— Это действительно отстой, — рассеянно отвечаю я.

— Правда же? Мои родители убьют меня, — вдруг рот Сидни расплывается в широкой улыбке. — Так, хватит обо мне. Расскажи мне побольше о себе. Поведай историю знаменитого Оза Осборна. С трудом верится, что я сижу здесь с тобой. Чувствую, у нас есть много общего.

Ее белоснежные зубы светятся на загорелом лице, и она слегка пищит от восторга.

Отлично. Просто отлично. Выходит, Джеймсон заманила меня пойти на свидание с поклонницей спорта. Я собираюсь убить ее, когда увижу в следующий раз; может, она позволит мне просунуть язык ей в горло в качестве наказания.

Я наклоняюсь вперед внутри кабинки, положив локти на липкую столешницу.

— Не знаю, что и рассказывать. Я тут на борцовской стипендии, но все это знают. Моя специальность УП, мое...

— УП... типа управление персоналом?

— Ага.

— Хм, — эту же реакцию я и прежде видел миллионы раз. — Вроде я никогда не слышала, чтобы парень учился на УП. Что заставило тебя принять такое решение?

У меня свои причины, но это никого не касается. Я не знаю Сидни и не горю желанием узнавать ее — поэтому не рассказываю о причине выбора такой специальности, притом, что было миллион других карьерных путей, из которых я мог бы выбрать.

— Итак, Сидни, что еще тебе нравится делать забавы ради? — тон моего голоса — совершенно очевидный намек, приглашение, которое я совсем не чувствую в своих штанах.

— Ну, — начинает она медленно. — Я люблю вечеринки... и спорт... и знакомиться с новыми людьми... и быть дружелюбной.

Кстати о дружелюбии: от виденья Джеймсон, поднимающейся со своего места в библиотеке прямо перед тем, как зацеловать меня до смерти, я застываю. Тот черный свитер и жемчуг, что были на ней. Застегнутый на все пуговицы зеленый кардиган, в котором она была, когда наблюдала, как мне дрочили в коридоре на домашней вечеринке в минувшие выходные. Серый, надетый на ней вчера.

— Постой. Она всегда носит кардиганы? В смысле, она одевает другую фигню выходя из дома, не так ли?

Моя спутница мешкает.

— Что, прости?

— Я никогда не видел ее ни в чем, кроме свитеров. У нее же есть другая одежда, верно?

— Э-э... мы вернулись к разговору о Джеймсон?

— У нее есть другая одежды в шкафу, да? Не только вся эта невзрачная дрянь? У нее есть толстовки?

— Э-э... да. Я видела ее в другой фигне, — Сидни хмурит брови от недовольства. —  Извини, если я кажусь тебе растерянной, просто... Я никогда не слышала, чтобы кто-то прежде называл ее невзрачной. Думаю, тебе нужно проверить голову.

Она, наверное, права, потому что какого черта я вообще до сих пор говорю об этой чертовщине?

Я хватаю одну из сырных палочек Сидни, макаю ее в соус Маринара, и глотаю целиком.

— Просто считаю это странным. Она выглядит, как чертова воспитательница в детсаде.

Моя спутница пожимает плечами.

— Ей часто это говорят, но она не такая. Поверь мне.

Глава 9.

«Наконец, мне удалось выпроводить ее,

после того, как намекал все утро.

Я отказался накормить ее и познакомить

со своим соседом по комнате.

Секс был настолько ужасным, что даже не хочу,

чтобы она когда-нибудь возвращалась».

Джеймсон

— Ну, это было самое странное свидание, на котором я побывала, — Сидни входит в нашу квартиру, бросая сумочку на другой конец дивана, на котором я сижу. — Если его вообще можно так назвать.

Я выпрямляюсь, мои клетчатые фланелевые пижамные штаны задраны до колен. Кусочек красной лакричной веревки свисает с уголка моего рта, когда я закрываю ноутбук, ставлю его на кофейный столик и откидываюсь на плюшевые диванные подушки.

Пытаясь казаться непринужденной, я медленно протягиваю:

— Что ты имеешь в виду?

Сид фыркает, распахивая несколько шкафчиков и копошась в них, пока не находит чистую чашку.

— Он потратил все время на расспросы о тебе.

