— Всем нам когда–нибудь придется жениться, — пожал плечами Томас. — Ты же не хочешь умереть в одиночестве, несчастным, всеми покинутым старцем? Будь осторожен. Мало кто из наших дам сможет принять твой отказ спокойно. Как бы не довело до чего… Чертовщины здесь итак хватает.

— Например? — спросил Кейн, отпивая налитый слугой чай.

— Бродячий цирк. Тот, что разбил шатры у восточной границы города, на следующий день после моего приема.

— А, ты про тот нелепый слух? — усмехнулся Даниэль. — Якобы эти бродяги похитили и съели собаку миссис Спенсер? Даже не говори, что веришь в подобную чушь.

— Не чушь это, Кейн, — покачал головой Томас. — Там кладбище рядом. Каждую ночь смотритель находит разрытые могилы. Поверь мне, как журналисту «Вестника», мэр всеми силами старается замять это дело. Получается не очень.

— Детские страшилки, — фыркнул Даниэль и поднялся на ноги. Общение с другом ему наскучило.

— Куда это ты? — не понял Фэлл, доедая очередное печенье. Крошки градом сыпались на белоснежную рубашку.

— Мисс Линдел пригласила на чай, — соврал мастер, собираясь вернуться к работе.

— Что ж, кажется, я убедил тебя передумать, — с набитым ртом пробубнил Томас, и велел Стивену подать его короткий, сшитый по последней моде, сюртук.

— Рад, что ты одумался. Мисс Линдел — потрясающая, — с мечтательным взглядом сказал друг, уже стоя около двери.

Даниэль поднялся к себе в мастерскую, размышляя о мелочности окружающих.

Он присел за широкий рабочий стол и принялся разгребать многочисленные бумаги — наброски, чертежи, документы. Он помнил, что оставил где–то здесь зарисовки к будущей модели. Он знал, что она должна стать самой лучшей в его коллекции. Он понимал, что она — особенная, и чего–то не хватало в созданном образе.

Души, — подсказывала ему интуиция. Но разве у кукол может быть душа?

Вдруг, в руки попался ярко–красный конверт. Не припоминая такого, Даниэль сорвал сургучную печать и достал черный листок бумаги. А на нем, белыми буквами было старательно выведено только три слова — «Ты будешь моим».

Два месяца прошло, и писем в красных конвертах стало пять. Несколько новых кукол было создано за это время. Ярмарка пролетела, оставшись почти незамеченной для города, но стала довольно успешной для Кейна.

Работа над главным произведением так и не сдвинулась с мертвой точки.

Сидя в гостиной пасмурным днем, после обеда, Даниэль пытался наметить в блокноте черты лица будущей Звезды. Ничего не выходило, и ластик протер толстую бумагу почти до дыр. Крутящийся неподалеку Стивен то и дело спрашивал, не может ли он чем–нибудь помочь. Томас, развалившийся в кресле у камина, постоянно одергивал мальца.

Все это не способствовало творчеству.

В дверь постучали, и Крессвелл шаркающей походкой отправился открывать.

Кейн устало захлопнул альбом. Куклы для заказчиков были стандартными, почти без изюминки, и делать их не составляло никакого удовольствия. Может, именно это его судьба? Может, он не способен создавать великое?

Дворецкий позвал Стивена в коридор. Мальчик выбежал и вернулся в комнату почти сразу, с конвертом в руках.

— Вам письмо, сэр! — возвестил он, радуясь, что получил хоть какое–то задание. — Прочитать?

— От кого оно? — напрягся Даниэль и повернул голову к двери. Конверт в руках слуги был белым. Хорошо. Черные письма в красной обертке настораживали, и он никому не позволял узнать о них. Это бы вызвало ненужное любопытство. — Читай.

— Мисс Астрия Линделл… — начал Стивен, громко проговаривая слова. — …приглашает вас на представление в цирк сегодня вечером, вместе с ней, ее сестрой и отцом.

— Ты не можешь отказать мэру и его дочкам, не так ли? — рассмеялся Томас. — Пойду я, пожалуй, домой…

— Не слишком ли поздно они прислали приглашение? — спросил Даниэль, прикусив губу. Он до сих пор не был знаком с мэром лично, и знакомство это сулило определенную выгоду для торговли.

