И потянулись долгие дни нашего перехода. Хорошо, я, собираясь в наш поход, предусмотрела все. Сразу достала из своей бездонной сумки самоходные лыжи. Похожи на обычные, но собственную силу для поездки, при активации специальной опции, прилагать не нужно. С какой завистью на меня смотрят мои товарищи, не передать. Начала побаиваться, что у меня чудо маготехники отнимут. Потому достала еще один запасной комплект лыж, они самонастраивающиеся. Так что пусть радуются и катаются по очереди, а меня не трогают.

Мы идем уже почти месяц, а людей и признаков жилья до сих пор так и не встретили. Мне все это кажется подозрительным, но ничего не остается, как идти вперед. Запасы у нашей экспедиции постепенно начали заканчиваться, потому стали отсылать охотников для отлова добычи. Животности мало, и попадаться она не спешит. На время ночевок устанавливаем еще и капканы. Попадается иногда улов в виде пары зайцев.

Сегодняшним утром обходить ловушки выпало мне. Не густо. Только одна неосторожная белка. Осталось забрать последний капкан и можно возвращаться в лагерь.

А это у нас кто?

Последняя ловушка не пустует, в ней, громко жалобно пища сидит незнакомое мне животное. Не могу понять кто это. Я такого чуда никогда еще не видела. Отдаленно похож на лисенка, размером не больше домашней кошки. Уши крупные, листовидные. Острая мордочка и черные бусинки глаз. Пятнистый. Черные и белые пятна на боках и по позвоночнику, а основной цвет голубой. Шерсть гладкая. Хвостик длинный, тонкий и гибкий. Заканчивается неожиданно – остроконечным тонким треугольником, какой бывает у некоторых нечистиков. Но этот милашка не из нечисти, это именно животное. Совсем щенок. Крупные лапы и наивные, сейчас такие грустные глаза.

Подошла поближе. Малыш меня заметил и угрожающе зарычал, в его исполнении это очень забавно и мило. Интересно, а где же мама? Настороженно оглядываюсь, сканируя окружающее пространство. Поблизости никого. Присела к мелкому симпатяге. Плохо, конечно – задняя лапа, попала в капкан, скорее всего, вывихнута, еще и своими стараниями растер до крови. Слишком симпатичный и забавный. Пускать на обед или отдавать нашим исследователям не стану. Жалко.

– Ну что? Не рычи, сейчас выпущу.

Ушастик не внял, продолжая издавать угрожающие звуки и отчаянно пытаться вырваться из ловушки, причиняя тем самым себе еще большую боль. Аккуратно схватила, так чтобы не попасться бедняге на зуб, обездвижила, и, придерживая одной рукой, другой раскрыла капкан. Малыш забился сильнее.

– Да подожди же ты. Давай лапу вылечу.

Активировала лечебное плетение и направила на лопоухого. Но ничего не произошло. Магия не подействовала, задняя лапа не выправилась. Ничего не понимаю. Попробовала еще несколько раз. Затем применила другие заклинания. Ничего. Видимо, этот зверек не восприимчив к магии. Большая редкость, между прочим. У нас в империи, животные, имеющие подобный иммунитет, почти все считаются вымирающим видом. Их шкурки пользуются активным спросом для изготовления защитной, анти магической одежды. Поэтому уже давно введен закон о запрете охоты на них, поскольку и так осталось мало.

– Ну, извини, дружок. Быстро вылечить тебя не получится. Вряд ли тебе понравится мое общество, потому беги. Может, мамку найдешь, а она уж как-нибудь тебе выкормит, а там и лапа пройдет.

Отпустила. Малыш рванул, причем на хорошей такой скорости, несмотря на больную лапу. Отбежав на достаточное расстояние, остановился и обернулся. Заднюю лапку поджимает, бедолага. Смотрит на меня внимательно, как будто запоминает. А глаза ведь умные. Даже чересчур. И снова рванул прочь, укрывшись за ветками оголенных кустов. Пока, малыш.

Вернулась обратно в лагерь. Мы снова двинулись в путь. Отношения в отряде с каждым днем становятся все более напряженными. Многих раздражает холод, неизвестность и отсутствие каких-либо признаков разумных. Да и вымотал уже этот поход изрядно. Чаще стали слышаться ссоры и переругивания. Я стараюсь быть от всего этого подальше и всегда иду либо в хвосте, либо с краю. Вперед, разведывать путь, меня не засылают. Видимо, я окончательно потеряла авторитет в глазах людей.

