Сорокин кивает мне и мы целуемся.

Это не так приятно как с Артуром, но я делаю вид, что всё хорошо. Он прижимает меня за лопатки ближе к себе, а я кладу руки ему на плечи. Мои ногти нервно впиваются в его кожу, но парень делает вид, что не обращает на это внимания.

Спиной я ощущаю прожигающий взгляд зеленых глаз. Мурашки бегут по телу от понимания всей этой ситуации, и я сжимаюсь. Каждая клетка моего тела хочет закончить это всё. И мы отпускаем друг друга, отходя достаточно далеко друг от друга, что может нас рассекретить, но им, кажется, всё понравилось. И только им в этом зале.

— Ну, всё, вам пора, — бабушки уходят, а за ними и вся ошалевшая команда. Артур прожигает меня ненавистным взглядом, а Даша сначала Роса, а потом уже меня, когда мы остаемся одни.

— Я жду объяснений…

***

Мы сидели на трибунах в полном молчании. Я видела, как смотрит Артур на Ростислава, но тем неимение они давали друг другу пасы. Сейчас была важна победа, потом уже отношения. И я была рада, что именно так они расставили приоритеты: мне не хотелось, чтобы из-за этого всего дерьма, они проиграли такой важный матч. Почему именно сейчас они решили заявиться к нам. Зачем им нужно было это публичное выявление чувств? Бабушка, я тебя ненавижу. Тем неимение, благодаря злости Артура, он смог забить победные очки, отделяющие их от победы. Весь зал взорвался в радости и овациях. На мгновения эта вся ситуация забылась и парни обнялись, а мы с Дашей дали друг другу пять, на большее нас не хватило.

Нам нужно рассказать правду. Нам нужно разобраться в этом прямо сейчас. Я еле высидела эти два часа, больше я не выдержу.

Я стояла с подругой на веранде, и ждала пока вся команда переоденется и выйдет к нам. Я нервно покусывала щеку изнутри, не зная с чего начать. Ходящая взад-вперед Даша ещё больше нервировала и сбивала с толку и так запутанный разум. Мне хотелось и плакать, и лечь на пол, свернувшись калачиком, чтобы избежать вопросов, и скрыться от всего мира, и просто убежать. Убежать к чёртовой матери, оставив всё как есть. Я стушевалась.

Как только все они уставшие выходят на крыльцо, я замечаю что-то у Роса на лице и подбегаю взглянуть на него. На нём синяк и небольшая продолговатая рана в виде пореза. Но на поле же он не падал? От куда она?

— Что это? — первым делом спрашиваю я. Я вижу волнение в глаза подруги, но она даже не смеет к нему подойти. Если бы не всё это, она бы уже сидела и клеила ему на щеку пластырь. Жаль, что это не так. Вранья во благо не бывает.

— Я получил заслуженное, — сухо ответил Сорокин.

— Артур? — я смотрю на парня, ожидая его ответа.

В его глазах огонь. Он всепоглощающий. Сейчас парень может выпустить всю свою злость. Сейчас он уже не на поле, он уже победил там. Его зелёные глаза пылали ненавистью ко мне. Прям как в первое наше знакомство. Его первый взгляд глаза в глаза был именно таким. Это прямо как дежавю. Меня словно вновь откинуло туда назад, на месяцы назад. Наши отношения вернулись в первоначальную стадию. Это как в настольной игре вытянуть карту «Возвращайся в начало». И тогда шансов на победу нет.

— Я бы и тебя ударил, он девушек не бью. Встречаться за чей-то спиной подло, Анфиса, — я отступаю на шаг назад. Он смотрит так, что хочется умереть, лишь бы не видеть этих яростных глаз. Он бы мог меня ударить…

Эхом это проноситься в голове сотни раз подряд. В сердце что-то больно щемит, а горло сжимается от душевной боли.

Нам срочно нужно всё рассказать.

— Мы не пара с ним. Мы играли это для наших родителей, которые хотят нас свести. Мы и целовались то впервые и для них! — на эмоциях выдаю я всю правду, закипая от злости к нашим родственникам.

— А почему нельзя было не разыгрывать вообще? — истерически закричала Даша.

— Потому что меня бы лишили денег и, возможно, баскетбола, — прорычал Рос и стиснул челюсть, играя желваками.

Я видела, как меняются лица Артура и Даши, как они переглядываюсь. Как Даша подходит и обнимает своего парня.

