- Нам нужно больше циклопов. Намного больше.

- Угу, – точно так же улыбнулся Дим. – Хотя бы сотни три на кинжал.

- Можно и десятком на кинжал обойтись, – покачал головой Марак. – Просто покрыть тонким слоем лезвие, и все. Разницы никакой. Хотя против Бога с такой тыкалкой не выйдешь, конечно.

- Это почему это? – удивился Дим.

- А ты попробуй нанести хоть сколь-нибудь тяжелое ранение существу, чей размер, это продукт его же прихоти. А если он как гора? Долго ковырять будешь?

- Я как-то не подумал. Привык, что твой меч увеличивается вместе с тобой...

- Потому что таково Ме. На адамант Ме вряд ли подействует. А жаль...

- Не то слово, – уныло согласился вампир. – Ну что, на охоту?

- На охоту, – кивнул воин, и через мгновение лишь опадающий снег мог подсказать, что здесь кто-то стоял. Два размытых пятна, два истинных хищника, которых этот мир еще не видел, вышли на охоту...

Глава вторая

- Пожалуйста, прекрати размахивать этой штукой перед моим лицом, Дим. Нервирует сильно. – Вампир ухмыльнулся и спрятал отсвечивающий фиолетовым цветом нож в крайне тугие ножны. Они не столько удерживали нож внутри себя, как любые другие ножны, сколько сдавливали его в плоскостях, ведь адамант – царь металлов, мог разрезать все, что угодно. Обычные ножны развалились бы мгновенно. Диму очень понравился его новый кинжал, чуть загнутый, с удобной рукоятью и главное – покрытый адамантом. Опаснейшее оружие для любого другого, даже невероятно могучего и бессмертного существа, но не для него. Даже Боги не смогут зарастить ранение, полученное от такого ножа, но он вампир, тем более Князь, то есть невероятно сильный вампир, и регенерация для него, это естественное свойство организма, причем сверхбыстрая. Там, где даже Бог не сможет исцелиться, Князь даже не почешется. Ведь после ранения адамантом, рана будет исцеляться только естественной регенерацией. Хотя попадание адаманта в организм и не доставит Диму здоровья, все же повреждение тонких слоев души, вещь малоприятная, но для него не опасна. Для Марака, с куда менее впечатляющей, хоть и превосходящей обычных людей способностью к регенерации, подобное ранение намного опасней. Впрочем, у него такое же покрытие на лезвии топора и на острие меча, вместо покрытия целого лезвия ножа у вампира. Всепробивающий топор, который возвращается по приказу хозяина прямо в руку, показался воину куда предпочтительней, нежели ножик.

Двое легко бежали вперед уже вторые сутки подряд. Ноги неустанно несли их все дальше, в ту сторону, куда указывал лежащий в руке одного из них древний серп, едва не рассыпающийся на части.

- Далеко они там? Я их не чувствую уже, – спросил Марак, имея ввиду огромную толпу странной нежити, точнее горящих синим пламенем скелетов, вооруженных мечами, секирами, щитами, но чаще, чем-то одним из вышеперечисленного. Проворная нежить поначалу совершенно не напрягала столь могучих воинов, и они на пару убивали их сотнями. Пока... пока те не собрались в отряд. Десятки тысяч горящих синим пламенем скелетов не устрашили полутитана и Князя, однако снизили их возможности к сопротивлению, медленно сдавливая, словно тисками. В один момент оба поняли, что скоро сил не остается и ударили магией. Упокоение не подействовало совсем, в отличие от оружия с серебром. Это действовало превосходно, обрубая ниточки, что привязывали души к скелетам из псевдоплоти. Души куда-то улетали, горящие огнем “тела” сгорали, но количество врагов не особо уменьшалось, скорее наоборот.