Представление, не прием. Можно будет общаться лишь с мужчиной, уделяя минимальное внимание дочерям, ограничиваясь одними правилами этикета. А потом свет в манеже погасят и станет не до разговоров.

— Присмотрись заодно к циркачам. Скандальная статья так и не была написана, — подмигнул на прощание друг и вышел.

За пятнадцать минут до указанного времени к дому Кейна был подан экипаж, нанятый Стивеном на постоялом дворе около рынка.

Они добрались до цирка быстро.

По левую сторону от пестрых шатров было кладбище, старое, почти заброшенное, и пугающее в отблесках огней.

Почувствовав нехороший холодок, струящийся по коже, Даниэль заставил себя отвернуться от неприятного зрелища. Он одернул сюртук, поправил серый цилиндр и заметил Астрию, стоящую неподалеку от входа в шапито.

Любому другому она и вправду показалась бы очаровательной — в пышном голубом платье под цвет глаз, с высокой прической из темных, тяжелых волос… Но Кейн обратил внимание только на ее кожу — гладкую и белоснежную. Напомнившую холодные тела его фарфоровых кукол.

— Добрый вечер, мисс Линдел, — сказал Даниэль, подходя. По этикету было положено поцеловать руку дамы в перчатке, и он сделал это, без особых эмоций. Но Астрия сразу расцвела.

— Рада вас видеть, — заулыбалась она. — Это приятная неожиданность для меня. То, что вы здесь… Признаюсь честно, я думала увидеть, как обычно, отказ.

— Я не мог пропустить цирковое представление, — попытался пошутить Кейн.

Астрия взяла его под руку, и повела за собой внутрь. Даниэлю редко выдавался случай бывать в подобных местах. В нос ударили резкие запахи животных экскрементов и женских духов. Поморщившись, он последовал за спутницей на места в первом ряду.

Дочка мэра вцепилась в его руку так, что, казалось, ничто не могло заставить ее ослабить хватку. К большой радости, по правую сторону от Кейна сидел ее отец. Они обменялись вежливыми приветствиями.

К Астрие подошла незнакомая девушка и села на соседнее кресло. Подруги принялись обсуждать последние сплетни. Воспользовавшись коротким мигом свободы, Даниэль осмотрелся вокруг.

Шатер внутри казался гораздо больше, чем снаружи. Прямо перед ними была огромная арена. Из–за занавеса за публикой наблюдал маленький клоун в рыжем парике, полагая, что его никто не замечает. Даниэлю показалась, что артист смотрит прямо на него. Глаза клоуна странно поблескивали. Растерявшись, Кейн на миг отвернулся в сторону, а когда снова глянул на алый занавес, там уже никого не было.

К своему месту спустилась Лиззи, поздоровалась, и села рядом с отцом. Не успел Даниэль обрадоваться, что хоть одна из сестер его не донимает, как Астрия освободилась и принялась расхваливать полученную куклу.

Погасили свет и представление началось.

Вновь и вновь Кейну казалась, что каждый из артистов искоса наблюдает за ним.

Нет, определенно нельзя столько работать! Так перенапрягаться в мастерской… Мастер тер глаза, но странная паранойя не проходила. Должно быть, виной этому небылицы Томаса про раскопанные могилы.

«Присмотрись заодно к циркачам…»

И все же… Было здесь что–то зловещее. Даже в гриме клоунов, который куда темнее, чем следует.

— Какие, однако, у них прелюбопытные фейерверки! — наклонившись к Даниэлю, восхитился мэр. — Но безопасно ли запускать их здесь, под тряпичным куполом?

Зал озарила белоснежная вспышка. Кейн, решив, что это его шанс завести разговор, хотел было ответить, но тут, внезапно, свет погас совсем. Зрители молчали, ожидая продолжение зрелища.

Откуда–то потянуло дымом. Возмущенный ропот пошел по рядам.

— Что происходит? — испуганно спросила Астрия, вцепившись в рукав Даниэля.

— Сейчас во всем разберутся, — заверил ее мэр. — Уверен, это лишь минутная заминка.

Но интуиция Кейна истошно кричала, призывая немедленно убираться из этого места. Он так и поступил бы, не будь мисс Линдел столь настойчива.