- Не спрашивай.

- А я спрошу. Тебя подстрелили?

Шейн покачал головой.

- Напоролся на меч.

- Ты…

- Сглупил. Это унизительно.

Лайнус уставился на него.

- Что за невезуха у тебя с мечами?

- Поверь, я сам постоянно задаюсь этим же вопросом.

- Что произошло?

- Это была обычная операция. Все должно было пройти как по учебнику, - Шейн вздохнул. - В 1968 году из военно-морского и исторического музея Вальехо были украдены несколько клинков из Толедо… - он встретился взглядом с Лайнусом. - Тяну время, да?

- Ага.

- Примерно три недели назад мы получили информацию от тайного информатора, сообщавшего, что женщина, которую он знает, пытается продать коллекцию антикварных мечей. Назначили встречу, меня отправили под прикрытием, как потенциального покупателя. Та женщина, Аделина Вайтерс, показала мне снимки коллекции, оружие выглядело очень неплохо. Стоящая сделка. В общем, я сказал, что мы заинтересованы. Затем мы разослали копии фотографий по музеям и убедились, что обнаружили восстановленную коллекцию Вальехо.

Лайнус улыбался, вероятно, посмеиваясь над Шейном, который как обычно увлекся рассказом о своей работе.

- Очень круто.

- Да, мы были чертовски взволнованы. Провели еще две встречи и смогли убедиться, что мечи подлинные. В следующих телефонных переговорах договорились о цене - 1,9 миллиона долларов, и наконец условились о финальной встрече.

- И что пошло не так?

- Все шло нормально, потому что мечи мы вернули. Но… Да. Сделка проходила в номере «Маджестик Отеля», и я должен был выйти за дверь до того, как ворвется команда захвата, но Вайтерс привела своего бойфренда для поддержки. Его звали Эфраим Шрейдер. Он оказался старше ее и намного сообразительней. Выяснилось, что он был настоящим владельцем мечей. И как раз в тот момент, когда я должен был уйти в банк за деньгами, чтобы потом передать им, Шрейдер почуял подставу. Взял один из клинков и пошел за мной.

- Он…

- Сам знаешь, как быстро все идет наперекосяк. Я даже не думал, что Шрейдер может воспользоваться рапирой. Но он воспользовался.

Выражение лица Лайнуса стало странным. И голос тоже, когда он спросил:

- Ты был в жилете?

- Никакого жилета, - ответил Шейн. - Мы не могли рисковать таким шансом. На первой встрече Вайтерс заставила меня снять рубашку, чтобы убедиться, что на мне нет прослушки, - он пожал плечами. - Я знал, что риск есть. И все же неверно истолковал ситуацию. Я сказал Шрейдеру: «Ты же не собираешься использовать это». И уверенно пошел ему навстречу.

- Господи Иисусе, Шейн, - Лайнус выглядел шокированным… Что было приятно.

- В общем, срочная операция и пятьдесят две скобы. И пока шоколадный ликер не начнет литься из меня, словно я подушечка для булавок…

Лайнус подавился выпивкой и начал кашлять.

- Эй-эй. Ты в порядке? - Шейн удивленно наклонился к нему.

- Госп… Ди… Бо.. - прокашлял Лайнус. Из-под согнутой руки было заметно, как покраснело его лицо. Говорил он так, словно захлебывался.

- Прости, - сказал Шейн, хотя не испытывал никакого сожаления.

Лайнус поднял увлажнившиеся глаза, потряс головой и откашлялся.

- Ты…

Что хотел сказать Лайнус, осталось для Шейна загадкой – окна ресторана, выходящие на океан, вздрогнули от внезапного порыва ветра, а столы и стулья в патио подпрыгнули и проехали пару метров, огни ресторана замерцали и погасли.

На мгновение воцарилась тишина.

- Похоже, что все, ребята, - объявил бармен из темноты.

За парой столиков начали протестовать пьяными голосами. Бармен включил мощный фонарик и пошел разбираться.

- Проклятье, - сказал Шейн. Внезапное и разочаровывающее окончание вечера.

- Можем попытать удачи еще где-нибудь, - предложила тень Лайнуса.

- Если электричество вырубилось, то, наверное, на всем острове?

- Возможно. Но на острове три различных схемы электроснабжения. И резервные генераторы разные, - Лайнус осушил свой стакан. – Но как хочешь.