— Мы расскажем правду. Это всё зашло слишком далеко, — крепкой рукой прижимая к себе девушку, решительно произнес Сорокин и поцеловал Шульгину в макушку.

Артур медленно подошел ко мне после этих слов и обнял. Мне бы обидно, что Даша сделала это первой, но тем неимение он подошёл, и смог понять и простить. Это было главное, этого я боялась.

Я отчаянно прижалась к его груди, пока пару слезинок предательски скатили по щекам. Мы сделаем это сегодня. Я не могу ждать. Он не может ждать. Счастье этого стоит.

========== 18 часть l Больше не та ==========

Комментарий к 18 часть l Больше не та

Да-да-да! Ура! Я это сделала)

На самом деле, работа подходит к своему логичному завершению. Я планировала сделать её в размере примерно ста страниц и это у меня получилось.

Осталось совсем немного, и думаю, писаться она будет не так долго)))

Мы позвонили бабушкам и попросили встретиться прямо в парке около университета. Мы были уверены, что они далеко не ушли после матча и смогут прийти. И таки да, они так раз прогуливались там, разминая, как они сказали, затёкшие от долгого сидения ноги.

С каждым шагом по парковой алее меня трусило всё больше. А если они не поймут? А если они не примут наши выборы? Даша особенно может не понравиться бабушке Сорокина, и тогда прощай мечта. Да, я волновалась больше за друга, чем за себя. Мы это всё, по факту, делали только ради него.

Мне лишь было его жаль, и поэтому я вошла в эту игру. И мы проиграли.

Я смотрела, как подрагивают пальцы Роса, как он крепче прижимает к себе Шульгину за талию. Но врать больше нельзя. Мы шли в полном молчании, потому что нам нужно было настроиться на данный разговор и придумать, как его начать.

И всё решилось самим собой, когда мы, не заметив родственниц, подошли к ним, обнимая своих истинных половинок. Их лица вытянулись. Они переглядывались между собой, метали взгляды от меня к Росу и обратно. Всматривались и в Артура и в Дашу. Им это не нравилось. Они в ярости. И в большей, наверное, из-за нашего вранья.

— Что это такое? — указывая обеими руками на наши сплетенные руки, вопросил они практически хором.

— Наш истинный выбор. Это те люди, с которыми мы хотим быть, — в наступление пошёл Сорокин, пока я всё ещё собиралась с мыслями. Как же это трудно.

— Мы, по-моему, уже всё решили. Так было бы лучше для вас двоих, — бабушка парня сложила руки на груди и стала пилить нас своим взглядом карих, почти черных глаз.

— Мы были против! — крикнула я, крепче сжимая руку своего парня. Это должно было дать мне сил. Хоть каких-то!

Гнев. Я видела чистый гнев в их глазах. Нам точно крышка, а учитывая, что бабушка Сорокина ещё хуже моей, то я ему вообще незавидную. Да уж, сейчас нам будет не сладко.

— Я не позволю тебе встречаться с этой, — указывая прямо пальцем на Дашу, сказала женщина, чем поразила всех.

«С этой!»

Это было очень жёстко и грубо. Это как хорошая оплеуха Даше, да такая, что голова уже должна была слететь с плеч. Стоя в полуметре т неё, я ощущала все те эмоции, что чувствовала она. Ненависть, злобу, агрессию, униженность. Её руки сжались в кулаки, а глаза покраснели от подступивших слез.

Мне хотелось подойти и дать оплеуху женщине. Просто убить одним ударом. Она не имеет никакого дряного права унижать её, даже если она не соответствует её стандартам. Это выбор её внука, и ему с ней жить, ему воспитывать её детей и он сам в праве решать с кем ему быть. Настоящий родитель той, кто принимает выбор своего ребенка. Неважно в чем: в хобби, профессии, своей половинке. Они в любом случае должны встать на сторону ребенка и поддержать его, ведь без поддержки достигнуть чего-либо очень тяжело. Когда гнобят тебя и твой выбор у тебя опускаются руки.

А нам с Росом никогда не давали выбора. Мы даже как-то это с ним обсуждали. Тогда ещё мы смеялись, но сейчас это зашло слишком далеко.

— Заткнись! — рыкнул Рос и все посмотрели на него. Команда с восхищением, бабушки с ужасом. Это был смелый поступок.