Ближе к окончанию университета у меня даже появилась конкретная, но совершенно несбыточная мечта о том, где бы я хотел жить и работать. В одном иностранном научном журнале я нашел иллюстрированную статью про астрономическую обсерваторию Мауна-Кеа, расположенную на Гавайских островах, на высоте более четырех тысяч метров. После этого мне иногда даже снились эти экзотические Гавайские острова посреди огромного синего океана и их столица со сказочным названием «Гонолулу»!
Как я хотел там оказаться и работать в этой обсерватории, тем более что моя специальность вполне для этого подходила! Ведь тема моей дипломной работы, которую я писал в Государственном астрономическом институте имени П. К. Штернберга, была связана с влиянием неоднородности гравитационного поля Земли на движение небесных тел.
А кроме того, проживая и работая там, можно было бы свободно посещать и другие страны, плавать по океану на парусной яхте. (Что у меня была бы своя яхта, я не сомневался!) Да мало ли что еще можно было бы!.. Мне казалось: весь мир мог быть открыт для меня!
Мое теоретическое желание оказаться на Западе трансформировалось в конкретную идею побега после того, как стало известно, что специальным постановлением правительства весь наш выпускной курс, вне зависимости от специальности каждого, направляется на нефтяные промыслы в Тюмень! А чтобы никто «не сорвался с крючка», свои дипломы мы сможем получить только через три года работы.
Как выяснилось, это неожиданное решение было вызвано тем, что недавно в Тюменской области дала первую нефть скважина какого-то ударника Семёна Урусова, что должно было положить начало разработке колоссального нефтяного месторождения. И руководство страны в приступе эйфории решило бросить для его освоения и скорейшего ввода в строй лучшие силы.
И вот, вместо интересной работы в Государственном астрономическом институте, куда меня уже распределили (и вместо Гавайев, которые, впрочем, оставались лишь в мечтах!), я должен ехать в тайгу, в глушь, и буквально убивать три года жизни, работая по совершенно другой специальности.
Надо любым способом валить отсюда! Так я убеждал себя. Ведь каждый контакт с нашими властями вызывает только чувства злобы и бессилия – чувства, свойственные рабу. Ведь в действительности все мы, даже те, кто высоко забрался по карьерной лестнице, – рабы этой системы. И пусть большинство мирится со своим рабством, а я – не желаю! У раба есть только два пути освобождения – восстать или сбежать. Восстать и изменить что-либо в нынешней обстановке совершенно нереально, поэтому есть только один путь к освобождению – побег! Конечно, если меня поймают, то объявят предателем, «изменником Родины». А кого я, собственно, предаю? Мать, отца, братьев и сестер, друзей? Нет! Может, Родину? А что такое Родина? Ведь не Родина же объявит меня предателем, а какие-то правящие нами люди, которым я никогда не клялся в верности. То, что я хочу покинуть эту страну, еще не означает, что я «предаю ее». Вспомним историю: люди всегда и всюду при желании покидали свои страны по тем или иным причинам. Только одни мы словно прикованы к своей стране цепями!
Среди моих «антисоветски» настроенных друзей ходило много рассказов о различных попытках побега из СССР. Я стал осторожно интересоваться такими случаями, чтобы определить для себя вариант с наибольшей вероятностью успеха, и вскоре, как говорится, «вошел в тему»!
Насколько я уяснил и с удивлением осознал, такое, чтобы отдельно взятую страну обнесли колючей проволокой и окружили вооруженной стражей не для того, чтобы препятствовать проникновению чуждых элементов извне, а чтобы свои не разбежались, произошло впервые в истории! То есть границу СССР стерегли исключительно для того, чтобы не перелезали «отсюда» – «туда»! Поэтому основной задачей советских пограничников стала охота на своих. Всё, что двигалось в зоне границы, рассматривалось как цель и добыча. При этом способы охраны границы непрерывно совершенствовались: прожектора и радиолокаторы; закрытые приграничные зоны; вспаханная контрольно-следовая полоса (с нашей стороны!); минные поля и сигнальные ракеты…
И вот тогда побежали с выдумкой, с народной смекалкой. Побежали творчески!
