«Алиса, я ненавижу себя за то, что так поступаю, но так будет лучше. Мне придется уехать одному — без тебя. Это не далось мне легко, я так долго ждал того момента, когда мы, наконец-то, будем вместе, что совершенно не думал о трудностях, что ждут нас с тобой. Я говорил тебе однажды, что мы справимся не расставаясь. Прости, я впервые солгал, сам того не понимая. Сейчас тебе необходимо доучиться, получить образование, а не бросать все из-за того, что у меня нет возможности остаться. Я не могу позволить тебе жертвовать собой, но и не могу сделать выбор, не заставив тебя страдать. Я видел в твоих глазах искренность и готовность на все ради любви. Я думал, что нет ничего лучше! А потом после всего случившегося и этой волшебной недели, проведенной с тобой, я осознал все. Ты сильная. Ты верная. Ты лучшая. Ты столько перенесла, а я, как последний эгоист, собираюсь разрушить все, чего ты добилась — бросить все и уехать за мной. Это неправильно. Я люблю тебя. И поэтому я приму любое твое решение — продолжишь ли ты свой путь без меня или решишь ждать. Я постараюсь быть с тобой, как можно чаще, если ты выберешь «ждать». А когда ты закончишь учебу, и соберешься начать очередную главу своей жизни, я заберу тебя к себе. Я уверен, что у нас будет яркое будущее, но не сразу. В реальности ничего просто не дается, ведь так? Прости, меня за такой резкий поступок, но так будет лучше. Как только я долечу — позвоню. Люблю, целую, обожаю, Алекс…»

Лист с ровным красивым почерком выскользнул из пальцев, медленно падая на пол. Девушка продолжала неподвижно сидеть на краю дивана, жмурясь от утренних лучей солнца, бьющих в окно девятого этажа. Ее лицо не изображало ничего, она не понимала, шутка это или суровая реальность. На ее разум еще действовал сон, который она недавно прервала, поэтому она надеялась проснуться заново и увидеть своего парня, спящим рядом с милым ангельским выражением лица, или снова готовящим ей поздний завтрак.

Он, на удивление девушки, оказался ранней пташкой, и всегда просыпался раньше этой сони. Готовил ей завтрак, принимал душ, а после будил и ее ароматом свежего кофе. Но сейчас этого не было. Она была одна, и все что осталось от него — исписанный лист и его черная рубашка, в которой девушка так любила ходить по дому.

Голова еще болела от долгого сна, когда Алиса, пройдясь по дому, в глупом ожидании увидеть Алекса, опять подняла лист и начала перечитывать все снова и снова, пока слезы, не переставая, катились из глаз.

5 дней назад…

— Это одно из самых наитупейших дел, за всю мою жизнь. — Вскинув брови, сказала Алиса, застегивая ремешки на черных туфлях, с маленьким каблуком.

— Как небрежно, прекрасная леди, слышать такое об искусстве. — Стоял над ней высокий брюнет в темных линзах, закатывая рукава черной рубашки. — Ты знаешь, что Сократ научился танцевать в семьдесят лет, потому что почувствовал, что всю жизнь пренебрегал важной частью себя?

— А еще Сократ говорил: «Поступай, как знаешь, все равно пожалеешь». Так что у меня нет выбора.

— Выбор есть всегда, — парень, смягчив голос, присел перед Алисой, кладя прохладные ладони на ее колени. — Ты сделала правильный. Поэтому мы сейчас выйдем и станцуем при всех.

— Сказал человек, привыкший к такому. А я не люблю быть в центре внимания.

— Ты это не любишь, потому что не уверена в себе. А во мне ты уверена?

— Полностью, — нагнулась, для поцелуя девушка, обнимая парня за шею.

— Тогда слушай внимательно. Все получится, я поведу. И как только ты почувствуешь ритм, приятные любопытные взгляды публики, удовольствие от танца, ты поймешь свое превосходство. Ты ведь на сцене, а они нет. А знаешь, почему?

Алиса раскрыла шире глаза, слушая его. С губ не сходила приятная ласковая улыбка, говорящая о своей любви.

— Потому что они боятся. Не каждый готов выйти и показать себя. И если за эти минуты до выхода ты не почувствуешь уверенность в себе, то возьми мою, ее хватит.

— Гадкий Сашка, опять ты меня толкаешь на эти публичные делишки! Но я ничего не могу с собой поделать, — смеясь, говорила Алиса, целуя парня. — Когда ты меня о чем-то просишь.

