— Он приказал кого-то убить, — тихо сказал Поттер дрогнувшим голосом, — я чувствовал его злость и радость. Я видел… как он приказал убить… — внезапно его глаза потухли, — её.

— Кого её? — переспросил Драко, сразу думая о Панси и внутренне холодея.

Поттер на секунду замер, а затем в его глазах появилось болезненное осознание.

— Гермиону.

От того, что это всезнайка Грейнджер — легче стало. Какие бы отношения не связывали Драко и Грейнджер, сам Малфой не хотел её смерти. Никогда.

— Откуда ты…

— Иногда я вижу его мысли, — Поттер чуть выпрямился, отстраняясь от руки Драко. — Возможно образы, звуки, эмоции. Но у меня получилось закрыть сознание, когда я понял, что это он мне всё посылал. Но… видимо сейчас он сделал это непроизвольно.

— А Грейнджер… — начал было Драко, уже поднимаясь на ноги, как Поттер его остановил, хватая за плечо.

— Мы не успеем, — он грустно усмехнулся, — уже не успели… я видел зелёную вспышку.

Они оба прекрасно знали, что это значит.

Поттер отпустил Малфоя и закрыл лицо руками. Драко не знал, что делать… хотя, — нет, — он знал. Просто он не мог предугадать реакцию Поттера. Он вообще последнее время не мог его понять.

Малфой медленно, нерешительно положил ладони на напряжённые плечи Поттера, а затем, аккуратно притянул его к себе.

То что Поттер вампир, не убивает человека, живущего внутри него.

Малфой понял это совершенно внезапно, как-то даже замерев от собственных, удивительно правильных, мыслей.

Они сидели так несколько минут. Драко отстранённо наблюдал за своими мыслями, которые медленно плыли в голове. Если честно, он ожидал, что Поттер сорвётся с места и понесётся к Грейнджер не смотря ни на что, но… вот он, сидит рядом и прижимается лбом в плечо Драко, который в свою очередь большим пальцем легонько поглаживал его плечи. Поттер сильно изменился. И было непонятно, что сыграло в этом основную роль — несколько лет взрослой жизни или неожиданное обращение. Малфой боялся, — хоть и честно не признавался себе в этом, — что Поттер сломается.

Тут по дому пронёсся громкий звук. И словно задрожали стены.

Парни резко вскочили на ноги и уставились на проход ведущий в гостиную.

Звук исходил оттуда.

***

Гермиона нервно ходила по комнате взад-вперёд, словно отмеряя её длину в шагах.

Она непроизвольно обнимала себя за ещё плоский живот, иногда начиная его бездумно поглаживать. Там, внутри неё, находится маленький человечек — её ребёнок. Её и Рона.

Если честно, Гермиона никогда не думала о детях в своей жизни. Когда-нибудь потом, когда она добьётся чего-нибудь в жизни: поможет нуждающимся людям, сделает какие-либо новые открытия, добьётся карьерного роста…

И вот тогда она подумала бы о ребёнке. А сейчас, она боялась. Буквально три дня назад, она была почти полностью уверенна в своём будущем. Но теперь… она не представляла и минуты, что следует впереди. Всё виделось размыто, словно через стекло, засыпанное каплями дождя во время ливня.

Поняла она это в тот день, когда Блейз Забини привёл её домой.

Но перед этим, ещё в гостиной у Малфоя, Забини был осторожен в словах, не говорил ничего лишнего, но и не молчал. На первый взгляд казалось, его ни капли не напрягала ситуация, что развернулась перед ним. Он был спокоен, но в тоже время и не излишне холоден. Но Гермиона всё же видела, что ему далеко не просто — Блейз просто хорошо управлял своими эмоциями. Хотя не настолько, чтобы Гермиона не заметила его нервозность, проскальзывающую в скованных движениях, и немного натянутую приветливую улыбку. Но самое главное и удивительное, она увидела густое беспокойство и грусть в его глазах.

Даже, когда Блейз рассказал ей о её… положении, Гермиона сначала не поверила, но он продолжал спокойно и не торопясь говорить, поддерживающе сжимая её подрагивающую ладонь. Ему было не всё равно. От этого стало легче, что позволило хоть немного успокоиться.

Более серьёзные проблемы начались, когда Блейз привёл её домой. Там их встретил Рон.

