоеденный тост.

Гермиона прочла вслух:

— «Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над Школой чародейства и волшебства «Хогвартс». „Последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, — сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. — Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении“. За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в Школе волшебства. Не далее как 30 августа был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, Министерство само подберет подходящего человека. „Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, — заявил вчера вечером Уизли. — Дамблдор никого не нашел, и в результате министр назначил Амбридж. Выбор чрезвычайно удачный…“

— КАКОЙ выбор? — громко сказал Гарри, глянув на преподавательский стол. Там с видом коронованной королевы сидела мисс жаба в своей неизменной розовой кофточке.

Для учеников, похоже, наступили тяжелые времена. Но пока проблемы были скорее у преподавателей и Поттера. Грейнджер в очередной раз затеяла спор, но сняла она баллы и назначила отработки только Гарри за то, что тот упомянул Волдеморта. Просто блеск. После инспекции профессора Грабли-Дёрг, Поттеру вновь назначили отработку. Мария не смогла не помочь приятелю. Она приготовила ему настойку растопырника. Вообще девушка чередовала свои свободные часы. Утро было заполнено тренировками: бегом, лёгкими атлетическими упражнениями и гимнастикой. Но это не представляло и доли трудности, поскольку организм Мари давно привык к подобным нагрузкам. А вот вечера юная ведьма делила между «отработками» у Северуса и прогулками по Хогвартсу с Луной. Она уже получила свой портрет и даже заказала на него рамку.

— Страшная женщина, — пискнула Гермиона, в очередной раз столкнувшись с несправедливостью, направленной на своего лучшего друга. — Страшная. Я как раз говорила Рону перед твоим приходом — надо с этим что-то делать.

— Я предложил яд, — угрюмо сказал Рон.

Мария расхохоталась и вновь достала настойку, помогая обвязать Гарри руку.

— Откуда у тебя это зелье? Ты его покупаешь? — полюбопытствовал Поттер.

— Неа. Я его варю. Профессор Снейп так привык к моим отработкам у него, что позволяет мне занимать котел. Так что я оттачиваю свои практические навыки и готовлю тебе лекарство.

— Снейп. Буэ, — высказал дельную мысль Рон.

Марии не понравилось, как на нее посмотрела Грейнджер. Как будто что-то поняла. Или стала догадываться. Она ведь не сделала ничего, чтобы выдало ее?

— Спасибо, Мари. Ты лучшая.

Поттер ничего не понял. Пока не стоило волноваться.

***

— Нет, я согласна, мы уже прошли ту стадию, когда можно учиться только по книгам, — сказала Гермиона. — Нам нужен учитель, настоящий, чтобы показал нам, как пользоваться заклинаниями, и поправил, если будем ошибаться.

Наступила тишина, пока у Поттера крутились колесики в голове.