Прошу простить.

Надеюсь, Вам хоть чуть-чуть нравится, что я пишу. (Ведь я сама не в восторге от этой работы).

========== 5 глава. Боль. ==========

Наблюдение за тем, как маленький паучок, выбравшийся из-под пыльного книжного шкафа, деловито ползёт куда-то вперёд, перебирая маленькими лапками, было одним из способов отвлечься.

Ведь время ползло так медленно.

Малфой перевёл взгляд на стол с раскрытой книгой, — которая загадочно и словно флиртуя иногда начинала светиться мягким призрачным светом, — и, вздохнув, наколдовал Темпус.

Три часа ночи.

Когда-то давно, ещё, наверное, в Хогвартсе, когда Панси начала активно изучать маггловские мифы и которые он, Драко, конечно же ни одного даже не трогал, но он прочитал, что это время восстания всех сверхъестественных существ. Этакое время «икс» для монстров.

В эту брехню, он, слава Мерлину, не верил.

Просто Драко не мог уснуть и разные глупые вещи беспрепятственно лезли в голову, снуя в разные стороны.

Малфой сидел в библиотеке на удобном кресле и периодически начинал гипнотизировать раскрытую перед ним книгу с немного пожелтевшими страницами.

Порой, хотелось её сжечь. Ну или убрать куда подальше.

Но это были лишь глупые мысли.

Да и книга была одной из веских причин, почему Драко вообще сидел в библиотеке. Можно было бы пойти спать, но ведь, если подняться к себе и лечь в мягкую кровать, то все мысли, клубком скопившиеся в голове за день, начнут выползать и мельтешить перед закрытыми глазами, раздражающими мушками.

А впрочем, им и так ничего не мешает заполнять голову. Драко, сам того не желая, снова погрузился в мысли.

Блейз, кажется, обиделся и вот уже два дня не заходит «на чай», не отвечает на письма и даже на патронусов. Драко знал, что друг быстро отойдёт и в конце концов всё-равно припрётся к нему, но на душе было как-то нехорошо — паршиво, если честно. Забини — его единственный оставшийся друг и Малфой не хотел его терять. Блейз поддерживал его всегда и везде, в особенности после войны: когда умер отец и мать, не выдержавшая горя, уехала из страны, чтобы сын не видел, как она угасает; он был и когда это случилось с Панси, чтобы поддержать её и Драко, который переживал даже больше, чем сама подруга; когда Тео, кажется, сошёл с ума и бросил его…

К бессоннице предрасполагала ещё и другая причина — менее масштабная, но более актуальная.

Немалую часть его мыслей занимал один раздражающий вампир, который ведёт себя до ужаса странно, непонятно чем руководствуясь в своих поступках.

Возможно, конечно, что ничем, но тогда, получается, всё ещё веселее.

Хоть Поттер и живёт сейчас с ним в одном доме, но Драко не видел его все эти длинные двое суток, которые, тянулись словно вязкий, подгоревший карамельный сироп.

Малфоя терзало несвойственное ему чувство, которое он пока не мог разобрать. Но он продолжал его квалифицировать как гнев. Получалось неплохо.

Все эти два дня Драко честно пытался разобраться в поведении вампира. Не то, чтобы это что-то дало, но результат всё же был. По крайней мере, теперь Драко знал, — он усмехнулся: или всё же не знал… — почему в лаборатории Поттер себя так повёл. Это было, конечно, чисто предположение, но…

Скрип открывающейся двери резко заставил Драко испуганно подскочить в кресле, перевести взгляд на открывшийся проём и стряхнуть волшебную палочку в руку.

В проём скользнула лохматая, чёрная, как смоль, макушка и только затем — сам Поттер.

Нечисть, мать его.

Он бесшумной тенью протиснулся в проход и, пару раз перемявшись с ноги на ногу, двинулся ближе к Драко.

Малфой покрепче сжал палочку в руке, зажав её между пальцев так, чтобы выглядывал только острый кончик.

Раздражение, скопившееся за эти двое суток, грозилось вырваться несдерживаемым потоком. Почему он так реагировал на это, Драко предпочитал себя не спрашивать. Ведь он знал ответ, но продолжал его самозабвенно не замечать.

