***

Утро прошло напряженно. Денис, конечно же, рассказал всё родителям. Конечно, были крики, но всё стихло ближе к двенадцати дня. Родители, понятное дело, криками и скандалом ничего не добьются, что сделано, то сделано, тем более, если это ребенок.

В два должна объявиться семья Алексеевых, а брат и я словно на иголках. В принципе, мама с папой тоже, но они взрослые и не показывают этого.

Я сидела на диване и пила горячий чай. Не знаю, какая это чашка, я уже сбилась со счета, но я просто не могу перестать.

— Держи, — Денис наливает в чашку папин коньяк, — поможет успокоиться, — я смотрю на него и отпиваю глоток. Обжигает, но пофиг как-то.

— Папа не убьет, ты и так в дерьме, — брат лишь улыбается и кивает головой в сторону кухни. Поворачиваю туда голову и смотрю на улыбающегося отца.

— Он сам сказал тебе подлить, — подмигнул брат и сел рядом. — Ты волнуешься больше, чем я, — парень успокаивающее погладил меня по спине. — Когда уже исчезнуть твои позвонки? — в воздух спросил Дэн.

Я сижу сгорбленно и каждый позвоночек грудной клетки выпирает наружу, показываясь через тонкую ткань футболки, которая обтянула спину. Сама бы хотела, чтобы они исчезли.

— Знаешь, забеременела бы любая другая, я бы может и порадовалась, но не она. Она мне противна, одно её имя выводит меня из себя, — допивая чай, я ставлю чашку на стеклянный столик впереди.

— С другими я строго предохранялся, — смеется брат, а я даю ему подзатыльник. — Ауч, — и трет затылок ладонью.

— А с ней не мог? — я развожу руками и, выпрямляясь, тяну спину и откидываюсь на спинку дивана.

— Я был пьян, — брат отпивает глоток прям с горла бутылки и ставит бутылку рядом с своей чашкой. Правильно, нефиг спаиваться раньше времени. — Да и с твоей подружкой предохранялся, — вдруг роняет тот, а я вскакиваю с дивана.

— Что? Ты что делал это с ней! — ору я. Блять, мой брат даже Калинину в постель затащил.

— Сорри, это было на вечеринке Макса, когда тот пригласил весь класс, я был её первым и последним, поверь, я не хотел, — «каиться» тот. Я озверела просто.

— Да ты вообще только членом думаешь! — я указала пальцем ему между ног и, взяв чашку, ушла на кухню. Облокотившись о кухонную тумбу пятой точкой, я посмотрела на ряд ламп в потолке.

Блять, вот почему она так на него смотрит. Ей обидно, её использовали и бросили, и это был мой брат. Пиздец сколько всего твориться в моей жизни…

***

POV Денис

Хотел я Калинину ужасно. Нечего было одевать коротенький темно-синий сарафан и колготки, сделанные совместно с гетрами. А эта белая рубашка и белые кеды делали её эдакой девятиклассницей. Она всегда выглядела младше своего возраста, хоть и красилась. Этим она напоминала мне мою сестру, правда та ненавидит косметику. Да, выросла у меня не сестра, а брат в женском обличье.

И когда она вошла в дом друга, я просто не мог ни о чем думать, кроме неё. Она тихо сидела на кухне у барной стойки и пила сок. Такая маленькая и непорочная. Это было в начале лета. Уже вроде ей и семнадцать, но больше пятнадцати вообще не дал бы.

Всегда тихая, добрая и отзывчивая, хоть и насри ей в душу, всё равно поможет. И сейчас, увидев как я откровенно пялюсь на неё, посмотрела на меня и мило улыбнулась. Её щечки вмиг вспыхнули, и она вновь опустила взгляд в свой айфон.

Хоть её отец был депутатом Российской Федерации и, насколько я знал, она живёт загородном в красивом особняке, особо не выпендривалась. Не хвасталась, как Карина или Аня новой сумочкой от Гуччи или духами от Шанель, которые стоили, как нормальная такая легковая машина.

Я подошел к ней и сел рядом. Я споил её, подливая в вишневый сок алкоголь, чтобы терпкость ягоды приглушала алкогольные нотки. Я, грубо говоря, совратил её, но я точно помню, что был с ней нежен. Я был её первым, и пускай алкоголь притуплял боль, но я не мог просто взять и выебать её, как ненужную шлюху.