- Чувствую себя так, словно три дня не ел…

Лайнус рассмеялся и поставил стакан на стол.

- Пойдем, найдем тебе еды.

Они вышли из ресторана и двинулись по ужасно темной набережной. Дождь снова прекратился. За волноломом океан казался черной, беспокойной громадой, она шумно налетала, вздыхала и неудовлетворенно откатывалась.

- Не думаю, что мне повезет, - сказал Шейн и, услышав эхо, поморщился.

Лайнус издал невнятный звук.

- Это было бы впервые, да? – спросил он.

Шейн покосился на него с любопытством. Лайнус смотрел на океан.

Было похоже, что электричества нет нигде. Даже казино выделялось резким черным силуэтом на фоне штормовых облаков. В порту на паре лодок светились огни, пока владельцы пытались пришвартовать свои судна.

- Позволь, кое-что у тебя спросить, - сказал Шейн.

- Спрашивай, - Лайнус взглянул на него.

- Сколько в том Нортоне было от тебя, а сколько было игрой? Ролью?

Было похоже, что Лайнус взвешивает свои слова.

- Ты работал под прикрытием. Сам все знаешь.

- Нет, - сказал Шейн. – Под таким прикрытием я не работал. Всего лишь на несколько часов прикидывался покупателем или продавцом. И никакой сложносочиненной легенды.

- Как и у меня.

- Да ладно, брось.

- Я говорю правду. После пары дней я уже не придерживался образа. Не было нужды. Да и ты не задавал много личных вопросов. Тебе не интересовало, кто я такой. Ты просто хотел отвлечься. Избавиться от стресса.

- Что? Не в этом дело.

- Именно в этом, - ответил Лайнус легко и уверенно. – У тебя была уйма забот. Так что, кроме прикида, никакой особой актерской игры не понадобилось.

- У тебя правда в детстве были два питбуля Бастер и Браун?

- Ага.

- И когда ты приглашал друзей домой, твои родители заставляли их сидеть и слушать Хэнка Уильямса, Китти Уэлс и классику кантри музыки?

- Как такое можно придумать?

- И Бэйкерсфильд ты закончил с отличием?

Лайнус поднял руки, делая вид, что сдается.

- Беру свои слова назад. Ты был очень внимателен. И я правда люблю ходить под парусом, плавать и заниматься сексом. А рисование – это мое хоб…

В этот же самый момент Шейн сказал:

- А что насчет твоих ужасных рисунков… - тут до него дошло, о чем говорит Лайнус, и он осекся.

Секунда тишины, и Лайнус воскликнул:

- Эй!

- Ну-у, я хотел сказать, что они не так уж плохи.

- Это даже хуже. Теперь ты меня жалеешь, - сказал Лайнус, и они рассмеялись. Этот разговор напомнил, каким тогда был Нортон. Расслабленным и естественным. Может, не все было враньем.

- Ну ладно, не Рембрант, знаю, - сказал Лайнус. – Я не в твоем вкусе.

- Я думал, что в моем, - Шейн не планировал говорить это вслух. Наверное, виновато «бычье молоко» на пустой желудок или просто странный вечер. Волны были такими высокими, что разбивались о край набережной. Лодки поднимались и скользили по вздымающейся воде.

- Тебе не кажется, что все дело в задетом эго? – спросил Лайнус спокойным, нейтральным тоном, как бы приглашая Шейна посмеяться над давней историей.

- Ты так считаешь? – постарался так же безлично ответить Шейн.

И все же он чувствовал, что Лайнус наблюдает за ним, пытаясь прочесть его мысли.

- Во всяком случае, надеюсь. В противном случае…

Точка. Он не закончил мысль, и Шейн понял, что у него не хватит сил выслушать еще одну холодную оценку их прежних отношений или его эмоционального и психического состояния, прошлого или нынешнего. Пусть Лайнус верит, во что ему хочется. Так проще для самолюбия Шейна. В любом случае, вопрос это спорный.

Наконец они дошли до конца проспекта Полумесяца. Они стояли перед патио, окруженным кованным заборчиком и украшенным цветочными горшками. Вывеска с надписью «Фиеста Инн» громко скрипела, раскачиваемая морским бризом.

- Ни разу тут не ел, - сказал Шейн, чтобы как-то заполнить долгое, неожиданное молчание, повисшее между ними. – Но бар тут хорош. Атмосфера в ретро стиле «крысиной стаи»*.