Поттер медленно подошёл к креслу и неуверенно остановился напротив. Малфой намеренно его игнорировал, продолжая пялиться куда-то вперёд.

Соизволил значит явиться.

— М-малфой, я…

По идее, надо было бы выслушать Поттера. Возможно, это натолкнуло бы на нужные мысли. Но Драко почти физически не мог не перебить его:

— Только не желая разносить стены в собственном доме, я не шарахнул Бомбардой в твою дверь, — угрожающе тихо проговорил Драко и резко подавшись вперёд, упираясь локтями в колени, устремил свой горящий ледяным гневом взгляд на Поттера.

Сейчас этот… вампир, больше походил на себя прежнего, гриффиндорца, которого отчитывали за косяки на уроке.

И где, спрашивается, вся спесь?

Тот только собирался что-то сказать, как Драко снова его прервал, усмехаясь:

— Так что, Поттер, я надеюсь, у тебя сейчас найдётся, что мне сказать.

— Вообще-то, это я надеялся, это ты мне всё расскажешь, — огрызнулся Поттер, сжимая руки в кулаки.

Это было его такое привычное действие… Ещё со школьных времён Малфой помнил, что тот так делает, когда сильно раздражён и пытается успокоиться.

И откуда, спрашивается, Драко это знает…

— Я бы сделал это раньше, если бы ты, блять, открыл мне чёртову дверь, — вдруг прошипел Драко, злясь больше даже на себя из-за только-что проскользнувших мыслей, нежели, чем на самого Поттера.

Малфой вскочил с места, борясь с желанием проткнуть шею этого клыкастого своей палочкой.

Убить — не убьёт, но больно сделает точно.

— Ладно, — вдруг вскрикивает Поттер и его глаза ярко вспыхивают красным, как яркие огоньки, но он, спохватившись, тут же зажмуривается, прогоняя их, — я понял, что зря не выходил.

— Неужели? — приторно-сладко спрашивает Драко, про себя отмечая, что Поттер себя контролирует лучше, намного лучше, чем обычно, — и что ты дальше будешь делать с этим озарением?

Поттер закусил губу и, старательно пряча глаза за упавшей чёлкой, начал говорить:

— Знаешь, я… — он вдруг сглотнул и начал снова чуть увереннее, — во-первых, я хочу извиниться за то, что… поцеловал тебя.

Говорить это Поттеру было явно с большим трудом, но Драко лишь усмехнулся и мысленно восхвалил себя, что удосужился выпить успокаивающее, которое сейчас не позволяло его сердцу перейти на постыдный галоп.

— Ты мог меня убить, — фыркает Драко, — но, признаю, это было неплохо.

Поттер, резко вскидывает голову, его скулы ярко покраснели и даже в тусклом освещении это было хорошо видно. Драко поймал себя на мысли, что уже не первый раз специально смущает вампира. В эти моменты тот выглядит как-то особенно.

Драко самодовольно перекидывает ногу на ногу и махает рукой в сторону соседнего кресла. У него, почему-то, возникает ощущение, что он играет сам с собой в какую-то игру. Поттер, верно истолковав его действие, сел на предложенное место. Но, к плохо скрываемому восхищению Малфоя, всё так же продолжал ярко пылать.

— Но, а в общем, нам нужно нормально поговорить, — произносит Драко, по привычке потирая переносицу и из-под руки наблюдая за смущённым Поттером, через силу заставляя себя перестать так пристально пялиться, — начнём с насущего. Как ты умудрился заблокировать дверь?

Об этом Малфой думал уже долго и не мог прийти к ответу. Если Поттер вампир, то его магическое ядро должно было погаснуть в момент его инициации. Но, когда Драко снял свои блокирующие заклинания с двери, он всё равно не смог открыть её. Магии в ней не чувствовалось, но была какая-то другая энергия. Драко такой ещё не видел, но она, впринципе, не отличалась от обычной, только была… более нейтральной.

— Я захотел, чтобы она не открывалась, — как само собой разумеющееся начал говорить Поттер, — но это был обычный Коллопортус.

Драко удивлённо прочистил горло воздухом и заговорил, зачем-то полушёпотом:

— Ты использовал магию?

— Ну… да, — Поттер свёл брови к переносице. — А что в этом такого?

Драко сдавленно застонал. Ну серьёзно? Что в этом такого?