Хохшильд полагает: то, как мы воспринимаем такое явление, как эмоциональная самоотдача, во многом отражает наше место в социальной иерархии. Я убеждена, что мы готовы распрощаться со старыми правилами и перейти на принципиально иной уровень. Для этого нужно определить, что именно из наших обязанностей заводит нас в тупик, преодолеть уныние и понять, как можно наилучшим образом заботиться о близких. Эмоциональная самоотдача совсем не обязательно должна наносить ущерб нашему благополучию.

В действительности это тот самый связующий элемент, который способствует единению в мире. Люди смогут овладеть способностью к эмоциональной самоотдаче, как только осознают, какое сильное влияние она оказывает на жизнь во многих аспектах, как положительных, так и отрицательных. Мы можем использовать эти способности принципиально иным образом и воспринимать их как нечто неотъемлемое.

Мы можем понять, как построить более равноправное общество для наших детей, чтобы они не повторяли наших ошибок. Мы можем дать мужчинам возможность примерить на себя те социальные роли, которые позволят им открыть для себя эмоциональную самоотдачу, получить более глубокий жизненный опыт в качестве отцов, мужей, да и просто общечеловеческий опыт. Мы можем расширить устоявшиеся границы, вместо того чтобы постоянно соответствовать возложенным на нас ожиданиям. Мы можем использовать это как полезный навык, а не как помеху в жизни. По мнению политика Максин Уотерс, можно гораздо продуктивнее расходовать свое время, если тратить его на хлопоты и обязанности только когда это действительно необходимо, и это в конечном счете сделает наш мир лучше для всех, в том числе для нас самих. Пытаясь сообща разобраться в проблеме неравного распределения обязанностей, мы можем изменить будущее наших детей: наши сыновья могут научиться нести ответственность, а наши дочери могут научиться не брать на себя чужую.

Мой двухлетний сын кричал во все горло на заднем сиденье, пока мы съезжали с дорожки, ведущей к нашему дому. Он кричал с того самого момента, как проснулся, то есть уже около полутора часов. Другой мой ребенок, четырехлетний, едва мы выехали на дорогу, начал кричать на младшего, чтобы тот перестал вопить. Затем старший, шестилетний, велел им обоим прекратить крики, а в итоге они все трое по кругу начали тыкать друг в друга пальцами и кричать: «Хватит!». Я бы сказала, что это не самое веселое начало дня, хотя на самом деле мой день начался несколько часов назад. Я уже успела ответить на электронные письма, подсчитать текущие расходы, приготовить завтрак для всех, сложить в детские рюкзаки школьные завтраки, протереть кухонную столешницу и вымыть посуду. Все это я переделала, параллельно слушая подкаст о тайм-менеджменте. Затем, успокаивая плачущего малыша, я одновременно с этим сделала домашнее задание со старшим ребенком, проверила детские рюкзаки, наполнила детские бутылочки водой, одела всех троих детей, расчесала и заплела косы дочери и усадила всех в машину. Сидя за рулем, я пыталась сосредоточиться на том, что мне предстояло сделать сегодня, а это было очень трудно, учитывая возню и крики вокруг меня. Мне нужно было напомнить мужу, чтобы он написал своей маме и попросил ее взять к себе нашу собаку на рождественские каникулы. Также мне нужно было помнить, что у нас заканчивается мыло для рук и почти закончились памперсы. Я должна была прочитать письмо из школы, которое так и осталось открытым на экране моего ноутбука. Я должна была сделать кучу вещей, но я никак не могла удержать все это в голове, потому что мне приходилось одновременно вести машину и пытаться разрешить разгоравшийся на заднем сиденье конфликт. В этот самый момент я увидела машину моего мужа, направляющуюся в сторону дома.

Роб уехал на работу два часа назад, поэтому я понимала, что вряд ли он вернулся из-за того, что забыл пропуск или ноутбук. Я отправила ему через Siri сообщение и спросила, почему он дома. Добравшись до детского сада дочери, я увидела его ответ: «Когда ты вернешься, надо поговорить».

Я уже догадывалась, в чем дело. Щемящее чувство тревоги где-то глубоко внутри меня подсказывало, что я и так знаю что к чему. В компании, где работает мой муж, уже прошла череда сокращений и сейчас новая волна. Я тут же «включила» режим планирования, еще даже не успев завезти второго ребенка в школу. Я могла найти решение, ведь я четко представляла себе, из чего состоит наш бюджет. Мы вполне могли бы продержаться какое-то время, имея в своем распоряжении только один доход. Если мы будем более экономны, муж мог бы взять шесть месяцев отпуска. Более того, ему может даже и нужно было бы взять эти шесть месяцев отпуска.