Тогда им пришлось действовать более грубо. Дим ударил вокруг Пламенной Кровью, буквально взрывая все вокруг себя. За последние восемь месяцев в Тартаре он немного продвинулся в магии огня, да и куда деваться, если тут выбор маны столь не велик, да еще и сама мана буквально вдавливается в духовные линии внешним давлением. Изрядная доля такой маны оказалась огненной. Тут хочешь-не хочешь, а чему-то да научишься. Взрывающиеся капли крови стали компромиссом между врожденным страхом к огню, присущему вампирам поголовно, и постепенно проявляющейся магией огня. Заклинание они на пару составили буквально за пару дней, на коленке, и пусть оно не “вылизано”, но работает, и маны требует относительно немного. Одна капля – чуть меньше огненной стрелы по мане, только само заклинание сложнее раз в восемь. Зато, его можно использовать как удар по площади. Капель может быть сколь угодно много, насколько хватит силы. В Князе силы море разливанное, все же это вампирский аналог архимага, а они слабыми не бывают. Удар Дима ушел полукругом, словно лезвие гигантской секиры. Капли располагались в шахматном порядке друг за другом в сотню рядов, на что ушло более половины всей имеюшейся энергии вампира. Но итог просто ошеломил – десятки тысяч взрывов прошлись по полю боя, разрывая трехметровые скелеты на отдельные костяшки, вышвыривая из привычных, хоть и странных тел, тысячи душ практически единомоментно. Эффекты от взрывов стали накапливаться, пока не произошло нечто странное. Или был достигнут какой-то синергетический эффект, или возник резонанс энергий, но вдалеке, где-то в этом костяном горящем лесу врагов, прогремел взрыв такой силы, что ударная волна снесла тысячи скелетов с ног, многих из них разорвав на части. У Дима и Марака снесло по последней Личной Защите, а самих отбросило более чем на километр.

- Это что было?!! Твою мать, Дим, что ты там наворотил?!! – проорал, поднимаясь Марак. Заклинание Исцеления вправило правую лодыжку, исцелило открытый перелом левой ноги и трещины в двух ребрах. – Хах! Вставай и побежали, не то нас задавят. Времени на все эти игры у нас просто нет!

Марак попробовал вставить так и не выпущенный из руки меч в ножны, но получалось так себе. Только с третьего раза попал в прорезь как надо, чтобы не развалить ножны мечом с адамантом на наконечнике. Последние четыре сантиметра острия стали не только смертоносны для любого, но и жутко не удобны в обычном ношении. Понятие – удобство пользователя, для древнего Шумера оказалось слишком сложным, а для Тартара и вовсе неуместным.

С тех пор они просто бегут уже вторые сутки. Больше суток они сражались со скелетами до того удара Дима, и еще двое перебирают ногами, в надежде, что смогут оторваться достаточно, чтобы передохнуть и поспать.

В этом регионе маны огня разлито много, но несравнимо меньше, нежели маны смерти. Некромантам тут раздолье, а Марака от этой маны откровенно тошнит. Отказаться от нее он не может – силы нужны очень. Но принимать ее, перерабатывать, просто сущее мучение. Впрочем, последнюю неделю вроде попроще идет, но все равно неприятно. Это как весь день и всю ночь, не отходя ни на мгновение, нюхать разлагающийся труп, и в какой-то момент обнаружить, что какой-то один оттенок запаха даже стал немного нравиться. Отвращение к самому себе потихоньку доводило Марака до холодной ярости. Проблема тут только одна – маг, который не может принять себя таким, какой есть, подсознательно начинает желать себе плохого. В случае обычного человека этот внутренний конфликт может привести максимум к нервному срыву и употреблению седативных препаратов. В случае мага... Его вполне может буквально разорвать на куски, или телепортировать куда-нибудь, где выживание маловероятно, если вообще возможно. Или еще множество плохих вещей, к примеру, разрушение города, где он в этот момент находился... Марак не выдержал:

- Какого хрена мне стала нравиться мана смерти?! – взвыл маг, выпуская внутренний конфликт в мир.

- Просто, видимо, у тебя изрядные способности к некромантии. Поздравляю... – Дим взглянул на друга и добавил с изрядной долей сомнения:-... наверное.

- Ты просто не представляешь, о чем говоришь, – отмахнулся воин, добавляя скорость к бегу.

- Вообще-то, представляю и очень даже хорошо. У многих вампиров со временем появляется склонность к некромантии. Только мы ее чувствуем, ману смерти, в смысле, как нечто приятное из той, прошлой жизни, когда были людьми. Знавал я одного кровососа, который от нее приходил в такое возбуждение, словно махнул пяток таблеток концентрированного кофеина. Его с кладбищ было не вытащить... – ностальгически вздохнул Дим.