В один из дней, идя как обычно в стороне от основного народа, услышала подозрительный шум чуть сбоку в кустах. Видимо какой-то смелый заяц. Но так продолжалось вплоть до вечера. Я периодически улавливала невдалеке шорох, но так ничего и не заметила.

На следующий день все повторилось. И у меня возникла идея. Достала из своих запасов кусочек мяса, забросила его подальше. Через какое-то время опять еле уловимый шелест.

На протяжении дальнейшего пути подкидывала иногда мяса. Каждый раз все ближе к себе. Наконец, заметила. Этот тот шустрый ушастик. Выбежал, схватил кусочек мяса и рванул обратно, скрываясь за деревьями. При этом сильно прихрамывает, бедолага. Видимо маму не нашел. Вот только нельзя лопоухому идти рядом с нами. Ну не хочется мне, чтобы зверька препарировали наши маги.

На ночевку, сильно удивив многих, ушла подальше от лагеря и развела собственный костер. Пенять на мою неосторожность и звать обратно, однако никто не стал. Привыкли видимо к моим чудачествам.

В котелке над огнем кипит суп, распространяя по округе вкусный запах. Я жду. Легкий шорох за спиной. Продолжаю наблюдать за огнем, боясь шелохнуться и резким движением отпугнуть своего гостя. Принюхиваясь, под моей рукой аккуратно пролезла любопытная мордочка. Пододвинула заранее приготовленную плошку с мясной похлебкой. Малыш принял угощение, жадно все съев, довольно облизываясь сонно на меня посмотрел. Мне отчего-то кажется, что этот ушастик гораздо разумнее, чем обычное животное. Есть ощущение, будто зверек понял, что у меня нет дурных намерений. А еще я почему-то воспринимаю лопоухого скорее как мальчика, нежели девочку.

Медленно приблизила ладонь к острой мордочке. Малыш забавно так обнюхал руку, чихнул, и вдруг что-то заговорил на своем языке. Быстро выдавает свистящие звуки 'чи-чии'. Кажется, будто малыш мне действительно что-то взахлеб рассказывает, делясь своими впечатлениями.

Я внимательно выслушала, взяла теплое гибкое тельце на руки. В этот раз лопоухий не сопротивлялся.

– Давай посмотрим, что можно сделать.

Достала аптечку, провожу все необходимые, не всегда приятные процедуры, и зверек стойко все терпит.

– Вот и все, Чи, не против, если я буду тебя так называть? Лапка перевязана и надежно зафиксирована. Можешь отдыхать.

Малыш широко зевнул, продемонстрировав не такие уж и маленькие клыки, а ведь еще имеются и острые коготки, растянулся у меня на коленях, видимо выбрав их себе в качестве кровати. Погладила. Хороший такой. Нельзя привечать диких зверей, тем более неизвестного вида. Ведь не понятно, что можно ждать в таком случае. Но этот симпатяга мне сразу пришелся по душе. Да и не кажется мне ушастик таким уж зверем. Взгляд, как у оборотня в его волчьем обличье – слишком умный, понимающий. Решила в этот раз положиться на случай. Как будет, так и будет, но пока лопоухий нуждается в помощи, его не брошу.

На следующее утро мы с Чи внесли небольшой переполох в лагере. Как и предполагала, неизвестного зверя захотели исследовать, но мы с малышом были против. Чи шипел и норовил покусать все тянущиеся к нему любопытные руки, а я угрожающе поигрывала сразу несколькими энергетическими взрывными сферами. Поняв, что мы действительно настроены решительно, от нас отстали, и Чи стал новым полноправным членом отряда, и главным любимцем всей женской половины экспедиции.

Чаще всего, лопушок, лапа которого довольно быстро заживала – видимо хорошая регенерация, предпочитал сидеть у меня на плечах. Наши компетентные маги – природники подтвердили мои догадки, что Чи – мальчик, а не девочка.

А через пару дней я встретила маму Чи. Мы, с весело болтающим о чем-то своем малышом, гуляли по лесу. Хлопок, и из ниоткуда с рычанием появляется огромная зверюга. Настороженно замерли со зверем друг напротив друга. Чи с радостным свистом кинулся к буравящей меня угрожающим взглядом златогривой, очевидно, маме. Ну, или папе. Пока будем считать, что маме. Внешне Чи с родней очень похожи, только окрас другой, и размеры. За эти дни, малыш, конечно, подрос немного и вес набрал, но до мамаши ему еще расти и расти. Это получается, Чи будет размером немногим меньше гуза? Да… его тогда я вряд ли смогу прокормить. Пусть родня малыша тогда лучше забирает, при этом, меня, надеюсь, трогать не станет.