— Все, о чем я тебя прошу, это поверить в себя. Пойдем, принцесса.

— Хоть бы не облажаться! Я ведь только вчера научилась танцевать!

— Помнишь Хэллоуин? Так вот, когда ты ушла, мы с котёночком, то есть Ярославой, за одну песню изучили несколько движений. А у тебя был день.

— Мы с Ясей разные, — вспомнив свою лучшую подругу, ответила Алиса, вставая на ноги и шагая следом за парнем. — Она может расслабиться, когда это нужно и сделать то, что нужно.

— Говорят, что друзья могут перенимать некоторые качества друг у друга. Покажи мне это, птенчик мой. — Прижал девушку к себе покрепче брюнет. Они подошли совсем близко к огромным бардовым шторам, отделяющим сцену от кулис.

— Мне надо просто перестать думать о том, что я сейчас выпрусь танцевать перед многочисленной публикой танго, выученное за полдня.

— А знаешь, есть способ, — лукаво посмотрел парень. — Ты сказала, что это будет через неделю, но ради тебя я готов прямо сегодня и сейчас отвлечь тебя от всех невзгод этого мира.

— Эмм… Уехать прямо сейчас? — Не поняла Алиса, но подняв глаза на парня, тут же смекнула. — Алекс! Маньяк ты недоделанный! Иди ты лесом, на поиски егеря!

— Даже не хочешь попробовать? — С издевкой снова спросил брюнет.

— Знаешь, что я попробую? Не убить тебя раньше времени!

— Моя кровожадная девушка, помышляет о таком. Хм… Так значит твои шуточки про каннибализм как-то связаны с твоей жизнью?

— Я скажу свою фразу, которую часто использую: «Прежде чем остаться с человеком наедине, убедись, что он не каннибал.» Но тебя я съем из-за любви.

— Извращенка, — засмеялся Алекс. — Нас только что объявили. Пошли.

4 дня назад…

В воздухе витал сладкий теплый аромат выпечки. Спокойная мелодия из семидесятых звучала за стенами небольшой скромной, но уютной «Кондитерской». Людей в этом месте было не много: старая женщина в громоздких очках сидела в самом далеком углу, почитывая произведение Булгакова, две подруги-школьницы, сделав только что заказ, снимали верхнюю одежду, весело о чем-то щебетали, полный мужчина доедал кусок сладкого пирога в спешке, сосредоточив внимание на еде. В таком окружении за столиком, находившемся посередине у окна, сидели Алекс с Алисой. На их круглом небольшом столике стояли салат из свежих овощей в имбирной заправке, пара шоколадного мороженного, мягкие пончики и апельсиновый сок.

На все темное помещение, сквозь музыку, раздался девичий счастливый смех. Женщина, оторвав глаза от книги, увидела как темноволосый красивый парень, потянулся к девушке, положить белую салфетку ей на колени, чтобы во время трапезы, она не запачкалась. «Какой заботливый молодой человек». — Подумала женщина и расплылась в улыбке. И парень, и девушка источали жизнелюбие, заражая всех вокруг позитивным настроением. Хоть и были одеты оба в темные одежды, а у парня и вовсе внешность была мистической. Словно осовремененный образ вампира из классических романов.

— Вот я клуша, столько жила здесь и ни разу не заходила! — Весело возмутилась кареглазая девушка, убирая непослушные каштановые пряди за спину.

— Если бы ты не отморозила свои пальцы, — ответил Алекс, — Ты бы продолжала ходить мимо.

— Я все спланировала, когда оставила перчатки дома.

Алекс только снисходительно покачал головой, увлекаясь тёплой атмосферой.

— Смотри на тех двоих, — прошептала школьница своей подружке, сидящей напротив. — Никого не напоминает?

— Напоминает, но что он забыл в нашем городе? — Выпучив глаза, спросила подружка, рассматривая Алекса.

— Подойдем? — Не унималась девочка.

— Я стесняюсь, Лизка! А если мы ошиблись?

— Скорее всего, ты права. Он сейчас должен быть на съемках сериала. — Изучала статью в телефоне школьница. — Просто очень похож. А жаль…

Привлекающая всеобщее внимание пара, изредка смеясь, уплетала заказанную еду. То парень протягивал ложечку с десертом девушке, то она сама «воровала» салат из его тарелки. Они постоянно стремились прикоснуться друг к другу, будто это их последняя встреча. Смотрели друг на друга так, словно хотели запечатлеть образы на всю оставшуюся жизнь. И все время улыбались.