Что?

— Не заливай.

— Честно. Все это время. Сначала посчитала это милым, ну ты понимаешь? Я думала, он спрашивал из вежливости, но потом такое действительно стало раздражать.

— Сидни, прекрати. Это не смешно.

— Хотелось бы, чтобы эта была шутка, — говорит она, наполняя чашку водой и делая несколько глотков. — Ей-богу, Джеймс, этот парень так горяч. Казалось, я видела его твердые соски сквозь рубашку. А его татухи? Боже, так сексуально, но не буду врать, он убил мой «женский стояк», произнося твое имя каждые две секунды.

— Зачем он это делал?

Она пригвождает меня взглядом.

— Вот-вот.

Закатывая глаза, я следую за ней по направлению к ванной, шлепая позади босыми ногами.

— То есть, не то чтобы меня это волновало, но что он спрашивал? Можно поконкретнее?

Сидни опускает крышку сиденья для унитаза и приглашает меня присесть.

— Он хотел знать, почему ты так много занимаешься, почему такая серьезная, ходишь ли куда-нибудь развлечься, кроме библиотеки.

Протискиваясь мимо нее в крошечную комнату, я плюхаюсь на унитаз, издаю негодующе «хммм», и скрещиваю руки на груди, пока она продолжает расточаться.

— Вот же, и я о том. А вот самая бредовая часть: он намекал, что пригласит меня снова, что я нашла очень странным, потому что казалось, ему было плевать, о чем я говорила.

— Ты бы сказала «да», если бы он спросил?

Скажи нет, скажи нет.

Лицо Сидни искажается миной «ты спятила», прежде чем она сосредотачивается на зеркале.

— Э-э, да. Конечно, я же не дура. Это ведь Оз чертов Осборн. Он так чертовски горяч. Клянусь, я хотела его приласкать. О, Боже мой, Джеймс, его татуировки так меня завели — я могла бы залезть к нему на колени. Мои трусики такие влажные сейчас.

Татуировки. Влажные. Горяч.

— Верно, — говорю невозмутимо. — Горяч.

И влажные.

Моя соседка вытаскивает ватный шарик, делает его влажным, и начинает стирать туш с ресниц. Она поворачивается ко мне с одним открытым глазом.

— Что с тобой? Ты ведешь себя странно.

— Я? Вовсе нет!

Но да — совершенно странно.

— Он попросил твой номер, — небрежно говорит Сидни, прежде чем включить воду и склониться, чтобы сполоснуть лицо. — Честно говоря, я была удивлена, что он его еще не раздобыл, учитывая, как вы двое себя ведете.

— Он попросил мой номер телефона?

Моя соседка смеется.

— Да, Джеймсон, твой номер телефона.

— Зачем ему мой номер? — озадачено размышляю я. — Это так странно.

— Э-э, вовсе нет, — вслепую она нащупывает полотенце, ее голос заглушен, когда она говорит: — Клянусь, если бы я не знала тебя лучше, то подумала бы...

Я задерживаю дыхание.

— Подумала что?

— Подумала бы, что между вами что-то происходит, помимо того, что вы занимаетесь вместе, — она говорит с опаской, будто боится того, что я скажу после этого, боится, что скажу ей держаться от него подальше.

— Пфф, я тебя умоляю. Это нелепо, — протестую я. — Я видела его в библиотеке, от силы, раз пять и только.

— Я в этом не так уверенааа! — распевает она. Затем, понижая голос, дразнит: — Так что происходит между вами двумя в этой библиотеке, Джеймсон Виктория Кларк?

— Ничего! — громко протестую я.

Может, чересчур громко, потому что улыбка моей соседки расплывается до полномасштабной ухмылки.

— Хммм, — ее зеленые глаза сканируют мою полосатую темно-синюю майку без рукавов и клетчатые пижамные штаны. Сид в задумчивости стучит пальцем по подбородку. — Если призадуматься, он, казалось, был зациклен на твоем гардеробе. Он дважды упомянул о твоих кардиганах. Я рассказала ему все о твоей коллекции кардиганов.

— Заткнись, Сидни! — я хватаю влажную мочалку из душа и бросаю в нее. — У меня нет коллекции кардиганов, паршивка!