В пятидесятые годы в ОКБ Яковлева был создан легкомоторный маломестный самолет для нужд народного хозяйства «Як-12». Было заявлено о создании нового вида транспорта – воздушного такси. Летчик и три пассажира. Самолет надежен, прост и мог садиться на любой луг.
Но самолет иногда не хотел садиться на любой луг – хотел на заграничный! Три пассажира сообщали пилоту, что следующая остановка, например, Стокгольм. Этажерка, летящая довольно низко на бреющем полете, не бралась радарами. А троим сговориться просто: три товарища, или одна семья, – никаких подозрений!
Выпуск самолета прекратили. Службу воздушных такси расформировали. Виновным отвернули головы. И приняли решение, что советские люди должны летать не менее чем по десять человек на самолете «Ан-2». По проверенным маршрутам!
С застарелой ненавистью красного кавалериста к аэропланам маршал Ворошилов под это дело ликвидировал аэроклубы (он тогда курировал ДОСААФ), и молодым любителям неба оставалось только летать на планерах или прыгать строго сверху вниз с парашютом. Самопроизвольные передвижения на парашютах по горизонтали были запрещены после того, как пара юных асов нарушила священную границу.
Но если нельзя улететь, то можно попробовать уползти! Один молодой парнишка сумел проползти по дренажной трубе из советской Карелии в нейтральную Финляндию. Он разделся догола, обмазался солидолом для тепла и скользкости, выпил водки для бодрости и согрева, привязал резиновый мешок с одеждой к ноге и пополз, сняв с советской стороны трубы заранее спиленную решетку. В ледяной родниковой воде, текущей в трубе ручейком, он добрался до другого конца и стал пилить ножовкой уже финскую решетку…
Но круче всех был удачный случай побега по воде в процессе океанского круиза. Вдали от берегов Юго-Восточной Азии, среди необозримых просторов Тихого океана человек спрыгнул ночью за борт – и поплыл. Нет, конечно, он не с бухты-барахты спрыгнул. Он целый год изучал карты океанских течений. Разбирался в навигации по звездам и в розах ветров. Перерисовал на кальку и запомнил расположение самых мелких островков и атоллов, да чтоб рядом были морские пути. И вот теперь он надел ласты и поплыл. А плавал он хорошо! Он провел в воде почти двое суток, но добрался до берега и был найден, спасен, доставлен…
Все наши курортные морские побережья, с которых можно было проложить водный путь за бугор, вечером освещались прожекторами. Радостные погранцы по ночам регулярно выуживали из морской пены наивные обнаженные парочки, и лучи прожекторов бликовали на незагорелых местах.
Но и с курортов уплывали! Только не ночью, а днем – как бы нечаянно. Черноморский рецепт был таков: берутся два надувных матраса, и один привязывается под другой. Под ними прикрепляется непромокаемый мешок с канистрой пресной воды, едой и одеждой; рекомендуется взять также документы и русско-английский разговорник. А нож привязать бечевкой поближе, чтоб был под рукой. Это барахло, сложенное и завернутое в купальное полотенце, грузится в прогулочную лодочку, берущуюся напрокат на пляже. Отгребаешь подальше, надуваешь и спускаешь в воду матрасы и тихо дрейфуешь в сторону Турции. Тут главное – выбрать день с правильным ветром.
Расчет был прост, требовались лишь выносливость и мужество. Если катер погранцов тебя вылавливает уже черт-те где – ты обрезаешь и протыкаешь нижний матрас, топишь нож и благодарно плачешь на руках спасителей. Но чаще – пока хватятся, пока разберутся, пока заметят, пока организуют поиск… там, глядишь, и Турция уже недалеко!
Еще рассказывали похожую на легенду историю одного инженера-электронщика, который спокойно и без хлопот перешел финскую границу пешком.
Во время коллективного выезда их НИИ за грибами в Карелию он сидел в кустах и определял сектора возможного наблюдения. Потом пошел, прикидывая, где его не возьмет фотоэлемент и прочая сигнализация. Смотрел под ноги и над головой. Карабкался, прыгал и полз. И прошел! Пройдя, он выбросил корзинку с грибами (при поимке нашими он косил бы под заблудившегося) и… сдался финской полиции!