Уизли ничего не спрашивал и как казалось спокойно разговаривал с ними. Но, когда за Забини всколыхнулся зелёный огонь камина, поглощая его присутствие, Рона будто подменили. Он резко притянул опешившую Гермиону к себе и зашипел ей на ухо, крепко сжимая её в своих руках:

— Где вы встретились?

И Гермиона начала торопливо что-то говорить, сама понимая, что говорит не совсем логично, сбивается и путается в словах… но, кажется, Рон поверил ей и отпустил, перед этим извинившись за свою грубость и попросив не выходить её из дома. Никуда.

И, если Гермиона думала, что это просто просьба — то она очень ошибалась. Рон, в прямом смысле, не отпускал её из дома.

Гермиона резко остановилась. Им нужно было поговорить. Она собиралась сказать, что беременна.

Почему-то это казалось ей рискованным. Гермиона не знала почему, но она привыкла верить своим умозаключениям. Их отношения последнее время были странными — Рон уходил рано утром и возвращался уже затемно, ходил мрачный, огрызался, отмахивался от разговоров и ласк. Последний раз они были вместе почти месяц назад, ещё до обращения Гарри.

Но был ещё один удивительный факт, на который Гермиона вначале закрывала глаза, даже радовалась — Рон готовил для них. Сам. По собственной инициативе.

Сначала это было приятно и как-то даже… по-семейному.

А потом Гермиона начала заподазривать неладное. Кроме «времени принятия пищи» они больше не виделись и почти не разговаривали, редко обмениваясь фразами. И что самое странное, Рон следил, чтобы она всё съедала.

Это было настораживающе. И вот, уже два дня подряд, она после еды бежала в ванную. И что она заметила — она стала чувствовать себя лучше, как физически, так и морально. Не было внезапной слабости или недомогания, не было вспышек гнева или страха.

Гермиона понимала, что это было чем-то спровоцировано, но она продолжала отгонять от себя мысли, что с этим как-то связан Рон.

Неожиданно в комнату, сквозь стену, пробрался светящийся волк. Это был Патронус Блейза! Уже третий раз, за всё то время, что она сидит дома, этот сгусток энергии посещает её.

— Привет, Гермиона Грейнджер, — заговорил Патронус бархатным голосом Блейза, который сразу же окутал собой всё пространство комнаты, — надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, ведь я хочу пригласить тебя прогуляться. Ты же мне не откажешь? Зайду через полчаса.

Волк растворился в воздухе, разбрасывая лёгкое свечение вокруг.

Гермиона усмехнулась — как самоуверенно. Но она всё же собиралась пойти. Гермиона вытащила волшебную палочку и было хотела ответить на послание, как в её комнату, единожды постучав, зашёл Рон.

— Привет, скучаешь? — заговорил он, как всегда, с присущими ему мягкими нотками, но в противоположность его глаза были подозрительно холодны.

— Есть немного, — отозвалась Гермиона, пряча за спину руку с выпущенной палочкой, чтобы убрать её за резинку джинс, — Рон, нам нужно…

— Ты как-то бледно выглядишь, — вдруг обеспокоенно начал он, — тебе нехорошо?

— Не… нет, — отмахнулась Гермиона с сомнением оглядывая своего парня, — Рон, мне надо кое-что тебе сказать…

Он посмотрел на неё с мягким выжиданием, но кажется, его глаза горели подозрительной тоской и страхом.

— Да.?

— Дело в том… — Гермиона зажмурилась и выпалила, — Рон, я… я беременна.

Она замерла в нерешительности, приоткрывая глаза. Казалось, сердце хотело выпрыгнуть из груди, чтобы перестать переживать. Гермиона не была уверенна в последующей реакции.

Вначале Рон ничего не говорил, но Гермиона явно увидела улыбку на его лице и в голубых, ясных глазах. Она несмело улыбнулась в ответ.

Рон медленно подошёл к ней и обнял, аккуратно, но сильно прижимая к себе. Гермиона подсознательно напряглась — он словно хотел что-то сказать.

— Правда?

Гермиона закачала головой, пытаясь сдержать, рвущиеся наружу, слёзы.

Неожиданно Рон отошёл от неё и вместо улыбки, на его лице была не присущая ему злобная усмешка. Его глаза потускнели. Это словно был не он.