Как раз через полгода мне нужно было сдать рукопись моей книги. Моя карьера шла в гору, а доход был вполне надежен, поэтому муж мог бы не спеша подыскивать подходящую работу, а пока взять на себя заботы о доме и о нашем двухлетнем малыше (который, кстати, все еще плакал на заднем сиденье машины). То, что все так совпало по времени, казалось удивительным стечением обстоятельств. Раньше мне всегда удавалось успевать все, но моя фриланс-работа требовала все больше и больше внимания и сил, и в последнее время я ощущала себя уже на пределе. При этом у меня по-прежнему была куча обязанностей и забот, которые так и оставались «невидимыми» для Роба, и на меня свалилось очень много дел, даже больше, чем раньше. Я подумала, что, если он будет теперь все время дома, это изменит положение вещей. Он столкнется с рутинным ведением домашнего хозяйства, поймет, как эмоционально тяжело исполнять обязанности родителя весь день напролет, и тогда он на многое посмотрит иначе. Те обстоятельства, которые раньше повергли бы нас в панику, сейчас казались широко распахнутым перед нами окном возможностей.

С тех пор как вышла моя статья в журнале Harper’s Bazaar, мы неоднократно говорили с ним об эмоциональной самоотдаче и о неравном распределении обязанностей, но тем не менее далеко не все у нас шло гладко. Я, как всегда, одна выполняла кучу дел – занималась уборкой, следила за тем, чтобы дети брали с собой завтраки, составляла списки дел и планов – он же был способен заметить только явные проявления моих трудов. Он не понимал, каким образом он мог взять все это на себя даже в тех случаях, когда я отчаянно нуждалась в его помощи. Моя занятость на работе уже не была частичной, как раньше, и моя нагрузка в домашних делах никак не соответствовала этим изменениям. Несмотря на то что Роб начал время от времени заниматься стиркой и разными другими домашними делами, которые были ему по плечу, планирование и распределение обязанностей в нашем домашнем и семейном обиходе все еще лежали полностью на мне. Я почувствовала себя виноватой в том, что сразу же прикинула, как его безработное положение может сыграть мне на руку, но я не могла отогнать от себя твердого убеждения, что эта серьезная встряска – именно то, что нам сейчас нужно. Я подумала, что это станет для нас переломным моментом. Вот теперь все наконец изменится! С этого момента я единственный кормилец в семье. Само собой разумеется, что мужу придется взять на себя управление всем нашим домашним хозяйством, пока он сидит без работы. И он наконец поймет, что это такое. Как же еще такое развитие событий могло бы развернуть ситуацию?

Когда я пришла домой, он сообщил мне плохие новости, но я пока держала свои планы при себе. Я понимала, что сейчас ему больше всего от меня нужно сочувствие. Я сказала ему, что мне очень жаль, что у нас все будет хорошо, и согласилась с ним, что все это просто ужасно.

«Да уж, ничего хорошего», – еще раз подытожила я.

Безусловно, Роб был в шоке. На тот день пришелся пик эмоциональной самоотдачи. И, пожалуй, на всю последующую неделю. Он мог приступить к работе по дому на следующей неделе, раз уж мы обсудили все наши планы и ожидания. Мне хотелось дать ему время «переварить» боль и разочарование после сокращения, возможность выговориться и обдумать, как дальше двигаться вперед в течение этого непростого периода. Мне хотелось, чтобы в сложившейся ситуации он больше занимался домашними делами и в то же время мог наслаждаться своей собственной свободой. Если уж я раньше все время одна занималась всеми делами, то теперь, когда он дома, мы точно сможем прийти и к разумному балансу, распределить все хлопоты между собой, и это, безусловно, принесет радость нам обоим. Мы могли бы все решать вместе, а я тогда, будучи спокойной за дом и не держа постоянно в голове список нескончаемых текущих дел, окунулась бы в работу. Я представляла, как это будет для меня – я смогу спокойно работать, в то время как все домашние проблемы будут под его контролем. Перспективы рисовались фантастические, и я была уверена, что мы справимся без особых усилий. Мы собирались перевернуть новую страницу в нашей жизни.