Она красивая лежала рядом после. Светлые волосы рассыпаны по подушке, щечки слегка красные от выпитого алкоголя. Такая по-детски милая, но я поступил, как последний ублюдок. Влюбился? Нет. Просто не такая как все. Просто привлекла. Просто красивая, пусть и по-своему. Просто не безразлична.

Наутро я проснулся уже без неё. Каникулы она провела в отпуске с родителями, а в лагере она хоть и пыталась избежать меня, но глупенькая и, наверное, забыла, что мы учимся в одном классе, что у нас был один отряд в лагере, что она жила в домике вместе с Аней и Кариной, где часто ошивались мы с Максом.

Видел, как она украдкой смотрела на меня и краснела, ненавидела, но всё равно смотрела. Всё равно плакала в подушку, когда через тонкие стены слышала стоны Карины. Всё равно её кожа покрывалась мурашками, когда я случайно прикасался к ней. Это было мило, но, в конце концов, она смирилась.

Я бы всё равно не был с ней, всё равно не смог бы, даже если бы любил. А может и сейчас люблю, если сижу и уже полчаса думаю только о ней. Может, но если всё сложилось и так, то это, во всяком случае, лучше, чем-то, что может быть в будущем.

Из мыслей меня вырвал дверной звонок. Мама сразу побежала открывать двери. На пороге стояла Карина и её родители. Они были мрачнее тучи, но, насколько я знаю, они всегда такие. Карина очень похожа на свою мать, та, наверное, такая же стерва.

— Здравствуйте, — как аристократы здоровались те с моими родителями. — Я Валентин, а это моя жена Дарья, — Валентин представил себя и свою жену, войдя в дом.

— Здравствуйте, Андрей и Виктория, — обычным тоном говорит папа. Мы богаче их, но как-то планка самооценки у нас ниже, что ли. — Проходите, — приглашает папа гостей в гостиную. Карина проходя, кидает на меня взгляд полный презрения, и садиться рядом.

Родители Алексеевой садятся рядом с дочерью, а мои в одно кресло. Просто мама сидит у отца на руках. Это очень трогательно, спустя года сохранить любовь. Валентин и Дарья лишь хмыкнули этой картине, тут всё и так понятно. Соня села в единственное свободное кресло и сложила руки на груди.

— Давайте перейдем сразу к делу, — говорит отец Карины.

—Мы выслушаем ваши предложения, — с улыбкой говорит мама и по-доброму смотрит на родителей моей бывшей.

— Карина вчера прошла обследование, — наконец-то заговорила её мама, а я думал женщинам в их семье слова не дают, — и доктор сказал, что ей будет очень опасно прерывать беременность на этом сроке. Может быть угроза бесплодия, — без единой эмоции говорит женщина. Складывается впечатление, что им наплевать на свою дочь.

— Тогда они могут жить вместе, как семья, — предлагает отец. Мы с сестрой одновременно фыркаем. Ну да, конечно, буду я с ней жить, а Соня так вообще не переживет этого.

Все пятеро смотрят на нас, как на умалишенных, но мы переглядываемся и слегка улыбаемся друг другу. Мы будем до смерти помогать друг другу, чтобы не случилось.

— У Карины есть жених, поэтому мы предлагаем, чтобы ребенка стали воспитывать вы, это же ваш сын не предохранялся, — спокойно говорит Валентин, а у нас Котовых челюсть уже пол подметает. Вот это заявочки.

— Это кому ещё предохраняться нужно было, — сквозь зубы цедит сестра и испепеляет взглядом Алексееву.

— Ой, прости, тебя забыли спросить, — дерзит Карина, но её родителям, как и на всё, посрать.

— Рот закрой, — по-полной хамит девушка, а мама уже понемногу закипает от Сониных выходок. — Как можно не заметить задержку или тошноту? — а ведь и правда, чем она думала, узнала бы раньше, не было бы всего этого.

— Да тебе какое дело, — не отступает другая. — У меня частые задержки, внимания не обратила, а на счёт тошноты, то она была всего два раза и я скинула на отравление, — защищаясь, пищит блондинка.

— Ой, а ради интереса тест сделать, нет? Ума мало?! — стебется София с оскалом на лице.

— Соня, не груби, прошу тебя, — просит мама, пока что спокойно. Алексеевы высокомерно взглянули на сестру, а та взглядом послала их куда подальше.

— Я воспитаю ребенка, — резко выдаю я, от чего сестра смотрит на меня, словно я совсем чокнулся.